— Ты будешь скитаться по Армаросу с репутацией подстилки Омеги! Подыхать от голода и гонений! В мире людей тебе нет места, отныне его нет и в мире волков! Вот моя воля, Зарина, предательница рода!

Она отняла меч от своей шеи, и Кристер тут же захватил ее в объятия, кутая в плащ.

— А ты, гостья из другого мира, — обратился Рах-Сеим ко мне, — убирайся с моей земли! Иначе в следующую Багровую Ночь я тебя убью! — Сделав несколько шагов назад, он развел руки-лапы в стороны и объявил всей стае: — Трое из пяти проклятых принцев отныне свободны! Но духи Багровой Ночи свидетели моего нового обета: принц Айварис по прозвищу Грозный и принц Вермунд по прозвищу Сердцеед обретут свободу только через мой труп! Им не видать пощады великого Рах-Сеима!

— Вот и подписал себе смертный приговор, — словно печатью подчеркнул Мортен клятву старого Альфы.

Мы еще долго, не двигаясь с мест, наблюдали, как уходит стая Рах-Сеима, забирая с собой раненого Раги и разбитые надежды. Слушали бормотания Хельварда Финна, молящегося духам. Обдумывали произошедшее.

У меня занемели ноги, и я пошатнулась, чем и привела всех в чувство. Бранд сразу подхватил меня на руки и перенес в беседку, где Мортен обычно потрошил тушки зверушек. Не самое романтичное место, зато здесь была самая удобная скамейка.

— Ну и ночка, — заговорила я, прикладывая ладонь к груди с беснующимся сердцем. Пульс был бешеный.

— Рано радоваться, — добавила ложку дегтя Зарина, тоскливо глядя на горизонт. — От нас мой отец отстанет, а Айварис и Вермунд еще познают силу его ненависти. Рах-Сеим никогда не прощает и не сдается. Он обязательно вернется.

Сидя перед костром, в котором в первую очередь я сожгла платье Рах-Сеима, а уже потом стала печь картошку, я время от времени поглядывала на Кристера и Зарину, сидящих в обнимку и тихо воркующих, и понимала, что они счастливы вопреки всему. Их союз не благословил ее отец и точно не благословят его родители, но они не отрекались друг от друга. Он своей любовью навечно заточил себя в шкуре оборотня, она распрощалась с перспективой однажды стать самой могущественной волчицей Подлунного мира.

Хельвард Финн налил всем вина по кружкам, разломил лепешки, помог мне почистить и разложить картошку по тарелкам, добавил к ней специй, зелени и овощей, и вскоре мы по-семейному тепло отпраздновали маленькую победу над Рах-Сеимом.

Мое сердце начало обретать покой. Я стала верить, что нам все по плечу.

— Вермунд все бы отдал, чтобы посидеть тут с нами, — улыбнулся Кристер, опростав кружку. — Мортен, извини меня, — обратился к брату. — Я сорвался.

— Я бы тоже сорвался, — ответил тот, глянув на меня и пригубив вино, — если бы ты связал мою женщину.

Я уткнулась в тарелку. Рановато он назначил меня своей женщиной. Я до сих пор не определилась, кого из них с Брандом люблю больше. Оба успели и очаровать меня, и выбесить.

Успокоившись, перекусив и расслабившись, я почувствовала, как меня клонит в сон. Встречать рассвет после Багровой Ночи не оставалось сил. Да и было видно, что Кристер и Зарина хотели уединиться, а Хельвард периодически зевал. Ему, бедолаге, с восходом солнца еще освобождать Айвариса и Вермунда и докладывать им, как прошла ночь. А Бранд и Мортен вообще выбивали меня из колеи. Оба помятые, побитые, но я никак не могла решить, кого из них приласкать, обработать раны. Ухаживать сразу за двумя лицемерно, выбрать одного жестоко. Пожалуй, выход напрашивался самый радикальный — оставить их обоих в покое, дать им шанс найти себе настоящих принцесс.

Пожелав всем спокойной ночи, я отправилась в свою комнату. В ящике тумбочки отыскала ключ, некогда предложенный мне Полиной, сжала его в кулаке и вздохнула.

Только так я сделаю их счастливыми. Сбежав. Пусть думают, что разлюбила. Пострадают немного, а потом король с королевой выведут их в свет, познакомят с дочерями золотых мешков, и они забудут обо мне. Мортен найдет себе утонченную блондинку, какие ему по вкусу. Бранд ту, что не оттолкнет его в самый интимный момент, отдав предпочтение другому. Не успею переболеть ими, как они сыграют пышные свадьбы.

Ну а я…

Буду помогать Поли шить красивые трусы, объедаться пирожными и выть по ночам в подушку. На фоне волчьего воя моего никто даже не услышит.

— Несси, что ты задумала? — Бранд вошел в мою комнату без стука. Зря только это условие ставила.

Я завела руку с ключом за спину и небрежно пожала плечом.

— Спать собираюсь.

— Не ври мне, — ответил он с мягким нажимом. — Ты хочешь сбежать?

— Уйти, — поправила я его и прикусила язык.

— Ты не имеешь права нас бросать.

— Но что мне делать? — с мольбой спросила я. — Я люблю вас обоих. Мортен как-то сказал, что однажды я пожалею, что осталась. Вот тот момент. Сейчас я жалею. Потому что не могу выбрать одного из вас. Вы мне оба одинаково дороги…

Он подошел ко мне, осторожно коснулся плеча и провел пальцами вверх. Они немного подрагивали. От волнения и страсти, которой Бранд был наполнен сполна. Погладив мою щеку, он посмотрел мне в глаза и улыбнулся, подгибая мои колени:

— Не выбирай одного. Будь с нами обоими.

У меня от шока вытянулось лицо.

— Раги тебе мозги вытряс? Ты сам себя слышишь?

— Несси, мы через столько прошли. Крис и Зарина собираются назвать своего сына именем одного из жесточайших оборотней Армароса. И им плевать, что подумают другие. Конри означает царь волков. Остальное неважно. А разве мы не заслужили нарушить чьи-то негласные правила? Кто придумал, что у женщины должен быть один мужчина? Мы не волки. Мы люди. Если твое сердце желает нас обоих, то не отказывай ему.

— Бранд, это уже попахивает извращением.

— Любовью, а не извращением, — он склонился ко мне и обвел мое лицо самым нежным взглядом. — Не думай, что мы с радостью женимся на принцессах, если ты бросишь нас. Возможно, когда-то, истерзав сердце и очерствев, я возьму в жены ту, на кого укажет отец. Но кто из нас будет счастлив? Ты, зная, что ночи я посвящаю ей? Я, ненавидя эту жизнь? Она, нелюбимая и обделенная ухаживаниями мужа-сухаря? Наши дети, растущие в атмосфере равнодушия или даже отвращения? Однажды я попросил тебя взять тот ключ, теперь прошу отдай его мне. — Бранд зазывающе раскрыл ладонь. — Крису и Зарине он нужнее.

— Бранд, это дикость, — прошептала я, все еще ошеломленная его предложением. — Как ты себе представляешь наш роман втроем?

— Я вижу не только роман, но и большое общее будущее.

— Мортен не согласится, — выдумала я причину, чтоб скрыть собственный страх.

— Он уже согласился, — уголок его губ дрогнул, и Бранд занес руку за мою спину, отнимая у меня ключ. — Это странно, учитывая его характер. Но он рад и этому, лишь бы ты нас не бросала.

По моей щеке и шее пробежали мурашки от ощущения его дыхания.

Красное сияние, льющееся в открытое окно, придавало этой комнате огня, жгучести. До рассвета оставалось совсем немного, и я интуитивно чувствовала, как Бранд жаждет поставить свою главную печать.

Сдавшись, я разжала ладонь и отдала ему ключ. Кристеру и Зарине комната и правда была нужнее. Вряд ли Поли прогонит принца Скайдора. Если он заселится в ее дом, то бизнес вмиг пойдет в гору.

— Моя хорошая девочка, — шепнул Бранд мне на ухо, обвил мою талию своей сильной рукой и губами прикоснулся к виску. — Тебе больше нечего бояться. Просто люби и будь любимой…

Завороженная его словами, я подняла лицо, разомкнула губы и позволила ему накрыть их поцелуем.

Мое тело завибрировало электрическими микроразрядами. Я еще осознавала, кто я, что это за ночь, и чего хочет Бранд, но остановиться уже не могла.

Расслабившись, подтянулась на носках и, обняв его, ответила на поцелуй.

Возбуждение, ставшее плодом выброса адреналина, медленно отключало разум. Дышать становилось все труднее. Воздух сгущался с каждой секундой. Голова тяжелела, но все остальное наливалось энергией. Это ощущение напоминало мне старт перед забегом. То же предвосхищение победы.