Я возмущённо фыркнула. Да, конечно, Эд мне нравился… но чушь ведь полная!

— Мои резоны могут быть точно такими же, — продолжал Мар. — Или я могу быть антидекадовцем, который мстит за гибель родителей — ведь пожелай того Фокус, и лекарство от чумы немедленно доставили бы в мой мир! У Лианы тоже хватает причин…

— Хватит паниковать и искать врагов среди друзей, — оборвала я его. — Мы в одной лодке вообще-то!

— В одной бочке. На лодке можно пристать к берегу или на худой конец прыгнуть в море, а из бочки, дрейфующей в море, сбежать нельзя!

— Можно попросить добрых богов прибить бочку к берегу, — на скамейку, появившись из ниоткуда, присел элиорец, — Или найти краник под вино, выкрутить его и выползти самому, — он подмигнул нам и заговорщически улыбнулся.

— Откуда вы взялись? — я вскочила. — Это бесчестно, прикрываться магией!

— Вы говорите об опасностях и бегстве, — небрежно бросил элиорец. — А возмущаетесь невинной маскировкой человека, который на вашей стороне. Мы никогда не разглашаем чужих тайн и всегда соблюдаем свои обязательства.

— Хочешь предложить ещё одну сделку? — спросил Мар. В отличие от меня он совсем не удивился появлению посланника.

— Ещё одну? — маг удивлённо приподнял бровь. — А-а… ты про Рейн? Да, мы нашли компромисс. Сейчас я надеюсь всего лишь на дружеский разговор с вами двоими.

— У нас деликатный разговор.

— Это я понял. Но, может быть, вам нужны гарантии безопасности, например? Магические? Чтобы в случае чего полагаться на самих себя?

Сколько же всего он успел услышать? Только наши опасения за свою судьбу, или же подозрения в адрес протекторов?

— С чего ты решил, что нам это нужно? — осторожно спросила я.

— Всегда стоит принимать в расчет худшее развитие событий, — заметил маг, — Сейчас таковым является прорыв обороны и захват Фокус.

— Что ты хочешь взамен?

— Ничего.

Краем глаза я увидела, что Эдвард и Стелла отошли от Врат и направились к нам. Я совсем не горела говорить с ними, боясь, что ненароком выдам свои подозрения, поэтому осталась сидеть.

— В чем подвох? — я прищурилась, — Душу попросишь? Или какую-нибудь неожиданность?

— Нет. Хочу, чтобы вы двое выжили, — элиорец улыбнулся, — Это большее, на что я могу надеяться.

Протекторы уже вышли на тропинку и зашагали к нам. До них было пару десятков метров.

— Черт с тобой, тогда договорились! — я пожала магу руку.

— Правильное решение, анкер, — юноша улыбнулся и вынул из кармана две монетки. Сунул их мне в ладонь, — Это одна из валют Райт-Райна, золотая дéсна. Монеты прокляты, мне их дала графиня Роунберг в качестве… сувенира. Я доработал проклятие, исключив негативные эффекты. Теперь они зачарованы так, что пока обладатель монеты держит ее под языком, он будет незрим для окружающих.

— Невидимость? — заинтересовался Мар. Он потянулся за монетами, я кивнула и отдала ему одну.

— Нет, абсолютной невидимости не существует, это ненаучное понятие, — маг поморщился, — Вы станете безразличными для окружающих, попадете в их слепую зону, сольетесь с толпой, покажетесь фоном, понимаете? Это сильная магия, даже я с трудом смогу ощутить вас, подойди вы вплотную, а уж для окружающих и друг для друга вы станете ничем. Это гарантированный способ избежать преследования, но не сбежать из Декады. Тут ничем не помогу: вам нужен проводник, — маг встал и зашагал прочь, — До свидания, еще свидимся!

Проходя мимо протекторов, он учтиво приподнял шляпу. Эдвард, как всегда в знак приветствия, коснулся набалдашника меча, Стелла проводила его бесстрастным взглядом.

— Все поверенные сейчас в западном крыле, отдыхают, — Эдвард оглядел нас, — Объявлено осадное положение.

— Мы знаем. Хотели немного посидеть тут.

— Опасно, — Эд присел к нам на скамейку, но то ли почувствовал какое-то напряжение, то ли спохватился, что сидит на одной скамейке с анкерами — и встал. Мар положил свою руку на мою и легонько похлопал, мол, играй свою роль.

— Этот маг — странный тип, — пробормотал Эд, ни к кому конкретно не обращаясь. Мы не ответили, и он продолжил, — Регенты недовольны, ведь анкера Райт-Райна еще нет. Он посмотрел на меня, ожидая реакции.

— Не могут найти? — я выдавила улыбку, — Что поделать, хотя бы мы в безопасности. Уверена, они скоро и до нее доберутся.

— Что?

— Говорю, скоро они до нее доберутся и вернут в Фокус.

— Да, — протектор отвел взгляд, — Да.

Кажется мне, или Эд действительно стал вести себя подозрительно, будто бы напряженно ожидая чего-то?

Проклятье! Я уже не могла понять, где мои домыслы и опасения, а где правда!

Время шло. После завтрака, Мар проведал Лиану, в надежде, что она полностью поправилась, но вернулся печальный.

— Ее жизнь вне опасности. Так говорят врачи. Но она все еще спит.

— Не беспокойся, с ней все будет в порядке. Я верю Рейн.

— Ты ее лучше знаешь, — уклончиво ответил Мар. — Тебе виднее.

Рейн больше не появлялась на улице, и приказ Тройки сторожить ворота пропустила мимо (хотя именно ее регент не звал и ее отсутствия словно бы и не заметил). Несмотря на то, что я пообещала хранить ее секрет, меня она тоже старательно игнорировала, даже когда мы пару раз пересеклись в коридоре. Интересно, что за муха ее укусила?

Эд, которому я вернула статус своего протектора, стоял в бессменном дозоре — может, так Тройка был уверен, что он ничего не нарушит. Может, поэтому мы с Маром, не зная, чем себя занять, полдня провели в «комнате отдыха». Сыграли на приставке в какую-то незнакомую мне игру, потом покатали шары на бильярде (ни один из нас играть не умел, но каждый изображал из себя профессионала). Когда надоело, анкер Риххора любезно провел для меня экскурсию по «лестнице славы» — той самой, со скульптурами, — но сделал акцент на табличке под статуями, где перечислялись протекторы, защищавшие того или иного анкера. Мар с каким-то упоением рассказывал героические истории о протекторах и их подвигах, но под конец сделался хмурым, и голос его перешел на невнятное бормотание.

— Говорил же, все фальшь, — он постучал ногтем по золоченной табличке, — Я о них тебе говорю, словно пересказываю книжки или фильмы!

— Некоторые просто могут быть очень хорошими людьми, — я пихнула его локтем, напоминая о конспирации, — Ты потише говори, хорошо? Вдруг у них и слух лучше?

— Да-да, прости.

— Не будь таким мрачным, — я похлопала его по спине, подбадривая, и шепнула, — Они нас пока еще не предали — и, может, не предадут. Пойдем, ты обещал показать мне спортивный зал.

Мар пожал плечами и повел меня вниз по лестнице и дальше по коридорам.

— Я удивлюсь, если там не будет переносной кузницы или, по меньшей мере, заточки для мечей. — попыталась я разрядить обстановку, — Как считаешь?

— Сомневаюсь… мечи-то особенные.

— Мар, почему все протекторы дети? Разве взрослые — не лучший вариант?

— Я тоже задавался этим вопросом, — анкер бросил на меня быстрый взгляд, — Ни регенты, ни сами протекторы объяснить это не смогли или не захотели. Все говорят, что это «дань традиций» и «так заведено».

— А регентам не интересно, почему вербуют только молодых?

— Может и интересно, Саша. Но они принимают это как традицию со времён Зиро. Думаю, они пытались выяснить и уверен, что ничего не узнали, — анкер открыл дверь из матово-белого стекла и пропустил меня вперед. — Скорее всего никакой тайны нет, только молодые способны войти в симбиоз с эолами… Вот и залы. Сам в свое время здесь зависал, — он попробовал поиграть бицепсами и вздохнул, — только заленился в последнее время.

Его слова заставили меня задуматься. Не те, что о бицепсах, а о наборе протекторов. То есть как это — регенты не знают? Мне казалось логичным, что регенты набирают протекторов через какой-то отбор, вроде турнира или испытания — разве Рейн выбрали не так? Нужно уточнить этот момент у Тройки.

Я прошла в глубь зала, встречая тот тут, то там протекторов, поднимающих штанги, отжимающихся, упражняющихся на перекладинах. Какой-то тип подтягивался на двух пальцах одной руки, другой — перекатывал автомобильную шину. Внимание привлек подросток, залезший на шведскую стенку и висящий на некотором подобии не то штыря, не то палки с крестовиной на конце. Подросток перебирал красные от напряжения руки, удерживая себя только на одной. В какой-то миг руки его соскользнули, и он упал — с трех-четырех метров. Приземлился он мягко и с почти кошачьей грацией.