Никто и не подумал, что на него напали бандиты.

— Стой! Руки вверх! Не шевелиться! — скомандовал главарь банды, обросший черной щетиной всадник на гнедом коне. Шашка, кинжал, газыри, сбруя коня — все в серебре. Он отвел дуло от Бицо и направил прямо в сердце самого младшего — Коста Таболова.

Растерявшийся на минуту Коста поднял руки и обвел взглядом окруживших его бандитов. Теперь на него было направлено не одно дуло, а четыре. Чуть шевельнешься, мгновенно получишь пулю в лоб и в сердце. А какой смысл шевелиться, когда под руками нет не только ружья, даже приличного ножа? Коста во весь голос крикнул:

— Фадис! Грабят!

Тут же прогремел выстрел, и пуля прожужжала над ухом, задев волосы.

Бандиты разрезали сбрую, высвободили из упряжки коней и, вскочив на них, скрылись в зарослях.

У одного из горцев, прибежавших на тревожный зов, Татаркана Каргинова — была английская винтовка. Увидев ее, Коста обрадовался: «Дай винтовку, попробую догнать грабителей, отобью лошадей! Отобью! Пусть даже ценою собственной жизни!»

— Убьешь кого — кровников на всю жизнь себе обретешь, — сказал осторожный Татаркан. — А лошадь еще можешь нажить…

Бандитов в этот раз Коста не догнал, но дал себе слово всю жизнь посвятить борьбе с подобной нечистью.

В горах, лесах и ущельях Осетии в те годы гнездились банды. Среди них белогвардейские офицеры, деникинские последыши, злейшие враги нового советского строя. Но пусть! Он мужчина, и они его не испугают. Правда, страшновато было. Но раз родился — будь мужчиной.

«Дело» по Синдзикауской аптеке, которое подали Таболову, уже ставшему небольшим начальником, на подпись, чтобы «закрыть», он внимательно перечитал и с глубоким вздохом сказал:

— Как же так, друзья? Сгорел дом вместе со всей семьей… Дверь была закрыта. В сгоревшем доме нашли три молотка. Два из них обыкновенных, а третий — специальный… Зачем нужен был аптекарю молоток печника или штукатура? Не навело ли это вас, товарищи оперативники и следователи, на мысль, что… Короче говоря, Азгери, бери людей и поедем на место происшествия!

…— Почтальон стучался, — рассказывали уже в который раз соседи, — но дверь никто не открыл. Он посмотрел в замочную скважину. Дым в комнате. Позвал соседей. Взломали дверь. Дом вспыхнул, как только в него попал воздух. Тушили пожар подручными средствами. Усердно тушили. Но…

— А как могли оказаться мертвыми отец семейства, жена и двое детей? При этом отец — в первой комнате на полу, жена тоже на полу — во второй. Там же — мертвые дети на кровати. Как это могло случиться? Как они погибли?

— Очень просто, от угара, — ответили в один голос соседи.

В это можно было поверить. И такой версии поверили те, кто вел следствие. В селе у Джапаридзе не было врагов: он был добрым, приветливыми были жена и дети. Правда, некоторые говорили, что он имел золото, хранил его у себя дома.

— Азгери, вызвать медэксперта, обследовать трупы!..

Установили, что у всех погибших черепа пробиты тупым предметом. Что же это? Молоток сработал или от случайных ударов падавших на них камней с крыши горевшего дома?

Опросы показали, что в селе бывал печник, не имевший постоянного места жительства. Развесили объявления, что сельисполкому для ремонта печей требуется на временную работу печник.

Следователю Азгери Шанаеву удалось узнать, что печника знают братья А-вы. Но те вели себя подозрительно, просили отдать им молоток, чтобы найти его владельца, фамилию которого они запомнили — Шабловский.

Розыски длились довольно долго.

Таболову сообщили, что печник есть в Лескене, но фамилия у него не Шабловский. Таболов направил в Лескен оперативного работника. Тот прихватил с собой одного из братьев А-вых, знавших Шабловского в лицо.

На краю Лескена действительно работал печник, но А-в заявил, что это не он. При этом оперативник заметил, что его «помощник» моргнул печнику, назвавшему себя Башковым…

Башкова доставили к Таболову. Тот признался, что молоток, который ему показывают, принадлежит ему, Башкову.

— А по какому такому случаю твой молоток оказался в сгоревшем доме Джапаридзе?

— Попросил гвозди прибить, — упорствовал печник.

— Но у Джапаридзе в доме было два молотка, более удобных для гвоздей…

Печник пожал плечами.

— Если вы не имели отношения к делу, то почему скрылись во время пожара?

— Мне сказали, что мой молоток нашли…

— Кто сказал?

Башков запнулся, и на какое-то время оглох и онемел. Наконец, он заговорил. Оказалось, что братья А-вы «уговорили» его пойти к аптекарю «повеселиться», мол, у него — спирт. А зачем молоток? Дело ясное: аптекарь — человек с золотом. Будет сопротивляться, молоток — бесшумное оружие.

Преступники получили по заслугам.

Да, всегда у них так, как на войне. Служба такая. Война еще шла где-то, казалось, далеко, за тысячи километров, а злые ее осколки застряли в наших горах. Бандиты, дезертиры, просто грабители и убийцы собирались в группы и нападали на села и людей.

И вот опять сигнал: вооруженная автоматами и винтовками банда напала на рабочий поселок Криазот.

В тот майский день сорок четвертого шел ливневый дождь с градом. Майор милиции Таболов возглавил группу оперативников и поспешил на место происшествия. В Криазот прибыли с наступлением темноты. Все промокли, изголодались. Выяснилось, что банда окружила поселок, согнала всех жителей в одно место и, направив на них автоматы, заставила лечь в грязь. Другая часть банды прошла по домам девятнадцати семей рабочих и забрала все, что у них было. Один из бандитов пристрелил старика-возчика, попытавшегося оказать сопротивление, оставить лошадь для доставки хлеба рабочим.

Опергруппа начала преследование банды. Глухой лес. Тропинки узкие и крутые. Никаких следов. А они нужны, так нужны, чтобы узнать, в каком направлении держали путь враги. И опытные следопыты Уруспи Дзиов, Михаил Сопоев, Казбек Габуев в лесных дебрях, на склонах гор находят, скорее угадывают следы копыт.

После долгих поисков разгадан маршрут преступников. Вот и место их привала — поляна густого леса. Следы свежие. Значит ушли недалеко.

Еще одну ночь оперативники провели на лесистой вершине у левого берега реки Ассы. Хорошо, что погода прояснилась и стало теплее.

Рано утром майор Таболов стал рассматривать местность в бинокль. Перед глазами медленно проплывали приблизившиеся деревья, обрывы, склоны. И вдруг — поляна с пасущимися лошадьми! Еще маленькое движение бинокля вправо — и появились люди. Это были преступники. Таболов принимает решение.

Работники милиции разделились на мелкие группы. Одна группа, которую возглавлял сам майор, пошла в лобовую атаку. Таболов, вызвав огонь на себя, свернул к реке. Тогда Габуев, как условились заранее, дал сигнал к окружению. Услышав сигнал, Савенко, Фомин и другие короткими перебежками устремились за Таболовым. Лес и горы огласились автоматно-пулеметным треском, ружейными выстрелами. Бандиты метнулись на поляну к лошадям. Но тут же, попав под огонь опергруппы, отступили в лес, оставив на поляне несколько трупов…

Перестрелка продолжалась с восьми утра до двадцати двух вечера. Банда занимала очень выгодные лесистые высоты на правом берегу Ассы. И нелегко было подавить ее огневые точки. Но как преступники ни старались, им не удалось взять лошадей и награбленное добро.

В этой операции погибли Уруспи Дзиов и Иван Подгорный, отважные бойцы, смелые и мужественные товарищи.

Стояла осенняя полночь сорок второго года. Обстановка создавалась тревожная. Враг приближался к городу. Орджоникидзе был объявлен на осадном положении. Сидевший за своим рабочим столом майор вдруг услышал выстрел. Кто-то стрелял в районе Чугунного моста.

— За мной! — скомандовал Таболов.