— Мальчики, как мы рады вас видеть живыми, — выбегая из дома, выкрикнула Селина, — мы очень переживали за вас. А да, у нас новости. Только нашей маленькой старушке ничего не говорите, а то она расстроится.

— Что с ней? — настороженно спросил старик. — Она здорова?

— С ней Вея сейчас, а меня отправила вам все рассказать.

— Так, не томи, говори. Что случилось? — навострив свои уши, спросил Добрыня.

— Наша новоявленная ведьма потихоньку колдует, — начала свой рассказ девушка, — она сильно изменилась после слов той старухи.

Девушка явно была взволнована перехлестывающие ее эмоции просто не давали ей рассказывать все по порядку.

— Ты можешь по делу говорить? — начал было расспрашивать колдун, но по-старчески плюнув и не обращая внимания на тараторившую девушку, первым вошел в дом, следом за ним вошли все остальные герои битвы, не исключая радостно вилявшего своим хвостом Верного.

В доме было все спокойно, кроме невероятной вони от костров и стоявшего дыма. Колдун сразу не пошел к Благославе, а непривычно для себя пошел проверить малыша и, поймав себя на этой мысли, улыбнулся. Интригующие слова Селины не остались без внимания, они настолько въелись в голову колдуна, что ему уже было невтерпеж узнать последние новости.

— Вы все живы-здоровы? — спросила у колдуна вышедшая из соседней комнаты Вея. — Девочка недавно уснула, пойдемте на улицу, пусть поспит немного.

Уставшие мужики один за другим вышли на улицу, понимая значимость просьбы. Гуннар с Виктором пошли растапливать баню; оглушенный мужичок, присев на крылечке, уснул вместе с Дымкой; а Вея, Добрыня и колдун отошли в сторону немного посекретничать.

— Душебор, тебе придется дать ответы на многие вопросы, — начала Вея. — Кстати, вам тоже интересно будет знать, кто теперь потихонечку чудит.

— Ну, я догадываюсь, что ты мне сейчас расскажешь, — спокойно ответил старик. — Ладно, рассказывай, только по порядку…

— Как только вы ушли, наша старушка села на пол и, скрестив свои ноги, начала произносить непонятные заклинания. Затем она встала и, словно матерая колдунья, зажгла огонь в приготовленных мисках, — в глазах Веи во время рассказа читалось большое удивление.

— Она вела себя спокойнее, чем когда-либо.

— И что из этого? — перебил старик. — Привыкайте, скоро начнутся необычные явления. Теперь она — очень значимая колдунья и с очень большой силой. Сейчас в ней силы Сатаны и, по-видимому, так решили наши боги.

— Дослушайте, — продолжила девушка. — Благослава начала произносить имя Кузи, и после этого послышался ужасный колокольный звон.

— Так вот оно что…, — старик расхохотался. — А я думаю, ну откуда взялась эта мысль у недотепы? Неожиданно как-то…

— Представляете наши неудобства. Непрерывный звон настолько надоел нам, вы бы знали, — послышались критичные нотки. — А наша колдунья продолжала потихоньку нашептывать всякие штучки, будто для нее ничего не происходило.

— Дура ты…, — опять перебил ее колдун. — Она жизни нам спасла.

— Каким образом?

— Колокольный звон обездвижил всю нежить, и нам только осталось убить их, — кратко объяснил старик.

— Девочка опять нас спасла. Мы перед ней в необъятном долгу, — опустив голову, сказал воин. — Она ведь, можно сказать, ценой свое жизни дает нам шанс на спасение. А что мы для нее сделали?

— Я бы сказал, для нее это тоже своеобразное испытание, может, даже закалка, — колдун улыбнулся и продолжил. — Теперь в ней живут многолетние знания старой ведьмы. Вы ведь не подумали, а с силами ведьмы пришел и весь ее жизненный опыт. Благослава через несколько дней очень изменится, но я думаю, только в лучшую сторону, хотя старуха была та еще штучка.

— Хочешь сказать…, — Вея загадочно улыбнулась и, слегка прикусив губу, добавила, — гремучая смесь получилась: ребенок и матерая ведьма в одном теле. Чего теперь от нее ждать?

— Успокойся, хотя…, — Душебор призадумался, — она может подпортить нервы дьяволу, если они у него есть, конечно. Он всячески будет пытаться заманить ее в свои сети, но этой девочке не суждено быть его служанкой. Я своим нутром чую, именно от нее зависит будущее.

— Осталось научить ее женским премудростям и…

— Боюсь, теперь она будет вас учить, — расхохотался старик. — Я больше скажу, если она вернет себе молодость, я не позавидую ее будущему воздыхателю.

— Это возможно? — быстро среагировал Добрыня.

— В нашей жизни возможно все. Нужно только надеяться, — старик немного замечтался, представив себя молодым в свои старческие годы. — Кстати, Вея, ты что с бедолагой творишь? Он места себе не находит.

— И ты сюда же? Вот тебе зачем, старый? — девушка явно не ожидала такого вопроса. — Не лезь не в свое дело.

— Как не в свое? Мы все в одной упряжке, я ведь переживаю за всех нас, — в голосе деда звучали нотки любопытства. — Ты посмотри на него, из себя наружу лезет…

— Добрыня, можно тебя попросить отойти на минутку, — сказала Вея. — Нам со старым надо посекретничать.

Здоровяк не стал вдаваться в подробности и, подмигнув им глазом, пошел к суетящимся соратникам в сторону растопленной бани.

— Давай рассказывай, что там у вас произошло? — колдуна распирало любопытство.

— Старый хитрец, ты…, — Вея не могла подобрать подходящих слов. И ты — единственный, с кем я могу делиться своими секретами.

— Выкладывай, что у вас там случилось?

— Разочаровывать меня начал, на каждую юбку заглядывается, — в глазах Веронии промелькнули искры ярости.

Девушка перестала сдерживать свои эмоции, как только речь зашла о простодушном недотепе, так неожиданно вцепившемся в ее сердце. Красивое лицо девушки играло скулами, едва лишь ее взгляд останавливался на уснувшем Кузьме, а искусанные в кровь губы выдавали в ней накопившуюся злобу вместе с непонятно откуда взявшейся ревностью.

— На твою голову тяжелого ничего не падало? — колдун расхохотался. — Скажи, ну на кого? Благослава, Ассольда,… а, наверное, на Селину смотрит?

— Допер наконец-то. Как ему верить?

— Все вы бабы одинаковы. Ревность — это зло…, — старик немного призадумался. — Да он в тебе души не чает.

— Но она ведь дочь моя, ты должен это понимать.

— И что, — перебил ее старик, — он хороший парень, и больше скажу, он безумно в тебя влюблен…

— Знаю, — утвердительно ответила девушка, — да я просто смотрю, как он реагирует.

— Я не ошибся, — Душебор пару раз кивнул головой, — ну зачем ты ему нервы треплешь?

— Я ведь женщина, — опять улыбнулась Вея, — это наша натура, и вам, мужикам, будет скучно, если мы будем плясать под вашу дудку.

— Что есть, то есть…, — старик немного посочувствовал влюбленному Кузьме. — Ты только всю кровь из него не выпивай, оставь местным упырям.

— А ты думаешь, мне легко? — Вею слегка передернуло. — Я тоже переживаю, но мои выходки у меня в крови…

— Значит, все хорошо, ты меня успокоила. Пойду-ка я к мужикам в баню.

— Смотри, старый, не взболтни лишнее, — с неким предупреждением попросила девушка.

Добравшись до бани, колдун вырубился на несколько часов, пропустив одно важное событие, случившееся с Благославой. Он проснулся от громкого хохота Добрыни, не скрывающего своих нахлынувших эмоций. Воин время от времени старался сдерживаться, но переполнявшие его чувства вырывались наружу, открывая в нем новую черту. Рядом с ним сидела старушка и немного подыгрывала разгоряченному телохранителю небольшими жестами рук. Душебор спросонья не понял, в чем дело, но, приглядевшись, увидел необычную картину. Здоровяк с Благославой просто издевались над спящим недотепой, взрывая мыльные пузыри у самого кончика его носа, тем самым заставляя его ерзаться и укрываться от непонятно раздражающей напасти.

— Зачем издеваетесь над человеком? — выкрикнул колдун.

Услышав его, веселящаяся компания будто подменилась. Седовласая старушка, подняв голову, сделала невинную гримасу и тихо извинилась, а Добрыня, глядя на свою спасительницу, начал тихо насвистывать незадачливый мотив.