Все ближе и ближе приближалась черная завеса, пряча под собой живописные красоты здешних мест. Послышались первые раскатистые звуки грома, затмившие собой порывы стихающего ветра. Повсюду крутились столбы пыли, то резко вздымая вверх, а затем тихо оседали под непонятной магической тяжестью. Вскоре появились и первые капли дождя, которые, смешиваясь с поднявшейся пылью, осыпали собой двух не спрятавшихся путников.
— Смешно выглядишь, — улыбаясь, промолвила старушка своему ученику и вытерла своим рукавом грязные разводы на лице мальчугана.
Засим после небольшого затишья вновь появились шквалистые порывы ветра. Благослава, взяв Ярослава за руку, прижала его поближе к себе, пытаясь успокоиться вместе с ним, но сила ветра становилась только сильнее. Мимо путников проносились бесчисленные потоки листьев, взлетающие высоко в небо, а затем, словно пушинки, падавшие вниз, пока новый порыв ветра вновь не подхватит и не унесет их в темную линию горизонта. Неутомимый ветер только набирал обороты, внося свои коррективы всей окружающей природе. Намокшая трава пригнулась к земле сплошным ковром, спрятав в себе многочисленных мелких зверьков и птиц, не успевших попасть в свои родные убежища. Шквалистые порывы становились все сильнее, раскачивая верхушки деревьев из стороны в сторону с такой силой, что из леса доносился невообразимый треск со скрежетом, вызывая в голове самые ужасные воображения. Ярослав постоянно оборачивался назад, представляя, как на него летят вырванные с корнем деревья, но какая-то сказочно-неведомая сила удерживала крону, не давая буре разрушить местный пейзаж. Звуки грома становились все громче и громче с каждой минутой, предвещая приближение нарастающего ненастья. Где-то позади показались разгорающиеся деревья, застрявшие в нескончаемых нитях молний, освещающих образующийся хаос.
Ярослав и Благослава шли в сторону пещер вслепую, не видя перед собой знакомой дороги. Темнота охватила все вокруг, лишь непрекращающиеся вспышки молний местами освещали долину. На озере вовсю разгулялся набирающий силы и сметающий все на своем пути водяной вихрь. Рядом с ним образовывались более мелкие многочисленные столбы пыли, которые, уходя в сторону, утихали и распадались. Старуха понимала, если они сейчас не найдут укрытие, то их настигнут молнии, уже сверкающие в том месте, где путники были пару минут назад.
Внезапно колдунья остановилась и всмотрелась мальчику в глаза, пытаясь внушить ему маломальскую уверенность перед бурей, но на ее удивление в них она увидела любопытство и некое подобие азарта. Его глаза не упускали ни единой мелочи, улавливая каждое движение летящих веток, сверкающих молний и кучу ненужных мелочей. Но больше всего его взгляд был сосредоточен на высоченном вихре. Поле некоторой паузы Ярослав вытянул руку в сторону вихря и сказал:
— Болла, вверху над столбом воды вращается человек. Почему его не сдувает ветром?
— Скорее всего, здесь без колдовства не обошлось, — беспокойно ответила Благослава.
Сердце женщины стало биться сильнее. Чувство опасности за последние десять лет перестало ее покидать, но сейчас она опасалась, как никогда, понимая, что ей придется противостоять неизвестной магии.
— Мальчик мой, спрячься за тем валуном, — старушка указала в сторону огромного камня, где однажды ему уже приходилось лежать.
Вихрь перебирался из озера на сушу, сметая все на своем пути. Преграждающие ему дорогу камыши, словно пух, взмывали в небо и сливались в одно сплошное грязное месиво. Дождь утихал, на смену ему пришли крупные белые льдинки, хлестко ударявшиеся оземь, оставляя на зеленой поверхности луга белую шероховатую пелену, по которой без оглядки бежал мальчик на указанное колдуньей место.
Из укрытия Ярослав увидел превращение колдуньи в птицу, взмывшую высоко в небо. Борясь с ненастьем и собственным страхом, она оглядывалась назад, переживая за своего подопечного. Небольшой комок летел к центру урагана, увертываясь от случайных разрядов молний, непрерывно обстреливающих его с разных сторон. Пронырливая птаха смешалась с вращающейся массой и постепенно скрылась в центре бушующего смерча.
Мальчик наблюдал за надвигающимся в его сторону ураганом, сметающим все на свое пути и разрушающим не тронутый временем пейзаж. Он всем сердцем хотел помочь своему единственному другу, но не знал, как; в душе таилась надежда на чудо, но беспокойное чувство страха брало верх. Ярослав перестал ощущать время, будто все остановилось, кроме невероятных порывов ветра, беспощадно хлеставших его юное тельце, которое излучало невероятный жар. Внутренний голос ему подсказывал, что не надо бояться, все будет хорошо, выйди навстречу урагану, но в голове кружились последние слова Боллы.
Борясь с собой, юный герой вышел из-за камня и направился в сторону вихря, не замечая под босыми ногами мелкие крупицы града и примятую траву. Мальчик шел навстречу смерти с чистой душой, а его сердце обливалось горестью и обидой, проникшими с исчезновением его Боллы. Увядающие крупинки града били его полуобнаженное тело, падая и пряча под собой капризную зелень, запутывающую его детские ножки. Дорога к стихии была невероятно сложна, идя вперед, он падал, вставал и снова шел в самую гущу урагана, думая только о своей спасительнице. Рядом проносились сломанные деревья, ветки и кустарники, каким-то чудесным образом огибавшие мальчишку стороной. Холодный град начал стихать, сменяясь теплым шумным дождем, приятно шлепающим по детской коже. Теперь хорошо проглядывался постепенно утративший силу вихрь, плавно вышедший с озера на берег. От его взгляда также не ускользнул и вращающийся над ураганом человек, держащий в руке светящийся посох, но во всей этой вращающейся массе он не видел своей Боллы. На детском лице появились первые капельки слез, взявшиеся от чувства потери близкого человека. Впервые его одолел страх от непредсказуемого одиночества и неизбежности встречи с неизвестностью. Благослава для него была вместо матери, близким другом, всегда приходящая в трудную минуту на помощь. В голове мальчика была пустота, он потерял чувство реальности. Он шел в сторону смерча, не замечая с каждой минутой стихающую бурю.
На небе стали проявляться небольшие просветы ясного неба, молнии уже не сверкали, и только шум ветра прерывал тишину. На глазах мальчика происходили необъяснимые вещи, на которые он не обращал внимания. Находившийся в воздухе человек, замедляя свое вращение, медленно спускался вниз, принимая свой естественный облик. Он ни на кого не был похож: косматый, с невероятно большой бородой и множественными бородавками на лице, делавшими его смешным уродцем. Небольшой рост и длинные руки делали обычного человечка еще более забавным, скрашивая предыдущие недостатки. Его тело скрывала грязная кожаная одежда, обвязанная грубыми верёвками из дикой крапивы.
Лицо Ярослава покраснело от непрерывно текущих слез, оставляющих два небольших чистых ручейка на набухших щеках. Ему больше не хотелось жить, ощущая потерю близкого человека. Чувства отчаяния, сломленности перебороли в ребенке жизненные силы и здоровый дух. Это был первый и последний раз, когда он перестал ценить жизнь. Усталость не давала ощутить реальность и подошедшего человека, легонько положившего руку на его плечо. Ребенок вздрогнул от неожиданности, вытер прекращающиеся слезы и наконец-то разглядел своего обидчика. Шустрый уродец был ненамного выше мальчишки, небольшой горб за спиной, полусогнутые ноги и пожилой возраст тянули незнакомца к земле.
— А ты не из робкого десятка, — пробурчал старик неимоверно смешным образом. — Я бы умер со страху, наверное. Ну, если бы увидел такое зрелище.
Незнакомец шепелявил, картавил, заикался и гнусавил разом, что сбило бы с толку любого собеседника, вызвав непрекращающуюся истерику.
— Почему ты убил Боллу? — опешивши, проронил мальчишка первое, что пришло в голову.
— Я не убивал никакой Боллы, — в очередной раз выпучив глаза, ответил чужак. — Да и не мог я никого убить, мы, лешаки — безобидный народ. Так, немного попроказничаем, ну чары напустим, как сейчас, а убивать мы не убиваем, даже боль не можем причинить. Конечно, есть небольшая оговорочка, но ты, малыш, наверное меня не поймешь.
