— Может, просто сказать ему, что она любит его, — тихонько поддерживала разговор Ассольда, — чего лукавить?
— Ты плохо знаешь ее, — размышляла Селина, — здесь такие номера не пройдут. Нужно их столкнуть лбами и дождаться, пока они заговорят друг с другом. Может и выяснят, кто прав, а кто виноват.
— Вот как их помирить? Неужели они не понимают, что молчание ни к чему хорошему не приведет. Нужно разговаривать, где-то уступать. Ну почему все так сложно?
— Вот ты, — девушка ткнула пальцем в грудь кухарки, — почему без мужика родила? Ребенка своего даже признавать не хотела, пока беда не случилась. Вот почему? А советы раздавать все могут.
Красотка опешила, увидев на щеках Ассольды обильные ручьи слез, стекающие прямо на свежевыстиранную кошулю (женская одежда в виде рубахи), оставляя нарастающие размытые пятна. Девушку перетряхнуло от такого поворота событий, неожиданная истерика собеседницы застала ее врасплох.
— Прости меня, глупую, — старалась оправдаться Селина, — последние события явно дают о себе знать. Я хотел сказать…
— Я понимаю, — неожиданно перебила ее всхлюпывающая Ассольда, — мне горестно говорить об этом, но моя история не так уж и проста. Когда граллы осадили наш город, в рядах ополченцев стали появляться и сами обидчики, понимая, какую угрозу они могут нанести мирным жителям. С одним из них у меня случился бурный роман, переполняющий все возможные границы. Любовь была настолько сильна, что только при одном его упоминании у меня сердце выпрыгивало из груди, а когда мы встречались, время просто переставало существовать для нас обоих, скрываясь в своих самых недосягаемых уголках. Мы жить друг без друга не могли. Но меня всегда посещала одна устрашающая мысль, когда он уходил на очередную вылазку, лишь бы он вернулся…
Кухарка стала плакать навзрыд, обратив на себя внимание удивленного взгляда Веи.
— Ты чего опять ревешь? — спросила подошедшая к ним недавняя героиня их разговора. — Перестань сырость разводить, и без тебя ее хватает.
— Веечка, ну это я, — девушка украдкой посмотрела в сторону своей подруги, — она такое рассказывает, что сейчас у меня самой слезы покатятся. Продолжай, не останавливайся.
— И вот однажды в обещанное время я его не дождалась. Вскоре я узнала, что их отряд попал в ловушку, и в кровавой бойне многие остались на поле боя. Часть воинов попали в плен, и среди них моего Расмуса не оказалось. Еще несколько дней теплилась надежда в моем подсознании, пока в город поодиночке возвращались тяжелораненые воины. Ну вот однажды один из них, придя ко мне, сказал, что моего любимого забрали в плен, а что случилось с ним дальше, никто не знает. А самое страшное было другое, у себя под сердцем я уже носила нашего ребенка. С горем пополам я выносила нашу девочку, но любви к ней я не испытывала, только горесть и печаль грызли мою душу только при одном упоминании о ней.
— Какая любовь!!! Мне б вот так влюбиться, размечталась юная слушательница, — ммм…
— И…? — перебила ее старшая подруга. — Давай, продолжай… Ты должна понять одно, что любовь — это чувство, и оно должно быть взаимным, иначе обязательно случится нечто непоправимое.
Вею явно переполняли эмоции от накопившейся злобы к своему бывшему ухажеру. Мимолетный взгляд в его сторону сопровождался кучей только ей понятных, едва слышимых ругательств.
— Ну не говори так, — постаралась перевести разговор Селина, — без любви ведь жить нельзя. Веечка, я тебя люблю, очень-очень люблю. Я никого так не любила, ведь ты мне всегда была как родная мама.
После этих слов Вею будто подменили. Озлобленное напрочь лицо постепенно стало приобретать более нежные оттенки, а в искрящихся глазах притаился непонятный испуг или что-то вроде того. Верония явно не ожидала услышать сейчас такие признания своей дочери. Прежде ей не доводилось попадать в такие нелепые ситуации, не понимая, как отреагировать на заявление Селины.
— Честно говоря, я не жалею о случившемся, — случайно вытащила собеседницу из замешательства кухарка. — Я нисколько не жалею о проведенном времени и более того, если бы мне позволили повернуть время вспять, то оставила бы все, как есть.
— И не надоело тебе реветь? — быстро реабилитировалась Вея.
В ее голосе вновь зазвучали знакомые нотки решительности и хладнокровия. Насколько все же непредсказуемой оставалась повелительница ведьм, ведь она ни разу не позволила своей дочери прочитать свои сокровенные мысли, хотя данная сила была свойственна всем ее подчиненным. Пока женщины выясняли любовные дела, Добрыня вместе с Благославой затянули веселую песенку, которую постепенно поддержали и остальные участники похода:
Веселые приятели на дерево забрались,
И что бы вы подумал, весь день они смеялись.
И пока они сидели, вот на что они смотрели:
Как худющую корову доили девки в огороде,
Как два больших барана, увидев новые врата,
Стояли и ломали их своими головами,
Пока не отхватили хорошего кнута.
Как игривые щенки возле пасеки крутились
И до того развеселились, что улей с пчелами снесли.
Ох, до чего ж их покусали, летели, аж поджав хвосты…
От плохого настроения друзей не осталось и следа, даже ворчливый колдун внес небольшую лепту, невзначай напев пару веселых строчек:
Жили-были, поживали пятеро друзей.
Как-то раз они украли злато у чертей.
Те рогаты копытята не смогли понять,
Как они свое богатство умудрились потерять.
А задорные друзья все не унимались,
Ведь еще у бесонят закрома остались.
За столом подумали пятеро друзей,
Как же похитрее разорить чертей.
Что же делать, как им быть, надо серебро добыть.
Как богатство умудрились бесы потерять,
А задорные друзья все не унывали…
Шагая по гористой местности, взору друзей потихоньку открывался невероятно красивый лесной пейзаж, разбавленный небольшой равниной с высоченными одинокими валунами, гордо стоящими среди множественных мелких кустарников, плавно переходящих в непроходимую дремучую тайгу. Давящий сверх туман будто поглощал в себя живописные краски, делая видимый горизонт размытым и грязным месивом, прячущим в себе загадочные тайны леса. Но божественные оттенки природы пока еще брали верх над одурманивающими глаз изменениями.
Вскоре путники заметили знакомые очертания местного кладбища, ставшего последним пристанищем для местных жителей из соседней деревни, а их постепенно всплывающие надгробья придавали особую атмосферу в складывающейся мозаике разбросанных могил. По мере приближения вырисовывались интересные очертания боговой делянки, огороженной невысоким частоколом из веток местного колючего кустарника, ограждающего от напастей диких животных или еще каких-либо непрошенных гостей. Спустя некоторое время, из-за очередного валуна появилось очертание небольшого каменного строения с многочисленными сквозными отверстиями, говорящими о нежилом предназначении здания.
— Вы только посмотрите, — вырвалось у впереди идущего Гуннара, — это место явно пользовалось спросом.
— Да уж, добавил Виктор, — жутковатое место, у меня аж мурашки по коже бегать начинают. Терпеть не могу такие обиталища.
Подойдя поближе, открылись еще несколько странных нюансов, заставившие обратить на себя взгляд. Возле входа в помещение, с двух сторон, из булыжников были выложены пару невысоких нагромождений с торчащими рукоятями состарившихся мечей. Веселое настроение друзей тут же начало меняться, и вместо улыбок на лицах стали появляться нотки скорби и печали, затмившие потешные искорки в разгоревшихся глазах.
— Хранители покоя, с небольшой паузой начал Белобород, — в некоторых поверьях есть мнения, что духи основателей данного места будут беречь и остерегать народ от недобрых помыслов нечистой силы, поселившейся в тела покойных, а небольшие часовенки служили местом распределения их душ в мир иной.
— Мне тоже как-то доводилось присутствовать на одном отпевании, — поддержал Белоборода Душебор, — уже и не помню, как называется, по-моему — акафист, будь он неладен. Когда деда хоронили, мы его отпевали в хижине, похожей на это святилище. Полдня простояли с разинутыми ртами, а затем умершее тело оставили на монолитной плите, пока всевышние не определят место для последнего пристанища отходящей души. Больше таких похорон и не припомню, обычно мы потом сжигали трупы.
