Я хмурюсь.

— Что-то утром ты на джентельмена мало был похож.

— Мне позвонила Елена. Сказала, что мы прекращаем эксперимент, и больше не нужно ничего делать. Что ты скоро уедешь и не будешь доделывать проект.

— Ничего не понимаю. Почему?

— Узнала, что я женюсь.

— Ах… ну конечно…

— Я не хотел обижать тебя, малышка. Да и не сделал бы ничего плохого, правда. Ты просто так быстро убежала, не успел ничего объяснить.

— Да что тут объяснять? Ты хотел трахнуть меня, я не поддалась, потому что протрезвела, вот и вся история.

— Ты грубая. — Наклоняется ко мне, понижая голос. — Тебе нужно рот с мылом помыть.

Округляю глаза снова. Это я ещё грубая!

— Слушай, я понимаю. У тебя сейчас сложный период и всё такое. Проектов, как я посмотрел, нет нормальных. Поэтому, у меня к тебе предложение.

— С чего ты решил, что меня заинтересуют твои предложения?

— Я честен с тобой. Мне нечего скрывать. Если тебе нужна работа и деньги, предлагаю доделать проект и приступить к работе с пустой частью дома. В частности, второй этаж совсем не оформлен, и там я, как раз, хочу видеть восточный стиль. То, что ты любишь.

— Зачем тебе это, Давид? Не иди на поводу у моей матери. Она наобещает тебе, что я стану второй женой и буду ноги тебе целовать, но ведь это не так!

— На этот раз только работа, детка. Ты правда нравишься мне, но я не притронусь к тебе, обещаю. Я хочу привести жену в дом, где всё будет готово, чтобы не ударить лицом в грязь перед будущими родственниками. Они очень серьёзные люди. И я серьёзно отношусь к ним.

— Я не могу остаться. — Всё-таки ищу причины не соглашаться, хоть предложение его очень заманчиво в сложившихся обстоятельствах. — Мне негде жить, у меня нет денег. Этот билет — единственный пропуск в будущее. Там у меня друзья, которые поддерживают и помогают. Здесь, я даже собственной матери не могу доверять.

— Ты можешь жить в моём гостевом доме. Там, правда, тоже ещё «конь не валялся», но мы можем вместе что-нибудь придумать.

— Я что, последний дизайнер в России? Чего ты так упёрся в меня, не понимаю?

— Я хочу загладить свою вину перед тобой. И мне нравится, как ты подходишь к работе. Я ведь хотел побесить тебя, выбирая нелепые варианты фонтанов, то, что ты предлагала изначально подходит мне на сто процентов.

— Только работа? — Спрашиваю после долгой паузы и раздумий.

— Можешь не сомневаться.

Он выглядит серьёзным. Не знаю, зачем, но ведь приехал в аэропорт, чтобы уговаривать меня — это странно.

— Но, если желаешь, место второй жены всё ещё вакантно. — Он улыбается широко, но беззлобно.

Шиплю в ответ.

— Кстати… — Достаёт телефон, что-то там набирает. — Это долг. За уже проделанную работу.

Мой телефон оживает оповещением из банка о переводе денег на счёт.

Поражённо смотрю на него.

Уж от кого, а от Давида такой «порядочности» никак не ожидала.

Я расслабляюсь, почему-то.

Ромка бы сказал: «Ты, мать, подвержена попутному ветру. Куда дунет, туда тебя и сносит.»

Он абсолютно прав.

Я сжимаю в руке билет и, наверное, впервые ощущаю такую пустоту в душе.

Когда бросила институт, было проще. Новые горизонты манили и обещали освобождение, желанную самостоятельность, возможности другого уровня.

А получилось так, что я вернулась к тому, от чего бежала.

Разбитое сердце.

Неутихающая боль.

Предательство близкого человека.

Давид мне не нравится.

И вряд ли ему можно доверять.

Но желание остаться борется сейчас во мне с отчаяньем.

Поворачиваюсь к нему.

— Слушай, так хочется закурить сейчас, у тебя нет сигареты?

— Ну как ты себя чувствуешь? Мой любимый братец тебе ещё не весь мозг выклевал? — Усмехаюсь, придерживая трубку плечом, чтобы двумя руками приложить палетку с расцветками к стене.

— Слушай, он совсем головой поехал, даже мороженое мне запрещает есть. — Понижает голос Вера, будто Ромка может её услышать. — Это трэш… Лишь бы ребёнок родился быстрее, чем мы оба окажемся в психушке…

— Почему «оба»? — Смеюсь я. — Мама тоже с вами в одной компашке.

— Да ну тебя! — Отмахивается девушка. — Слава богу, перелёты эти перенесла нормально, я слышала, на маленьких сроках это не рекомендуется…

— Ну, теперь ты уже на земле, так что, не переживай.

— Когда ты к нам приедешь? Я тебе бусы привезла — отпад вообще, тебе точно понравятся.

Чую в её словах подвох…

— Не знаю, Вер. — Пытаюсь отмазаться. — Работы очень много. Давид требует от меня максимального объёма в сжатые сроки, нужно всё успеть до свадьбы.

— Ну, зато вы разобрались. Как он, больше не предпринимал попыток «сблизиться»?

— Это даже удивительно, но нет. У нас исключительно рабочие отношения. И он даже перестал вести себя, как последний мудак. Просто ходит и улыбается всё время. Но это же Давид, удивляться нечему.

— Рома до сих пор бесится, что ты ему сразу не сказала.

— Накануне свадьбы? Он и так вечно мои проблемы решает. Тем более, мне… Крючковский помог. Так что, надобности не было.

— Ладно, ты как соберёшься к нам, позвони. Пойду чемоданы разбирать. С мамой ещё встретиться надо. Им тоже с Дядь Борем подарки привезли.

— Пока. Ромке привет!

Я отключаюсь и бессознательно пялюсь в планшет. Мне нужно выбрать цвет штор в спальню молодожёнов, и на этом моменте осознаю, что слишком много свадеб в последнее время на меня одну.

Хорошо, что хоть Давид мне приглашение не выписал.

Там будет торжество по мусульманским обычаям. Не моя тема, даже учитывая, насколько я увлекаюсь восточной культурой.

Всю вторую половину дня посвящаю выбору материалов в одном очень дорогом, но качественном магазине. Можно было всё заказать через интернет, но, вот, люблю я потрогать, «глазом примериться», как говориться, и общение с консультантами тоже иногда бывает полезно. Обмен опытом или вроде того…

К вечеру валюсь с ног и едва могу ворочать языком, до того «наобщалась».

В гостевом домике, что выделил мне для временного жительства Давид обстановка больше похожа на свалку. Единственное, что мы смогли пока сделать — это поставить кровать и шкаф, разгрести коробки и кое-какой строительный мусор по углам, чтобы можно было пройти хотя бы одному человеку… Зато здесь есть душ и туалет. Кухня меня мало интересует, всё равно я не готовлю, в основном подкармливаюсь у Липницких или пью кофе с Давидом.

Я здесь ненадолго.

Как только закончу оформление второго этажа, моя миссия будет выполнена, и придётся искать новую работу. Но сейчас это не страшит меня, хоть я и оборвала все связи с моими мужчинами в Марселе. Жаль некоторые мои любимые работы остались у Сержа, то, во что я вкладывала душу: особенно несколько картин. Но он не захотел отправлять их мне в Россию, даже несмотря на нашу «многолетнюю дружбу».

Я не знаю, чем займусь после этого проекта. Поеду ли куда-нибудь, или останусь на родине.

Мать всю плешь проела уже, кажется выдать меня замуж — стало её навязчивой идеей. Стараюсь не обращать на это внимания и прячусь за широкой спиной брата и маленьким (пока ещё) пузиком Веры. Они такие крутые: даже по отдельности, а уж когда вместе… просто бешеная энергетика, заряжающая позитивом.

С Катькой тоже теперь общаемся, почти как раньше в студенческие годы: постоянные переписки и звонки между делом. Хоть я и пытаюсь убедить себя в том, что это временно, что я могу спокойно обходиться и без этого внимания и заботы, на самом деле в глубине души понимаю, что становлюсь зависима от общения с этими людьми. Что могу назвать их по-настоящему близкими.

Мне сложно каждую ночь засыпать с мыслями о том, что где-то на другом конце земли мой любимый человек находится в объятиях другой, что несмотря на горячие обещания и громкие слова, он по-прежнему с ней. А я здесь… Но точно не одна наедине со своими переживаниями. Потому что, в отличие от той ситуации — четыре года назад, меня поддерживают и понимают.