— Утром. Но я, честно, кушать не хочу, я…
В этот момент у неё в животе заурчало, Лида обхватила себя руками и замерла, опустив глаза в пол. Шанин отступил назад, и девушка, не поднимая головы, молча прошла в ординаторскую, дверь закрылась и наступила тишина.
— Хм, интересно, что же их связывает, как думаешь? Ведь он дежурства себе ставит только в её смену, а она вечно крутится то в операционной, то у него в ординаторской, иногда даже в кабинете запираются.
Вторая дежурная сестра выглянула в коридор и пожала плечами. Санитарка, немолодая полная женщина, шумно отхлебнула чай из большой кружки и лениво ответила:
— Тебе-то что неймётся? Или хочешь на её месте оказаться? Девки, девки, молодые совсем, а на взрослых мужиков всё заглядываетесь. Поискали бы кого на танцах, что ли.
— Скажете тоже! Какие танцы? Ещё на какого-то придурка нарвёшься, а тут красивый, ещё не совсем старый, при деньгах, при машине, домина, говорят, огромный за городом. Только вот жена всю картину портит, но это можно поправить — не стена, подвинется. Если он на эту глисту в скафандре позарился, то на мои формы тоже клюнет!
Санитарка хмыкнула и тихо заметила:
— Смотри, Верка, как бы тебя его жена не клюнула и обоим голову не отвернула. Хочешь остаться здесь работать при таких зарплатах, молча и отлично делай свою работу, а на врачей ни-ни. Ничем хорошим это не закончится.
Они ещё немного посплетничали, и тут дверь в ординаторскую открылась и в её проёме показался довольный Шанин и смущённая Лида Платова, что быстро вытерла ладонью губы и быстро пошла по коридору в процедурную. Она раскладывала таблетки для утреннего приёма в маленькие стаканчики с написанными на них фамилиями пациентов, не слыша, как за её спиной появилась напарница.
— Ну и как? Насосала?
Лида замерла, не понимая, о чём та говорит, а потом медленно повернулась и уставилась на медсестру. Девушка была чуть выше её ростом, с тонкой талией, высокой грудью и длинными ногами, плюс ко всему шикарные тёмные волосы. Только вот обилие косметики на молодом милом лице несколько портили всю картину.
— Насосала — это когда из нитевидной вены при нулевом давлении берёшь полный объём анализов, Вера, всё остальное — личное дело каждого! — чуть слышно ответила Платова. Она резко отвернулась и продолжила раскладывать лекарства.
— Интересно, что скажет и сделает его жена, когда узнает, чем вы на дежурствах занимаетесь.
— А ты пойди расскажи, тогда и увидим, — совершенно спокойно ответила Платова. Стоящая за её спиной медсестра хмыкнула и вышла из процедурной. — Лучше бы выписки сделала из историй и больных навестила, чем сплетни собирать, дура.
Однако по Центру уже давно ползли мерзкие слухи, некоторые сотрудники начали шептаться по углам о неэтичном поведении хирургов, не называя имён, но закатывая глаза. То тут, то там всплывали чудовищные подробности и интимные детали, пока в один прекрасный день Анне Викторовне Шаниной открыто не заявили, что ей пора бы поговорить с мужем и посоветовать вести себя прилично, а не бросаться на молоденьких медсестричек. Анна опасно прищурила зелёные глаза, отчего советчик стушевался и поспешил убраться подобру-поздорову. Сказать, что Анна не поверила слухам — это не сказать ничего. Даже спустя тридцать три года со дня начала их совместной жизни вера мужу и в мужа была так сильна, что у неё не возникало ни единого сомнения в его верности и порядочности. Шанина прекрасно сознавала, что её муж, как и другие мужчины, работающие в коллективе, где трудятся женщины разных возрастов и комплекции, имел возможность любоваться расцветом юности, увлекательной прелестью молодости и совершенной красотой зрелости. Но при этом его внутреннее благородство не позволяло беззастенчиво пользоваться своим положением и доступностью некоторых сотрудниц. В этом она не сомневалась. Но было одно «но». Это источники сплетен и слухов. Именно ими необходимо было заняться.
Анна переговорила с подругами, Ирина и Катя полностью поддержали её и решили действовать. Вычислить источник разного рода новостей не составило труда, для этого по мнению подруг стоило повнимательнее приглядеться к дежурным сёстрам в ургентной операционной и в отделении неотложной хирургии, которым уже столько лет заведовал Шанин. Операционных сестёр отбросили сразу — этот сестринский клан был подобен мафии. Со своими правилами и требованиями. Они могли ругаться между собой, орать и психовать, но когда дело касалось оперблока и его сотрудников, живыми, так сказать, уходили единицы. Старшая операционная сестра была серьёзной дамой за пятьдесят, начинала ещё молоденькой девчонкой вместе с Катей, тогда ещё Булавиной, с которой у них сложились тёплые и дружеские отношения. Она сразу же отмела своих сотрудниц и посоветовала присмотреться к недавно устроившимся на работу в хирургические отделения. А тут претенденток осталось совсем чуть. Анна недолго думала и решила действовать, а для начала попросила поставить ей суточное дежурство вместе с мужем, предварительно рассказав ему обо всём задуманном. Игорь серьёзно посмотрел на Анну и согласно кивнул, думая вовсе не о себе, а о репутации Лидочки Платовой.
***
Шанин опустился в кресло в своём кабинете, откинув голову назад. М-да, Игорь Александрович, надо признать, что такие тяжёлые суточные дежурства переносятся всё тяжелее и тяжелее, не мальчик поди. Надо готовить себе замену, а самому потихоньку настраиваться на работу в поликлинике. Ну да, как говорил герой одного известного фильма о лётчиках — и на земле работы хватает. Вот и хирургам тоже надо придумать свой девиз — и в поликлинике люди работают… Но представить себя вне операционной с её непредвидимыми обстоятельствами, взрывом эмоций, нетривиальными решениями и неожиданными поступками он не мог, как ни старался. Но Катя же работает, вот и он сможет. В принципе, конечно, можно сосредоточиться на преподавании, тем более что его давно уже зовут на кафедру в родной медин. Всё-таки доктор наук, опыта полные штаны, есть чему научить будущих хирургов. А пока надо проследить за Лидочкой, а потом позвонить Анютке. Рыжей ведьме с зелёными глазами, что пленила его столько лет назад, которая и сейчас остаётся единственной в его сердце. Игорь усмехнулся и вспомнил своё прошлое дежурство, когда одна из сестёр по имени Вера, бездельница и неумёха, попробовала закадрить его, медленно расстёгивая пуговицы на своём халате. Шанин тогда даже немного обалдел, а затем выставил наглую девицу вон. Сегодня он опять поймал на себе её заинтересованный взгляд и оценил длину прозрачного халатика по-своему: надо убирать эту девицу из отделения — работать не работает, а терпеть такие спектакли он больше не намерен.
— Игорь Александрович, можно? — Лида Платова заглянула в кабинет, улыбнулась и проскользнула в полутёмное помещение, быстро поставив на стол тарелку с бутербродами и чашки — одну с чаем, другую с крепким дымящимся кофе.
— Спасибо, Лидочка, садись сама тоже поешь или у тебя ещё работа?
— Не-а, — тут же ответила Платова, — я уже всё сделала, даже топочку* посмотрела. Как операция? Большая язва? Сильно кровило?
— Нормально, справились. А ты чего голый сыр грызешь? Возьми нормальный бутерброд.
— Да я и так толстая, куда мне ещё хлеба, — с досадой ответила стройная девушка, вгрызаясь в кусок сыра.
Она жевала, делая маленькие глоточки из чашки, и вспоминала обидные слова своей напарницы: «что-то ты в последнее время растолстела, смотри, мужики отвернутся, некого ублажать будет». Лида краем уха услышала, как открылась дверь в отделение, затем раздался весёлый голос дежурной сестры Веры и строгий ответ вошедшей женщины. В следующую секунду дверь открылась и в кабинет вошла Анна Викторовна Шанина. За её спиной стояла, вытянув шею и стараясь рассмотреть всё происходящее, чтобы потом в деталях растрезвонить по всему Центру, Лидочкина напарница.
Анна внимательно посмотрела на мужа и девушку, затем перевела взгляд на стол и тихо спросила:
— Это что такое, а? Это как понимать? Лида, я правильно понимаю, что ты тут решила поужинать с моим мужем? — Платова, ничего не понимая, медленно встала и кивнула. Анна шагнула ближе и склонилась над столом, глядя в лицо улыбающемуся Шанину. — А тебе не кажется, дорогой, что это уже перебор? Ты хочешь, чтобы Виктор с Дашкой нам с тобой головы пооткручивали? — Она резко выпрямилась и обернулась к Платовой: — А ну быстро в столовую за хлебом!
