На кухне я узнала у Хельварда Финна, что принцы уже позавтракали. Так что я не стала накрывать себе в обеденном зале, перекусила прямо за кухонным столом, взяла семена и отправилась в сад. Я не хотела, чтобы труд Мортена был напрасным. После первого же дождя сад снова придется копать, да и почва быстро сохла, а семенам требовалась влага.

Развязав мешок с семенами, я обнаружила кучу бумажных свертков, подписанных: «Красный большой бутон», «Высокие стебли с человеческий рост», «Ночью светятся», «Опиумные» и все в таком духе. Посмеялась, представив, как совершенно неразбирающийся в садоводстве Бранд покупал их у какой-нибудь необразованной старушки.

— Ума не приложу, как их теперь сажать, — хихикнула я вслух, перебирая эти свертки.

— Не помешаю? — В саду появился Айварис.

Без меча, но вспотевший от тренировки.

— Наоборот. Может, подскажешь, что это за названия такие: «Хорошо цветут на навозной грядке»?

Уголок его губ дрогнул.

— Земля здесь плодородная, все вырастет и зацветет.

— Но ты пришел поговорить не о цветочках, — вернула я его к серьезным вещам.

— Янесса, мы воспитаны так, что никогда ничего друг у друга не отнимаем, а отдаем последнее, — заговорил он. — Будь то кусок хлеба, глоток воды, последний вздох. Происходящее сейчас с Мортеном — это как раз то, чего я боялся, когда ты появилась в нашем замке.

— Давай я тебе сразу напомню, что осталась у вас не для того, чтобы кого-то соблазнять. Тем более Мортена.

— Тогда будь добра, объясни ему все. Через несколько месяцев состоится отбор невест. Я не хочу, чтобы он воротил нос от кандидаток, ища среди них тебя.

— Как будто Рах-Сеим позволит вам провести этот отбор невест, — пробубнила я себе под нос, но громче добавила: — Хорошо. Я отошью его, как умею.

Похоже, Айвариса мой ответ удовлетворил. Он кивнул и вновь заговорил о семенах:

— Те, что хорошо цветут на навозной грядке, теплолюбивы. Посей их в солнечном месте.

Вряд ли его интересовал сад. Это была дежурная поддержка и проявление благодарности не только за мою работу, но и отзывчивость. Если бы Айварис знал, что я не представляла, как дать Мортену от ворот поворот, то не любезничал бы со мной, а гнал подальше от своих братьев.

До самого вечера я занималась клумбами. Облагораживала вазоны, грядки, альпийские горки. Привела в порядок розарий, рассадив в нем черенки роз, принесенные Хельвардом Финном откуда-то из долины. Он был уверен, что они отлично приживутся в саду, и я спорить не стала. Чем больше тут будет цветов, тем живее будет выглядеть замок.

Мортен вернулся из леса, когда я уже готовилась к звездной ночи. Я решила расстелить покрывало на крыше-террасе самой высокой башни, сделать фруктовую нарезку для перекуса и свежевыжатый сок. А еще выпросила у Кристера ручную подзорную трубу. Это, конечно, был не телескоп, но лучше, чем ничего. Мне и самой было интересно изучить созвездия Подлунного мира, узнать величину и яркость самых крупных звезд, возможно, увидеть далекие галактики.

С Мортеном я столкнулась на выходе из кухни. В этот раз нож был в моей руке, но обошлось без пореза. Мортен ловко отклонился в сторону и даже поймал поднос с фруктами, который я едва не уронила.

— Спасибо, — засуетилась я, не сразу заметив, как он рассматривает меня — платье, прическу, макияж.

— Свидание? — хмыкнул он с той же интонацией, с какой сделал это, когда мы с Брандом взялись за руки у бассейна в день нашего знакомства.

Он будто уже тогда знал, чем все закончится.

— Романтический ужин, — ответила я, исполняя просьбу Айвариса. — Порадуешься за брата?

— Он слаб накануне Багровой Ночи. Не вижу повода для радости.

Взгляд Мортена скользнул по яркой ленточке, вплетенной в мою косу, и опустился на зону декольте. Мне вдруг захотелось прикрыться фруктами, хотя ничего постыдного в вырезе не было.

— Разве было бы лучше, если бы Бранд навсегда остался волком?

— Для тебя да. Он вступил бы в бой с Рах-Сеимом и, даже проиграв, подарил бы тебе тем самым свободу. Рах-Сеим насытился бы его кровью и оставил тебя в покое.

Я обомлела от шока. С каким бездушием Мортен говорил о гибели Бранда в бою!

— Между прочим, проигрыш Бранда стал бы его благословением, — добавил он. — Потому что убийство Альфы наложило бы на него новое проклятие.

— Что? Какое еще проклятие?

Мортен хищно улыбнулся и бросил взгляд в окно:

— Вечереет. У меня нет времени болтать с тобой.

— Не темни! — фыркнула я сердито. — Какое проклятие приносит убийство Альфы?

— Спроси у Бранда. Вы с ним запечатлены самой судьбой. У вас не должно быть секретов друг от друга.

— Ты что, пытаешься сорвать нам свидание?

В его глазах грянула гроза. Вперив в меня свой напряженный взгляд-пиявку, Мортен убежденно ответил:

— Если бы я хотел сорвать вам свидание, я сделал бы кое-что другое.

— Любопытно, что? — усмехнулась я, и в тот же момент поднос с фруктами полетел на пол, а губы приникшего ко мне Мортена накрыли мой рот.

Все произошло в считанные секунды. Единственное, что я успела, это моргнуть и услышать горячий шепот:

— Я бы сделал это…

Словно в забытьи от страха и предательского желания я даже не оттолкнула его, а ответила ласками его упругим и наглым губам. Пугающий, возбуждающий и странный поцелуй заставил меня всхлипнуть от тягучего удовольствия. Я ненавидела себя за то, что с легкостью подчинялась Мортену, но не могла остановиться. А моя истинность с Брандом будто впала в спячку. Разве я не должна была дичиться посторонних взглядов, улыбок, рук, губ? Не должна была испытывать отвращение? Стремиться отпихнуть хама и убежать?

Отвечая на поцелуй, который становился напористее, горячее и искуснее, я сжала один кулак, потом второй, подняла их, как бы замахиваясь, но лишь прижала к мужской груди и тут же расслабила, выронив нож.

Кончики наших языков сначала едва соприкоснулись, но в следующее мгновенье переплелись, и я закрыла глаза, обвисая в мужских объятиях. Позволяя смелым ладоням стискивать мою талию. Пока из-за спины Мортена не грянул голос Айвариса:

— Ты совсем оскотинился!

Я вздрогнула, резко распахнув глаза. Но Мортен и бровью не повел. Медленно закончил поцелуй, оторвался от моих губ и, обводя мое лицо затуманенным взглядом, произнес:

— Иди.

Его объятия ослабли.

Не моргая, я выглянула из-за его плеча и увидела прожигающего нас грозным взглядом Айвариса. Держа руки скрещенными на груди, он нервно жевал соломинку и ждал ответа. Но мне было нечего ему сказать. Я не выполнила просьбу. Вместо этого все усложнила. Впрочем, это всегда у меня получалось лучше всего.

Поспешно собрав на поднос рассыпавшиеся фрукты и нож, я сорвалась с места и убежала в свою комнату. Только здесь, за запертыми дверями, смогла сделать первый вдох. Прижимаясь спиной к дверному полотну и держа ладонь на груди, боялась, что сердце вот-вот выпрыгнет. Внизу живота коварно тянуло, руки потели, по всему телу текла мелкая дрожь, а перед глазами густился туман. Я до боли кусала губы, прокручивая в голове поцелуй. Все еще чувствовала его сладкий вкус.

Только отдышавшись, набралась смелости приоткрыть дверь и прислушаться. Никаких криков, ругани и драки не было. Но меня все равно одолевал дикий ужас. Казалось, что в коридоре внезапно появится Бранд. Ворвется в мою комнату и потребует объяснений. А что я ему скажу? Что пока он пребывал в обличье зверя, я, сама того не заметив, влюбилась в Мортена? Которого по сути должна презирать?! Это ненормально! Нельзя любить двоих!

Понимая, что Бранд все равно об этом узнает, я смирилась с тем фактом, что мне придется самой ему во всем сознаться. Айварис, может, и дотерпит до утра, чтобы накануне обращения не стравливать братьев, но лучше будет, если я лично все расскажу. В этом поцелуе виноват не только Мортен. Я его спровоцировала и на него ответила. То, чего Айварис не знал. Значит, и отвечать за него должны мы вместе, а не только Мортен.