Не спокойствие.

Не душевный покой.

Не рациональное мышление.

Мое сердцебиение, которое, по всем расчетам, должно замедлиться, начинает ускоряться. Темп моего дыхания увеличивается, все быстрее и быстрее, в такт каждому теплому выдоху, который я чувствую на своей шее. Без всякого сознательного усилия мой позвоночник слегка прогибается к его груди. Я чувствую, как мышцы его бедер напрягаются подо мной, и непроизвольная вспышка возбуждения простреливает прямо между моих ног.

О, Боже.

О, нет.

Этого не может быть.

Ток в воздухе меняет, один вид напряжения на другой так быстро, что я не могу определить момент, когда я перестаю чувствовать себя пленницей в его руках. Так неуловимо, что я не могу точно определить секунду, когда его объятия сменились на… что-то совсем другое.

Какого черта, Эмилия!

Ты же ненавидишь этого парня, помнишь?

Я слышу, как он резко втягивает воздух, и знаю, что он тоже это чувствует — это новое напряжение, между нами. Его пальцы сжимают хрупкие кости моих запястий, как будто он борется за контроль. Не надо мной, я уже давно перестала бороться.

С собой.

— Скажи мне свое имя, — пробормотал он, нарушая тишину. В его голосе появилась новая нотка, которой не было раньше. — Скажи мне, кто ты.

Какая-то безрассудная часть меня хочет прошептать что-то безумное — Я буду той, кем ты хочешь, — просто чтобы посмотреть, как он отреагирует. Бросить вызов и посмотреть, как он поднимется, чтобы принять его. Позволить ему использовать свои умелые руки, чтобы стереть все бушующие чувства в моей крови, пока не останется ничего, кроме безумной страсти.

— Я уже говорила тебе, — заставляю я себя сказать вместо этого. — Я никто.

— Почему мне трудно в это поверить?

— Я не знаю. Может быть, потому что твой IQ еще ниже, чем твои стандарты, судя по пятнам помады на твоем воротнике?

— Кто-то ревнует?

— В твоих снах.

— Ммм… — Его нос снова касается моего горла, и я чувствую, как мой желудок переворачивается. — у меня довольно богатое воображение…

— Ты ужасен, — сообщаю я ему голосом, который был бы гораздо более убедительным, если бы он не был таким чертовски придыхательным. — А теперь отпусти меня.

Он не отвечает. Он также не ослабляет хватку.

— Ты сказал, что отпустишь меня, когда я успокоюсь. — Я тяжело сглатываю. — Я спокойна.

— Правда?

— Да.

Его большие пальцы поглаживают тонкую кожу, покрывающую вены на моих запястьях, и я чувствую, как мое сердце учащенно забилось в ответ.

— Тогда почему я чувствую, как бьется твой пульс?

— Мой пульс имеет тенденцию делать это, когда я злюсь.

— Ммм…

Стиснув зубы, я пытаюсь восстановить контроль над своим предательским телом. Честно говоря, оно уже совсем не слушается моего мозга. Похоже, оно получает команды от совершенно другого органа. Того, что находится к югу от границы, с совершенно другими приоритетами.

Черт, черт, черт.

Я втягиваю в себя воздух и ломаю голову в поисках путей выхода из этой все более опасной ситуации.

— Хорошо. Не отпускай меня. — Я пожимаю плечами. — Предупреждаю, меня сейчас стошнит.

— Тошнит из-за того, что ты в машине?

— Нет. Меня тошнит от того, что я прижата к тебе. — Он негромко хихикает.

— Неужели?

— Да.

Он делает долгую паузу. Когда его шепот доносится до моего уха, я чувствую, как подскакивает моя внутренняя температура.

— Врунишка.

Я не могу придумать, что ответить, потому что, ну… он не ошибается. Правда в том, что, будучи прижатой к этому мужчине, я чувствую себя по-разному, но точно не больной. Если меня и лихорадит, то только от желания.

Эмилия, какого хрена ты делаешь? Вытащи свою голову из гормонов и вернись к реальности!

В порыве отчаяния я вырываюсь из его рук и опускаюсь на сиденье. Или пытаюсь это сделать. Почему-то, торопясь убежать, я не рассчитала, насколько близко друг к другу находятся наши тела. Когда я скольжу влево, движение приводит мою задницу в полный контакт со швом его брюк… и несомненно набухшим членом, который выпирает из-под них.

Мы оба замираем от неожиданности.

Святое дерьмо.

Блять.

Он огромный. И твердый как камень. Одно только ощущение его присутствия через ткань моей юбки посылает через меня ударную волну, достаточно сильную, чтобы разорвать оставшиеся клочья моего самообладания на ленточки. Мне требуется вся моя сила, чтобы держать позвоночник жестким, чтобы держать мышцы напряженными от безразличия, когда каждый атом в моем теле кричит о том, что я должна сделать все наоборот. Мое сердце бьется так сильно, что я уверена, он слышит, как оно бьется в точке пульса на моей шее.

Я ненавижу, что мужчина, которого я никогда раньше не встречала, влияет на меня так сильно и так быстро. Ненавижу, что он был просто придурком по отношению ко мне, что мир рушится вокруг нас, и что, несмотря на все это… желание все еще пульсирует в моих венах, не переставая бить в барабан.

Ненавижу это.

Ненавижу их.

Ненавижу его.

Итак… что говорит обо мне то, что я возбуждена так, как никогда в жизни?

С тобой что-то всерьез не так. Вот о чем это говорит, Эмилия.

Он тяжело дышит. Я тоже. Момент тянется и тянется, никто из нас не произносит ни слова, никто не двигается даже мускулом. У меня такое чувство, что, если бы я попыталась отстраниться прямо сейчас, он бы отпустил меня без всякого сопротивления.

Так почему же я не могу сдвинуться с места?

— Пожалуйста, — наконец пробормотала я. Я пытаюсь сказать "пожалуйста, отпусти меня", но не могу подобрать остальные слова. По какой-то непостижимой причине… моя просьба звучит так, будто я умоляю о совершенно другом освобождении.

— Что пожалуйста, любимая? — Его голос почти рычит.

Я плотно сжимаю губы, чтобы сдержать маленький звук, который вырывается из тусклого, опасного места внутри меня, которое я не хочу признавать. Место, которое с радостью позволило бы этому незнакомцу взять у меня все, что он захочет, на этом темном заднем сиденье, давая мне то, что, вероятно, было бы самым захватывающим сексом в моей скучной, ванильной жизни.

Господи, Эмилия. Тебя похитили, наступил конец света… и ты думаешь о сексе с мужчиной, которого ненавидишь?

Его губы снова находят мое ухо, и я практически стону от ощущения его теплого дыхания на чувствительной мочке.

— Ты была права, знаешь. Раньше, то, что ты сказала…

Я тупо моргаю.

Что я сказала?

Честно говоря, я уже не уверена, что мне есть до этого дело…

— Я бессердечный мудак, — шепчет он. — Тебе стоит помнить об этом.

Прежде чем я успеваю возразить, он отпускает меня легким толчком. Как только его руки убираются с моих запястий, туман желания рассеивается из моей головы. Разум быстро возвращается, а вместе с ним и жгучий стыд за собственную слабость.

Именно это и происходит, когда ты позволяешь гормонам завладеть твоим мозгом, дурочка…

Лицо пылает, я сползаю с его коленей, возвращаюсь на свое место, настолько далеко от него, насколько это возможно в этом замкнутом пространстве. Бесполезно — даже прижавшись к жесткой пластиковой панели двери, я все еще чувствую его руки на моих запястьях, его дыхание на моей шее, его тепло, сдавливающее мою спину, его твердый член…

Нет!

Нет.

Никогда больше не думай об этом.

Но это бесполезно. Каждый атом в моем теле все еще гудит от сверхзаряженной сексуальной энергии, несмотря на смущение, когтями впивающееся в мою грудь.

Он просто играл с тобой, — жестко говорю я себе. А ты позволила играть на себе, как на чертовой гармошке.

В теории я достаточно умна, чтобы понимать, что такие мужчины, как он, — это просто неприятности, может быть, с гарниром из нескольких кричащих оргазмов, но все равно неприятности. К сожалению, в реальности гораздо труднее игнорировать боль, распространяющуюся по моей крови, как смертельная доза героина.