Его глаза становятся мягкими. Он сохраняет мягкий тон, но слова все равно убивают меня.

— И как мы собираемся это сделать? Эта жизнь, которую мы ведем… Мы всегда будем на виду. Всегда под пристальным вниманием. Особенно ты. — Он делает паузу. — Королева не имеет права выбирать свою судьбу, Эмилия.

— Почему мы должны говорить об этом сейчас? — спрашиваю я, чувствуя, как неприятные реалии начинают овладевать мной, разрывая пузырь отрицания, в котором я жила последние несколько часов в его объятиях. Я еще не готова думать о реальном мире. Все, что существует за этой дверью, может подождать до утра, насколько я понимаю.

— Я не буду королевой еще очень долго, — пробормотала я. — Мы не обязаны пока все решать. Пока мы живы и мы вместе… это единственные вещи, которые действительно имеют значение. Верно?

Глаза Картера обеспокоены. Его рот открывается, а затем снова закрывается без слов.

— Что? — спрашиваю я.

— Ничего. — Он наклоняется и целует меня. Крепко. Как будто запечатлевает меня в памяти. — Давай просто уснем сейчас, любимая.

Смущенная, но слишком уставшая, чтобы спорить, я снова прижимаюсь к его груди и закрываю глаза. Я засыпаю через несколько секунд. Так быстро, что я не замечаю слов, прошептанных в мои волосы хриплым голосом, наполненным грустью предстоящего прощания.

— Чего бы это ни стоило… Я бы отдал тебе все свои бесконечности, Эмилия. Каждую, черт возьми.

Я ПРОСЫПАЮСЬ В ОДИНОЧЕСТВЕ.

На моей подушке лежит записка, которая заставляет меня улыбаться.

Пробрался в свою комнату, пока горничные не начали сплетничать о вашей весьма сомнительной добродетели.

Увидимся позже.

К.

ПОЦЕЛОВАВ ЗАПИСКУ, я кладу ее в тумбочку на хранение и сажусь. Я понятия не имею, который сейчас час. С момента нападения грузовика мой мир полностью перевернулся.

Пришло время все исправить.

Пора получить ответы на вопросы о том, почему это произошло, кто виноват и как они будут привлечены к ответственности.

Я быстро одеваюсь и ковыляю из своих комнат. Я подумываю постучать в дверь Картера, но в конце коридора стоят два охранника и пристально следят за каждым моим шагом. Как будто какой-то незваный агент террора собирается подбежать и напасть на меня здесь, внутри стен замка.

Я мимолетно задаюсь вопросом, где Галиция и Риггс. Надеюсь, они получают столь необходимый отдых, хотя сомневаюсь, что даже травма их сильно замедлит.

Незнакомые стражники глубокомысленно кивают, когда я прохожу мимо, изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение лица. Внутри я морщусь от боли. Мое тело сегодня почему-то болит еще сильнее, чем вчера, что заставляет меня идти со скоростью улитки. Я медленно пробираюсь по коридору за коридором, опираясь на перила для поддержки, останавливаясь всякий раз, когда мне нужно передохнуть.

Я уверена, что два охранника, идущие за мной, будут рады помочь. К счастью, они также достаточно умны, чтобы понять, что я никогда не приму это предложение.

Когда я, наконец, достигаю главного этажа, я следую за звуками повышенных голосов из Большого зала в маленькую гостиную рядом с библиотекой, где Симмс часто проводит свои дни. Дверь приоткрыта на щеколду, что позволяет разговорам выходить в коридор, как в эхо-камеру. Потянувшись к ручке, я замираю на пороге, услышав свое имя. Наверное, невежливо подслушивать, но я не могу удержаться.

— …сказать Эмилии, — произносит знакомый голос. Хлоя. — Это неправильно.

— Вы уверены, что она достаточно сильна? — спрашивает Леди Моррелл, звуча нервно. — Она уже столько пережила…

— И я полагаю, вы думаете, что мы можем просто скрыть это от нее? — Хлоя фыркнула.

— Не скрыть. Отложить, — вклинивается Симс. — Для ее же блага.

— Она хрупкая девушка — я видел это воочию. — Бейн. — Слишком эмоциональна для ее собственного блага. Кто-то даже может назвать ее неуравновешенной. Она не сможет справиться с этим.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — набросилась на него Хлоя. — Я даже не знаю, почему ты находишься в этой комнате. Ты не имеешь к этому никакого отношения.

— Я командующий королевской гвардией, — прошипел он в ответ. — Я бы сказал, что имею к этому отношение, девочка. Хотя почему ты здесь, я не имею ни малейшего представления.

Мое сердце колотится.

О чем они говорят?

Что они скрывают от меня?

В комнате становится тихо. Я все жду, когда зазвучат другие голоса — Лайнус, Октавия — но их так и нет.

— Если ее самообладание висит на волоске, еще один груз может полностью его разрушить, — наконец говорит Леди Моррелл.

Бейн говорит самодовольно.

— Я с радостью подхвачу слабину. Я считаю это не меньше, чем своим патриотическим долгом.

— Я уверена, что считаете, — практически шипит Хлоя.

— Пожалуйста, от того, что мы будем ссориться между собой, легче не станет, — обеспокоенно произнесла Леди Моррелл. — Я склонна согласиться с Джеральдом и Рэмси — ей нужно время, чтобы смириться с этим.

— Ей не нужно время, ей нужна правда!

— Мы вас прекрасно слышим, мисс Торн. Не нужно кричать. — Симмс вздохнул. — Мы просто просим еще день или два, пока мы не сможем контролировать ситуацию…

Контролировать какую ситуацию?

При каком сценарии все они могут оказаться в одной комнате, сговорившись против меня?

— Я больше не буду ей лгать. Я отказываюсь. — Голос Хлои решителен. — Я уже сделала это однажды, в Форте Саттон, когда она спросила о нем.

О нем?

Я пытаюсь вспомнить, что я сказала ей, когда очнулась после нападения грузовика, но все как в тумане из-за сильной дозы обезболивающих. Мое сердце болезненно сжимается, когда Хлоя признается, что она мне в чем-то солгала. Мне приходится сжимать руки в кулаки, чтобы не ворваться в комнату и не потребовать ответов. Печальная реальность заключается в том, что подслушивание может быть единственным способом узнать всю правду от этих людей, которых я начал считать своими друзьями.

Как свою семью.

— Ты что-то подозрительно молчалив, — огрызается Хлоя, нарушая напряженную атмосферу. — Что ты думаешь обо всем этом? А? Ты действительно согласен с планом скрыть от нее правду?

Наступает долгая пауза. Затем я чувствую, как мое сердце разрывается на части, когда знакомый голос произносит нечто, что меняет ход моей жизни.

— Скрывая тот факт, что у Лайнуса случился инсульт, когда он узнал о нападении грузовика, ты не сможешь ничего исправить. Ты ничего не сможешь сказать, чтобы ей стало лучше. Ее отец мертв. Король мертв. Так что, знает ли она об этом или нет… Эмилия Ланкастер теперь ваша правящая королева. Честно говоря, Бейн, мне плевать на твой патриотический долг; это решение не в твоей компетенции. — Картер делает паузу, его голос смертельно мягок. — Ты отвечаешь перед своей королевой. А не наоборот.

Мой разум крутится в тысяче направлений одновременно, пока я пытаюсь обработать слова, которые только что услышала.

У Лайнуса был инсульт.

Ее отец мертв.

Король мертв.

Эмилия Ланкастер — ваша королева.

Перед моими глазами мелькают образы, неоспоримое подтверждение того, что я уже в глубине души знаю, что это правда.

Хлоя и Картер обмениваются взглядами, когда я спрашиваю о Лайнусе.

Вереница солдат, отдающих мне честь в форте Саттон — жест, который обычно обычно предназначенный для короля.

Домашний персонал, ожидающий, чтобы поприветствовать своего нового государя у парадного в полном формальном облачении.

Он мертв.

Король Лайнус мертв.

Не в одном из моих кошмаров — на этот раз по-настоящему.

Хуже всего то, что они знали. Они знали уже несколько дней. И они скрывали это от меня.