— Сказали, что принцесса приезжает в Скайфолл, полагаю это как-то связано с недавними стычками тевтонов с бриттами по всей территории Колоний. Полагаю, если он входит в ее свиту, то его тоже можно ожидать. Чем не удачный случай разобраться с давним недругом? — спросил я, в первую очередь отслеживая реакцию собеседника на предложение.

Карл вскинул голову и тут же потух.

— Не получится. Ее слишком хорошо будут охранять. А значит и его. Вокруг всегда будет много охраны. Даже в Скайфолле.

Какой пессимистичный взгляд на вещи. Где же хвалебная гвардейская собранность?

— Когда судьба подкидывает шанс следует им пользоваться, а не ныть, что ничего невозможно, — презрительно бросил я.

Череда предков Мещерских в моей крови с отвращением смотрела на жалкое создание, когда-то бывшее воином, а теперь так быстро сломавшее под гнетом обстоятельств. Они рассуждали совершенно иначе. Есть враг — его надо убить. Кто-то мешает — того тоже в расход. Ситуация не благоприятствует — значит ее надо изменить и плевать как, даже если для его придется прогнуть под себя весь остальной мир. Ведь все очень просто: есть цель и желание ее достичь — остальное неважно.

Узнай кто. Найди и убей. Вырви сердце. В чем проблема? Так жили и поступали далекие предки, ни на секунду не сомневаясь в собственном превосходстве. Стальная воля вели их вперед, на самые вершины магического и человеческого могущества.

Иное дело, куда их эта жажда знаний и власти в конечном итоге привела. Но это уже другая история.

— Я обещал тебе разобраться с дядей? Я сделаю это, — холодно произнес я.

Увиденный старый враг всколыхнул тяжесть спрятанных глубоко внутри воспоминаний, еще целую секунду Карл сидел неподвижно, глядя перед собой в пустоту.

— Посмотри на меня. Веришь мне?

Сломленный изгнанник неохотно поднял голову и увидел что-то в моих глазах, потому что спросил, еще безжизненным, но уже на глазах оживающим голосом.

— Как?

Я с аристократической небрежностью отмахнулся.

— Вопрос «как» оставим на потом. Главное сейчас решить: ты хочешь убить своего дядю или нет? Все остальное лишь частности.

По лицу Карла скользнула сухая улыбка, железобетонная уверенность совсем юного по сравнению с ним собеседника вызвала недоверие.

— Он с дочкой германского императора, — зачем-то напомнил он.

Во мне что-то всколыхнулось, что-то темное, что-то злое. Что-то, рвущее мир на части.

— Да хоть с самим императором, — свистящим шепотом произнес я, наклоняясь вперед. — Если понадобится, мы убьем всех: принцессу, ее окружении, всех кто попытается помешать.

Меня затопила чистая незамутненная ярость, острая, как хорошо заточенный клинок и безжалостная, как самый голодный хищник. Я хотел раздавить слизняка, посмевшего усомниться в том, что есть в этом мире что-то, что для меня может остановить.

Краем сознания я понимал, что это эмоции, всплывшие из глубины разбуженной крови, но ничего не мог с этим поделать.

Не хотел ничего делать.

Я искренне наслаждался этим чувством — ощущением превосходства над всеми. Холодной, как кристаллический лед яростью, способной рвать мир на части.

Именно обладая таким характером, такой волей, такой несокрушимой уверенностью в себе, в древности первые маги пробивали себе путь наверх, основывая собственные колдовские кланы.

Потому что иначе никак. Любого другого на этом пути собьют, сотрут в порошок, втопчут в пыль, оставив на задворках истории. Только такие люди могли добиться того, что для остальных казалось невозможно. Они не признавали выше себя никого, не склоняли головы, и лишь были способны признать кого-то равными. Но только того, кто как и они доказал, что достоин находится на самой вершине.

— Простите, мой лорд, — Карл внезапно вскочил с диванчика и тут же рухнул на одно колено, склонив голову, не обращая внимание на удивленные взгляды некоторых гостей отеля по соседству, заметивших странное поведение человека.

Впрочем, увидев коленопреклонению фигуру и надменное выражение лица у того, перед тем склонился незнакомец, многие поспешили отвести взгляд, быстро опознав, что дело связано с аристо. А в дела высокородных обычные люди предпочитали не лезть, справедливо опасаясь последствий.

— Хватит, — раздраженно бросил я. Вспышка ледяной ярости прошла, оставив после себя приятное послевкусие.

И я вдруг понял, что если бы Карл не вскочил, я действительно мог его убить. Прямо здесь и прямо сейчас. Не за то, что повел себя как слизняк, а за то, что не поверил, что смогу выполнить однажды данное обещание.

Неверия в силу сюзерена в старинные времена считалось тяжелым проступком. За это карали почти так же жестоко, как за прямое предательство.

Кровь Мещерских бурлила, предки требовали воздаяния, но усилием воли удалось побороть их гнев. Еще не хватало, прогибаться под волю давно умерших призраков.

Самое забавное, что они одобрили бы это поведение, потому что вели бы себя точно также, не давая управлять собой никому, даже своим благородным предками.

Есть ты, твоя сила и воля, все остальное ничто.

— Я сделаю то, что обещал и ты получишь кровь своего дяди. Как? Пока не знаю, но это будет обязательно сделано, — я откинулся назад и властно повелел, заговорив чужим голосом: — Встань.

Карл плавно поднялся, на секунду замерев и тут же скользнул на кушетку, поняв, что раздражает своей стойкой оловянного солдатика.

— Сейчас у нас более важные дела. Рейда против «Мелоун-Индастриз», — напомнил я, возвращаясь в обычное состояние. — Как вернемся, займемся твоей проблемой.

Карл кивнул. Я действительно пока не представлял, как именно мы доберемся до его дяди. Вхождение в свиту особы императорской крови делало затею довольно опасной. Если не невозможной.

Однако имелись и положительные стороны: во-первых — Генриетта, герцогиня Магдельбурская была лишь третьей дочерью, что делало ее статус более низким, чем у ее старших сестер, а значит охрана будет не такая плотная. Во-вторых, и это главное — означаемая рыжеволосая герцогиня собиралась посетить Скайфолл. Что тоже являлось немаловажным фактом.

Это в Метрополиях убивать особ императорской крови дурной тон, а в Спорных территориях можно хоть Папу римского зарезать, никто и слова не скажет. Колонии, что с них возьмешь.

Разумеется, это не значило, что я собирался намеренно убивать дочку не самого последнего в мире монарха (к тому же, как и все выходцы из Старых семей она сама обладала внушительной силой, без охраны являясь весьма сложной целью для ликвидации), но что помешает провести имитацию покушения и под его прикрытием уничтожить настоящую цель?

Сложно. Но уже не невозможно. Если конечно постараться и приложить немного усилий.

Я вновь включил телевизор. Но на этот раз Карл не стал смотреть на экран. Неожиданно гвардеец сказал:

— Прощу прощения за мое поведение, милорд.

Я кивнул, понимая, что у всех есть слабости. Но где-то внутри подсознательный голос ядовито заметил: будь на месте этого остолопа настоящая Старая кровь, а не ее подобие из второстепенной ветви, то такого бы никогда не случилось. Ульбрихт-Бельские, это не Бельские. Первые лишь подобие клана, вторые настоящая древняя кровь.

Именно поэтому подробности возможного плана Карлу пока лучшее не знать. Будь на его месте чистокровный Бельский, он бы лишь ухмыльнулся. Убийство членов королевских семей для старых кланов не выглядело чем-то экстраординарным. Признавая за ними силу, они не вовсе не считали их выше себя, в любой момент готовые доказать свою независимость.

Другое дело побочная ветвь, к тому же с выходцем, прошедшим подготовку в гвардии. Там специально вплетали в обучение почтение перед членами императорской семьи для повышения лояльности. Для таких покушение даже на чужую принцессу может выглядеть святотатством.

Впрочем, могу ошибаться, в конечном итоге Карл довольно долго времени провел вдали от дома и мог давно растерять прежние установки. Особенно в условиях непредсказуемых Колоний, где сила давно решала больше старинных обычаев.