Арник хотел ответить, что животные лучше многих людей, но не стал. Говорить о смирении удел попов. А он воин.

Натягивать промокшие вещи на мокрое тело, занятие не из приятных. Кожу будто бы облепил холодный подтаявший снег. Еще один такой мокрый день и Яков сляжет. Добравшись до укрытия и огня, он с места не сдвинется пока не просушит все до нитки.

До ближайшей избы день пути. Чтобы хоть как-то согреться, путник припустил хитрого Мугушора в галоп. Уже на закате въехали в Ботошаны. Турки побывали и здесь. Но «похозяйничать» не успели. Обгорелые мазанки чернели только у западной окраины.

Заимку наводнили беженцы. Люди ютились в уцелевших избах по несколько семей. А на постоялом дворе толпились возвращающиеся с войны солдаты, редкие купцы и прочие путники. В просторной хате места не нашлось. Вдоль ограды тянулись наспех сколоченные навесы. То тут, то там, рискуя подпалить соломенные или камышовые крыши, горели костры.

– Найдется местечко? – спросил Арник у двух безусых мужчин.

Судя по шерстяным накидкам в пол, и странным наголовникам с длинными ушами, чужестранцы. Один из них вскочил и любезно махнул рукой, приглашая путника к огню.

– Спасибо, – поблагодарил Яков на ляшском.

Незнакомец вежливо улыбнулся, давая понять, что не понимает. Тогда Арник спросил на итальянском:

– Коня могу оставить под навесом?

В осадах Яков частенько имел дело с наемниками пушкарями, венецианцами и флорентийцами. У них он и научился языку.

Гостеприимные путники заулыбались. Итальянский был им знаком. Ломано объяснили, что не возражают.

– Где хозяин? – спросил воин. – Хочу купить немного еды.

По эту сторону Прута еду можно найти без затруднений. Запастись впрок следовало на Штефанешской переправе. За рекой его ждали три дня пути через дремучие Кодры. Деревеньки встречались редко. Да и татары, верные союзники осман, пограбили там от души.

– Он в доме, сеньор, – отозвался иностранец, немолодой мужчина с голубыми глазами и морщинистым лицом. – Его зовут Лука.

Воин не спешил. Распряг Мугушора. И к великому разочарованию обнаружил, не осталось ни одной сухой тряпицы. Обтереть коня нечем.

– Сеньор, – заговорил второй, тоже немолодой, путник. Темные глаза дружелюбно улыбались. По смуглой коже расползлась улыбка, – разрешите предложить вам это.

Он протянул Якову сложенный в несколько слоев льняной отрезок. Арник кивком поблагодарил. Покончив с конем, купил себе и Мугушору еды. Запася кувшином вина. Затем занялся собственным туалетом. Вывесил мокрые вещи. Сам же остался в исподний. Обернулся в одолженный у хозяина шерстяной балахон. И, наконец, решил угоститься и угостить добрых пилигримов хорошим котнарским.

– Это хорошее вино, – сказал он, протягивая деревянные кружки.

Иностранцы оживились. Яков не ошибся. Никто не откажется от бесплатной выпивки. Отпив глоток, воин вылил остаток в медный котелок. Пока вино грелось на костре, Арник подкинул Мугушору сена. Для себя же разложил на перевернутом щите кусок варенной свинины, яиц и зелени. Разломал краюху хлеба.

– Угощайтесь, – предложил он пилигримам.

Мужчины переглянулись. Светлокожий коротко кивнул. Тот полез в суму. Подсев к импровизированному столу, протянул Якову шелковый мешочек.

– Здесь перец. Можете добавить щепотку в ваше горячее вино. Простуда не побеспокоит.

– Ого, – обрадовался Арник дорогому угощению. – Благодарю.

Скромно сложил ладонь, предлагая хозяину определить меру подарка. Темноглазый насыпал щедро.

– Купцы? – спросил он, перемешав в вине перец и отпив хороший глоток.

По телу приятно полилось тепло. На затылке пробился пот, значит простуда не грозит.

– Нет, – ответил голубоглазый, – мы лекари.

– Лекари? – удивился Яков. – У вас специи. Значит идете с востока. И у кого служили?

– Вы проницательны, – кивнул светлокожий. – Мы действительно возвращаемся с востока. Домой. Но служим мы одному хозяину – его величеству королю Франции Людвигу.

– Франция? – переспросил Арник. – Это далеко на закате. На самом краю земли.

Он слышал название, но жителей тех земель видел впервые.

– Наш король, – заговорил пилигрим тихим голосом, – мудрый и далеко видящий правитель. Его милостью народ королевства защищен не только оружием и храбростью наших солдат, а благосостояние поданных выращивается не только крестьянами в полях. Наука – то, что на многие тысячелетия обеспечит не только нас, подданных Его Величества, но и весь род человеческий.

Рассказчик отпил вино. Отломал ломтик свинины. Сказал что-то на незнакомом языке. Темноглазый полез в суму. Достал другой шелковый мешочек и посыпал на мясо каких-то пахучих приправ.

– Пробуйте, – пригласил пилигрим. – Эти травы придают мясу восхитительный вкус.

– Вы бы поосторожнее, – предупредил их Яков. – Я человек чести, тень его милости господаря Штефана. Но, на наших землях, да и на соседних тоже, встречается разный люд. Проходимцы не редкость. Ваша сума с приправами стоит целого состояния.

Светлокожий улыбнулся:

– В Крымском ханстве, мы многое слышали о здешних местах. Говорят, у вас можно испить воды у придорожного колодца из золотой чаши. Никто не покусится на драгоценность, ибо за воровство сажают на кол.

Яков улыбнулся и поглубже укутался в шерстяную накидку. Выпитое вино расслабило тело и оживило язык. Опёршись спиной об столп навеса, спросил:

– Так и что вас привело в наши края?

– Наука, – ответил пилигрим. – Сто лет назад, Господь прогневался и обрушил на землю Черный Мор. Вы наверно слышали об этой смертоносной болезни? Ваш дед, а может и отец должно быть рассказывали вам?

– Моего отца убили татары.

– Извините, – после тяжелой паузы прошептал француз.

– Не за что извинятся, – зевнул Арник. – Наукой тут не занимаются. Мы христианский мир от язычников защищаем. Времени нет. А о Черной Смерти я слышал. Кара Божья.

В густых сумерках тени танцевали в такт пламени. Отсыревшие поленья, выплевывая капризные искры, уютно трещали. Огонь и вино приятно согревали. Усталость длинного перехода давала о себе знать. Но беседа с путниками обещала быть интересной. Чтобы не заснуть Яков отхлебнул еще вина.

– Кара Божья, безусловно, – стараясь уйти он деликатной темы, продолжил лекарь. – Но все на этом свете имеет свою природу. Чтобы понять, как лечить болезнь, надо знать откуда она берется.

– Зачем? – усмехнулся Арник. – Бог милостив. Вон, сто лет миловали. Может и не вернется мор.

– Я не был бы так уверен, – заговорил темноглазый. – Время от времени болезнь возвращается.

– Да? Откуда?

– С востока, – ответил светлокожий. – Большой мор тоже пришел с востока. В итальянские города. На протяжении семи лет выкашивала деревни и крепости. Некоторые целиком. Ее привезли на кораблях, как я сказал с востока. Из Константинополя. Другие говорили о Каффе. Точно узнав, где родина смерти, можно узнать и причину ее зарождения. А зная причину в пору определить лечение. Ученное сообщество убедило его величество короля Людвига, снарядить вылазку. Дабы определить истинный источник мора. Семь лет назад из рядов профессоров медицинской дисциплины Парижского университета, выбрали четырех мужей. Ваши покорнейшие слуги – я, Артур Дье, сын Давида и Фредерик Гайтан.

– Сын Пьера, – добавил смуглый мужчина и коротко кивнул.

– Двоих товарищей с нами, увы, нет. Но, обо всем по порядку. Четвертого июля одна тысяча четыреста шестьдесят девятого года от Рождества Христова мы, четыре ученных от медицины, вошли на борт торгового судна, идущего под Нидерландским флагом из Марселя в Константинополь. Через двадцать дней судно кинуло якорь у османских берегов. К нашему удивлению, оказалось, турки знают о Черной Смерти гораздо больше нас. Нет, нет врачевать мор они не научились. Но причины, способствующие распространению, установили точно. Грязь, нечистоты и грызуны. Действительно, что нас поразило в Царьграде обилье кошек и бань. Кошка у них возносится в статус божества. А баня – хамам, для язычников как храм. Новый хозяин города, Мехмед Завоеватель, хорошо осведомлен о горе, которое принесла Черная Смерть. Он всеми средствами поощряет строительство бань.