— Вы не пройдёте! — кричал один из святых магов, продолжая сдерживать вражеский натиск, изо всех сил вертясь с мечом в руках, сейчас больше напоминая балерину. Его соратники тоже не отставали, хоть руку одного из них и задела вражеская сталь. Они сражались, не думая ни о своих жизнях, ни о боли, что начинала становиться частью их тел. Линия фронта закипела, забурлила, заставила землю задрожать, сердца громко застучать в грудных клетках, а дыхание прерваться. И существовала только кровь, боль, сражение, сталь и редкая магия, грозно врывающаяся в стройные и кричащие вражеские шеренги. Воздух пропах маной, магией и пылью, облаками, вздымающимися над танцующими солдатами, и архимаги наблюдали за развернувшейся на поле боя картиной.
— Почему мы не используем магию по полной? Почему так суетимся с этим ближним боем? Можно управиться гораздо быстрее, просто…
— Акбек, есть ещё надежда на благоразумие и порядочность Либерта. Мы не собираемся устраивать здесь кровавую бойню, мы пришли сюда за справедливостью! — напыщенно-пафосно прокомментировал Вальтер, уперев руки в бока и внимательно наблюдая за вскипевшим сражением.
— Господин… кхм… Акбек вроде? — обратился Дамир к лысому слабому магу. — То что вы наблюдаете — это воля Божья, это испытание нам всем, дабы укрепить веру, укрепить магию и укрепить наш дух. Это величайшее событие, большая честь наблюдать за ним воочию.
Акбек кивал в такт звяканью мечей. Да, это всё-таки большое счастье — наблюдать за самыми главными событиями в мире. Его жизнь всегда крутилась вокруг наблюдения и этого дыхания, несущегося вскачь от возбуждения… Смысл его жизни был в том, чтобы стать частью великого, лицезреть изменения, наблюдать за прекрасным…
— Да. Я никогда и не думал стать свидетелем подобной войны. Самой главной. Самой опасной. Самой красивой… Так пахнет магией. Чувствуешь? — благостно улыбнулся Акбек, а Дамир только кивнул, тоже улыбнувшись да поправив в который уже раз съехавшую набок шляпу.
— Ты прав — это будет самая славная и святая битва и мы, представляешь, стали её частью. Это самое огромное счастье, — смотрел вдаль Дамир и искренняя улыбка озаряла его лицо.
Несколько красных молний вспорхнули над полем битвы и опустились вниз, будто бы ловчими плетями накрывая людей и заставляя их корчиться от страшной боли. Плети накрывали солдат, оплетали лодыжки, запястья, обвивались вокруг шеи, и враги корчились, падая наземь в предсмертном хрипе. От изжаренных тел тянуло лёгким, невесомым дымком и каждая летящая во врагов магия дружно приветствовалась святыми магами громкими аплодисментами.
Враги всё падали, а на их местах в ту же секунду набегали другие — яростные и самим себе кажущиеся непобедимыми, несокрушимыми и самыми стойкими. Для них меч в руке был самым идеальным гарантом на победу. И так думал предатель за предателем, что умирали от голодной стали, что умирали от очередного героического, широкого взмаха чужого оружия.
Вальтер смотрел, наблюдал, но всё ещё продолжал надеяться на благополучный исход. Они точно сдадутся. Чем меньше потерь и дольше битва, тем лучше будет для всех собравшихся на этом поле. Может, капитуляция уже не за горами. Архимаги старались с силой цепляться за эту мысль.
А солдаты, маги Церкви Господа сейчас разрывались изнутри от ажиотажа, радости, для них война — трагедия для души человека, смерть живого и парад мёртвого — сейчас оборачивалась самым долгожданным, эмоциональным и прекрасным моментом в жизни. За идею, за Бога — они были готовы признавать уничтожение за самое великое и драгоценное сокровище…
Огненные шары, плотные водяные сферы срывались с горячих рук магов и неслись на врагов, вновь и вновь раскидывая несчастные, обезображенные тела. Первая шеренга святых магов до сих пор ещё держалась, хоть и не без потерь. Святые маги тоже гибли от рук противника с пламенной молитвой и именем Бога на устах. На замену им приходили другие бесстрашные солдаты и оборона держалась, позволяя магии неспешно врываться во вражеский строй и убивать всё больше и больше тех, кто поднял руку на слуг Бога.
Сталь скрещивалась, расходилась, вертелась как юла, высекала искры, скрежетала и, казалось, оборона нерушима, казалось, что предателям никогда не нанести существенный урон огромному многотысячному войску Бога. Но Либерт… Видимо он тоже отдал приказ сражаться в пол-силы. Магией они не пользовались вовсе, то ли в знак протеста, то ли от нехотения, то ли от запрета. А мечами проложить дорогу из трупов им было очень тяжело. Да и живой силы на всё это очень и очень недоставало.
Либерт молча взирал на всё происходящее. В окружении многочисленных солдат, обступающих его с обеих сторон, словно бы каменный, безразличный и как обычно бледный, в его взгляде всё же что-то отчётливо читалось. Может, то было осознание скорой смерти? А может этим взором он просил убить его как можно скорее? Может, он мечтал о скорой смерти?
Напор становился всё сильнее! Предатели не останавливались и с каждой секундой зверели всё сильнее и сильнее, их боевой дух словно бы начинал крепнуть. Их оружие свистело, порхало, опускалось на вражеское, зубы предателей были сомкнуты от злости, а тела стали двигаться быстрее и резче.
Поле усеивалось трупами. Кровь окропляла землю и траву, магические стрелы летали по воздуху всё чаще и чаще, ловко врываясь в колонны наступающего врага. Предатели хрипели, падали, кто-то продолжал безудержно махать сталью, даже чувствуя пробившую его грудь искрящуюся, жёлтую стрелу. И никто больше не боялся. Страх остался позади. Теперь начиналось настоящее сражение.
— Как ты ещё держишься? — изумился солдат Церкви Господа, боящийся пропустить хоть один стремительный взмах шатающегося хрипящего врага. Его глаза вот-вот должны были закатиться, а изо рта стекала тонкая кровяная струйка. Но он бился, несмотря на многочисленные разрезы в недавно ещё добротной броне.
— Не мы это начали… Мы не предатели… Вас всех подставили, — хрипел задыхающийся предатель-враг, с каждой секундой машущий оружием всё стремительнее и стремительнее. Выпад, отход, косой взмах вниз и святой маг закряхтел, хватаясь за раненую руку да нечаянно выпускающий из рук оружие. Следующий стремительный удар вверх рассёк воина, заставив его мешком рухнуть на землю. Атака продолжалась и кажущаяся непробиваемой и нерушимой оборона начала наконец рушиться. Святые маги падали, более не выдерживая натиск, либо же поспешно отступали, начиная обрушение первой шеренги.
— Они не останавливаются. Мрази, они прорываются всё дальше и дальше. Боевые порядки нарушены… Вот чёрт! — скрипел зубами Вальтер, не замечая расцветающей злорадной ухмылки на лице Дамира.
Предатели начинали врываться в строй святых магов. Кто-то из слуг Бога сразу сдавался, кто-то старался вытеснить просачивающихся к ним врагов и неизменно терпели поражение, окровавленные бросаясь на землю и чувствуя готовую понестись к их шеям горячую от боя сталь.
Бреши становились всё больше и множились в герметической прогрессии. Святые маги, не ожидающие стремительного вражеского прорыва, с испугом рубили и рубили, дрожащими руками пока ещё удерживающие своё оружие.
Пособники Сатаны, словно берсерки, находили брешь и вонзали в тела святых магов свои мечи, небольшим острым кинжалом тут же добивая поверженных врагов. Третья шеренга из слуг Господа стойко принимала атаку, но и её солдат наверняка ожидала участь тех сотен воинов, что мёртвым, кровавым ковром стлались за спинами обезумевших предателей.
— Держитесь, мои воины. С нами Бог! — Вальтер безуспешно пытался вернуть боевой настрой своим магам и продолжал смотреть, как шеренга за шеренгой раздавливалась под несущими потери, но во всю напирающими врагами. Оборона была отныне бесполезна. Противник не даст шанса ни перегруппироваться, ни хоть сколько-нибудь придти в себя. Приходило время кульминации этой разгоревшейся и уже ставшей кровавой войны!
Солдат за солдатом больше не выдерживали — отступали, бросали оружия, сдавались и умирали — уже всё было не столь важно. Строй окончательно разобщился и начинал делиться на небольшие группы, рассекаемые безумными предателями, вторгшимися в дружные ряды святых магов. Несколько таких разобщённых группировок продолжали борьбу, хоть их сразу же начинали брать в окружение, не оставляя и шанса на побег. И только мечи свистели в воздухе, только отборная сталь и бурная яркая магия. Солдаты смело сражались до момента, покуда замертво не падали на землю под продолжающимися запутанными и завихрёнными ударами врагов.
