— Очень хорошо. Теперь, когда мы все присутствуем, мы можем заняться текущим вопросом.

Мой взгляд не отрывается от Октавии.

— И что это будет? Это ожидание просто убивает меня.

Он игнорирует мой насмешливый тон.

— Моя королева, вы хотите объяснить или я?

— Вы можете изложить нашу… — Она делает смертельную паузу. — Проблему.

Мои брови сардонически изогнулись.

— Вашу проблему? Я думаю, укол пенициллина должен ее устранить.

Ее рот приплюснут. В ее глазах вспыхивает ненависть.

Я заплачу за это остроумное замечание.

Леди Моррелл пытается замаскировать свой крик беспокойства кашлем в вышитый носовой платок. Симмс, всегда хороший солдат, продолжает как ни в чем не бывало.

— Ни для кого не секрет, что после недавних нападений общественное мнение имеет огромное значение. Хотя король Лайнус сейчас вернулся во дворец, мы все знаем, что он действует не совсем с прежней стойкостью. Он пропустил несколько ключевых публичных мероприятий. Речи, разрезание ленточек, военные церемонии и тому подобное. — Симмс нервно переминается с ноги на ногу. — Народ обратил внимание на его отсутствие. А после покушения на него во время коронации в прошлом месяце, кажется, растет фракция германцев, выражающих определенное… беспокойство… по поводу надежности линии Ланкастеров.

Мои глаза отрываются от глаз Октавии и фокусируются на пухлом пресс-секретаре.

— Беспокойство?

— О том, что произойдет, если и когда здоровье короля начнет ухудшаться. О стабильности нашей страны, если корона перейдет из рук в руки раньше, чем предполагалось.

Ах.

Так вот в чем дело. Общественная поддержка колеблется, и им нужно, чтобы я сыграла роль принцессы. Чтобы поддержать политическую благосклонность, пока Лайнус не вернется в полную силу.

Хммм…

Видя возможность ослабить путы моего плена во дворце, я выпрямляюсь в своем кресле. Мои мысли крутятся в гипердвигателе, пока я продумываю свой следующий ход, но мои руки являют собой картину непринужденной беспечности, когда я медленно складываю их на столе передо мной.

— Я понимаю, о чем вы говорите, Симмс. Но я не понимаю, как это касается меня.

Симмс моргает, казалось, озадаченный моим безразличием.

— Вы — наследная принцесса. Наследница. Если народ сомневается в прочности вашего наследия… Это может дать антимонархистам еще более сильную опору! Они могут убедить премьер-министра назначить официальный референдум. — Его голос падает до испуганного шепота, как будто он не осмеливается произнести следующие слова вслух, чтобы никто не подслушал. — Парламент может призвать к отмене монархии.

Я поднимаю брови.

— Это действительно будет так плохо? Я, например, никогда не проявляла никакого интереса к правлению. Если народ больше не доволен государем, возможно, пришло время прислушаться к нему.

Он прыснул.

— Но… но…

— Ты глупый ребенок! — сердито вмешивается Октавия. — Ты говоришь о том, чего не можешь постичь!

— Вообще-то, могу: по-моему, это называется демократия, Октавия. Тебе стоит погуглить.

— Ах, да, ведь эта демократическая система так хорошо работает для наших американских союзников, — сухо говорит Симмс, проявляя нехарактерное для него чувство юмора. — Как скоро их двухпартийная система перерастет в очередную гражданскую войну?

Я даже не успеваю ответить — гнев Октавии снова хлещет как кнут.

— Ты по прихоти отбросишь тысячелетнее наследие, — прорычала она. — И ради чего? Чтобы насолить мне?

— Вопреки твоему мнению, ты не можешь влиять на мои решения. — Я заставляю себя говорить спокойным голосом, но внутри меня пульс бьется вдвое быстрее обычного. Я играю в опасную игру с самым компетентным противником.

Не переигрывай свою карту.

Не пасуй слишком быстро.

Изображая самообладание, которого я не чувствую, я перевожу свой холодный взгляд с Симмса на Леди Моррелл к Октавии. В моем голосе нет эмоций.

— Если я решу помочь — а это остается очень большим «если» — что именно вы бы хотели, чтобы я сделала?

— По сути, вы станете лицом королевской семьи. Посещать мероприятия вместо короля, оказывать королевскую милость от его имени, приветствовать прессу и публику, если потребуется. — Глаза-бусинки Симмса расширились. — Ваш титул наследной принцессы не изменится. Вы просто станете более заметной. Активной участницей всех аспектов бизнеса Ланкастеров.

— Доступной для простых людей, — подхватила Леди Моррелл. — Им очень нужен кто-то, за кем можно было бы сплотиться. Кто-то молодой и красивый, кто представляет долгое и процветающее будущее для нашей страны.

Из уст Октавии вырывается хрип. Я удивлена, что пар не начал вытекать из ее ушей, когда она услышала, что кто-то назвал меня молодым, красивым спасением ее драгоценной династии. Ее выражение лица напоминает мне злую королеву из «Белоснежки», которая потрясена до глубины души, узнав, что она больше не самая привлекательная женщина в королевстве.

Зеркало, зеркало, на стене… кто из них самый ботоксированный… Скажем так, стареть изящно — не в ее компетенции.

Мои губы кривятся от удовольствия. Я не могу отрицать, что получаю удовольствие наблюдая, как Октавия извивается. Видеть, как переворачиваются столы, когда она вынуждена обращаться ко мне за помощью. После всех ужасных вещей, которые она сделала с людьми, о которых я забочусь, какая-то часть меня хотела бы видеть эту ужасную женщину поставленной на колени.

Может быть, это означает, что я все-таки кровожадный Ланкастер?

— Принцесса Эмилия… — Леди Моррелл сжимает руки. — Без вас, чтобы объединить нацию, я боюсь, что дух Германии может быть потерян навсегда.

— Я понимаю ваше затруднительное положение, — пробормотала я, изобразив на лице маску обескураженной невинности. — И я вам сочувствую. Но у меня есть вопрос.

Брови Симмса поднимаются.

— Как именно я должна объединить нацию, пока я нахожусь в замке? — спрашиваю я, наклоняясь. — Как именно я должна подружиться с простыми людьми, когда моим собственным друзьям угрожают и заносят в черный список все королевские резиденции?

Вопрос сформулирован как вопрос, но все в комнате понимают, что это козырь. Услуга за услугу, сучки. Вы хотите, чтобы я вела себя как принцесса перед камерами? Отлично. Если только я получу что-то взамен.

— Вот в чем дело. — Я расплющиваю ладони о поверхность стола. — Я буду твоим ланкастерским пони, пока Лайнус не выздоровеет… но кое-что здесь придется изменить.

— Например? — шипит Октавия.

— Я хочу покидать этот замок, когда сочту нужным. Меня больше не будут держать здесь в качестве пленницы.

Октавия холодно смеется.

— Вы знаете, что это невозможно, Ваше Высочество, — объясняет Симмс. — Вам нужна надлежащая охрана, пока угрозы не будут нейтрализованы.

— Я знаю об этом. Именно поэтому вы предоставите мне мое личное подразделение охранников. Отобранных мной, назначенных мной и подчиняющихся только мне.

— Королевская гвардия более чем способна защитить вас…

— Я уверена, что да. Но они не выполняют моих приказов, не так ли? Нет. Они следуют приказам моего отца. — Мои глаза сузились. — Они запрещают мне покидать этот замок. Они ограничивают мои телефонные звонки. Они проверяют мою почту. Они установили брандмауэр на моем ноутбуке, который запрещает доступ практически ко всем новостным изданиям и социальным сетям. Они скрывают от меня всевозможную информацию об истинных угрозах короне, моей жизни, этой нации…

— Это протокол, — огрызнулась Октавия. — То, что ты считаешь себя выше правил, не означает, что они должны измениться.

— И все же, если вы хотите моей помощи, они изменятся. Я хочу автономии в этой тюрьме. В моей собственной жизни. Это не обсуждается. — Откинувшись на спинку кресла, я позволила своим словам зависнуть в воздухе.

Симмс и Октавия обмениваются тяжелыми взглядами. У меня такое чувство, что они ведут что-то вроде молчаливого обсуждения, взвешивая, стоит ли уступать моим требованиям. Я уверена, что Октавия принимает окончательное решение, но отвечает Симмс.