Целая одна большая длинная магическая бомба сорвалась с артефактов и дугой направлялась на врагов. В воздухе поднялся ужасный шум, маги Церкви Господа заворожённые смотрели в небо, на яркую шумную радугу, а Либерт так и не поднял свои усталые глаза. Ему будто всё опостылело, он словно бы умер, без намёков на жизнь. И никакая магическая атака не могла привлечь его убитое внимание…

— Господин Либерт! — тряс его за плечо вспотевший рядом стоявший солдат, всё чаще посматривающий на сверкающее яркими всполохами небо и, то и дело, нервно поправляющий тяжёлый шлем. — Кому говорю! Да очнитесь вы!

Мягкая рука плавным жестом опустилась солдату на плечо и тот перестал трясти, посмотрев на своего архимага, всё ещё сидящего на лошади:

— Готовьтесь к обороне. Поставьте щит, отразите магию любыми средствам, а потом мы контратакуем, — тихим, спокойным и шелестящим голоском пропел Либерт и солдат тут же вернулся к своим побратимам, провозглашая нерушимый приказ лидера башни.

Войско молчало, смело глядя на яркие радужные цвета несущихся разрушительных заклинаний. Огромная волна, смерч, град, дождь неслись вперёд, на них, на всех сразу, мечтая уничтожить, испугать, заставить отступить… Но войска были готовы идти до конца. Либерт пообещал каждому из них свободу, а причин не верить ему ни у кого не было. Его, архимага, положение было и так тяжёлым, врать было сейчас бесполезным и глупым делом.

Вражеские книги взмыли в воздух. Артефакты дружно засверкали зелёным мягким светом, тут же затопив каждую шеренгу в нерушимом и смелом строю. Шелест магии, прочерчивающие небо косые дымные дорожки, грохот и шипение — небо буквально потонуло в ужасной по мощности атаке. В атаке, что в теории могла снести всю подошедшую армию предателей, оставить от неё лишь клубящийся пепел да остатки мечей.

Зелёный свет яростно вспыхнул, заверещал, и крупный щит раскинулся от края и до края, таинственно и враждебно поблёскивая да источая волны дикой высвобождённой силы. Огромная волна, громкий дождь, по-прежнему неслись, достигнув самой высокой и пиковой точки, самой важного и решающего аккорда, такого разнообразного, яркого и разрушительного, так неистово освещающего всё поле и множество миль окрест этим диковинным разноцветным салютом.

Казалось, заклинания зависли в воздухе, не в силах наконец начать своё отвесное стремительное падение. Архимаги пристально, но с явным удовольствием смотрели за праздничным салютом, не в силах отвести взор и каждый в строю за их спинами был не в силах купировать это неожиданное боевое возбуждение. Солнце больше не было, не было и неба. Осталась только громадная волна из всего, что только было возможно: ветра, огня, воды, снега, металла, песка — в этом мощном ударном кулаке была вся мощь магического союза архимагов.

Щит всё также мерцал, необыкновенный ало-зелёный щит, словно панцирь черепахи, словно ласковое лёгкое одеяло, укрывающее каждого вооружённого солдата Либерта. А бледный как моль архимаг всё также не шевелился, будто бы и не зная о той беде, что достигла сейчас самой высшей точки в небе.

Порождения природы замерли и внезапно продолжили ход. Магическая волна, от мощности которой у воинов Церкви Господа неистово заболели виски, низринулась вниз тысячами ярких огней, быстрых росчерков и громкого, раздирающего уши, стремительно приближающегося воя.

Щит стоял и должен был стоять до последнего. Мана всех солдат, плечом к плечу стоящих в войске предателя, подпитывала пышущие жаром и ревущие от магии артефакты, а те держали щит. Зелёный, с лёгкими крапинками, мерцающий, но выглядящий так убедительно и надёжно…

Магия Церкви Господа опускалась много быстрее, чем поднималась ввысь. Крутая дуга наконец завершалась, и три архимага, широко улыбаясь, наблюдали за практически дошедшими до врагов магическими атаками. Кое-где пламенные болиды да мелкие снежки уже касались мощного прикрывающего всех и вся щита, и те лишь таяли, словно пожираемые ярко-зелёной мерцающей магией.

Небольшие торнадо прокрутились в воздухе, закружились в своём неясном танце да рухнули к врагам, выдерживая напор лишь несколько доблестных минут. Любой завихрённый ветер практически сразу расточался и развоплощался, разлетаясь в виде мелких-мелких частичек. Пламенные шары летели следом и также рассасывались под натиском будто бы живого и мерно дышащего зелёного организма. Сама волна стремительно летела вниз, освещая ярким ужасным разноцветным светом всю округу, мчась, словно одна огромная стрела, а её наконечник, острый и готовый вспарывать животы любым врагам, уже давно пыталась продавить щит. От мощи гигантской магической стрелы затряслась земля, зашептались неверящие своим глазам войска, загудел весь окружающий воздух.

— Мы докажем, что сильнее и сплочённее! Мы покажем предателям где их место и сподвигнем на позорное бегство! Магия — за сильными! Магия — за правдой! — восклицал Вальтер и маги за плечами одобрительно зааплодировали, уже с трудом глядя на сверкающее блистательное магическое противостояние.

Вот наконечник опустился, вот вся магическая стрела начала терять форму да преображаясь в бесформенную кучу из множество заклинаний. Взрыв яростно прокатился по полю. Взрыв страшный и закладывающий уши, а за ним уже шла целая стая мелких, но не менее победоносных и громких. Яркие вспышки сверкали по всему периметру длинного щита, зелёные небольшие осколки разлетались в стороны, а местами оборона прогибалась вниз, не в силах противостоять невероятному давящему напору.

— Посмотрите! Они обречены на поражение! Победа за нами! — радостно верещал молодой архимаг Дамир. И ведь Вальтеру и вправду показалось, что в этот момент он радовался как маленький ребёнок, подпрыгивающий и кричащий, радующийся полученным конфетам…

Бомбардировка яростно верещала. Белые взрывы и снопы искр, дым и яркое живое пламя, прогибающийся щит, в котором понемногу растворялись мелкие заклинания — магическая атака была поистине сильна. Враги продолжали стойко держать оборону, хоть и с трудом. На противодействие нужно было столько сил, столько маны, гораздо больше чем то, что потратили воины света. А яростное белые взрывы всё продолжались, громко раздаваясь в ушах да радуя глаза каждого мага, искренне верящего в Бога. Цепочками они шли и шли, а за ними, как огромные опасные астероиды, низвергались, словно дождь, остальные заклинания.

— Прогибается… Щит, он…

— Успокойся! — посмеялся над солдатом рядом стоящий воин, пристально смотрящий на радужно-бело-зелёное представление, из которого вся вражеская армия без какого-либо урона выйти отсюда точно не могла. — Просто смотри и возрадуйся — всем предателям скоро настанет конец! Неотвратимый и страшный конец!

Уши закладывали громогласные магические разрывы, всюду окрест неслась потраченная ужасная сила, болиды всё ещё катапультировались, однако в воздухе их оставалось всё меньше. Молнии, пески, ветра, вода, земля, штыки, зачарованные мечи, изворотливые огненные змеи — все они со свистом летели вниз и грохались о преграду. Кто растворялся в ней, кто разбивал её небольшую часть вдребезги, кто усиливал напор и тогда зелёный мерцающий ковёр начинал гореть ещё ярче, начинал шипеть, попутно искря и прогибаясь под опрокинутую на него магию.

— Щит более не выдерживает. Я думаю в ближайшие секунды сразу в нескольких местах их магическая оборона падёт! — провозгласил Дамир, поворачивая голову к покусывающему губки от волнения Адонису да бросая взгляд на статного и величавого Верховного архимага, сейчас убравшего руки за спину и гордо выпятившего грудь. — Либерт достоин уничтожения. За всё это время он ни разу не постарался опровергнуть тяжёлое обвинение в свой адрес, не пытался прекратить бойню, его лицо бледно, непонятно, но явно недружелюбно…

— А ещё что я заметил, — перебил молодого архимага Вальтер, всё ещё приглушенно говоривший сквозь маску. — Как только этот гнусный предатель оказался у нас на глазах, ступил на это прекрасное поле, он уже всё знал. Знал и о нашем походе, и об том, что мы искали предателя, а не Эрика Мартена и его Чёрный город… Либерт лгун и преступник! Всё указывает на это! Бледная собака должна получить сполна за свои злодеяния, это говорю я — Верховный архимаг всего нашего союза и глава всей грешной земли!