— Изначально Зиро изобрел их для того, чтобы прокладывать артерии. Их научное название — аннигилятор пространственной сетки, но все зовут их ластиками или «глоталками». Бомбы эти, срабатывая, не выплескивают энергию, а сжимают ее с давлением в миллионы атмосфер. Считай, на месте взрыва возникает крошечная черная дыра. Пространство просто — чпок! — и сжимается в точку. И всё: тебя нет, материи нет — ничего нет. Все распылено на мириады частичек по всей лимфе! К счастью, редкие глоталки способны сжать больше материи, нежели находится в радиусе десяти-двадцати метров, и есть надежные способы их обезвредить. Например, перенести в артерию: будучи, по сути, местом взрыва такой же «глоталки», она от взрыва не пострадает, а реальный мир заденет гораздо меньше.

— И ученики применили такие жуткие бомбы против Зиро?

— Они герои, анкер, — регент поморщился, — Они защитили мир от зла, потому их последователи и получили свое имя.

— Протекторы.

— Да. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы прервать череду его ужасных ошибок.

Я нахмурилась.

— Но если они взорвали себя вместе с Зиро, то как про их подвиг узнали?

Регент вздохнул:

— Это легенда, анкер. Но красивая легенда, верно? Успокаивающая. Может быть, подвига не было, а была оплошность, или схватка за власть, но…

— Но все делают вид, что был подвиг, — кивнула я. — Поняла.

— Краемирье было предано забвению, — продолжал регент, — и на его месте вырос Фокус. Недовольные Декадой и не верящие в наше исправление всё равно оставались, но сюда трудно, почти невозможно добраться. Бывшие слуги Зиро разделились на тех, кто готов был с мечом в руках защищать Декаду — протекторов, и тех, кто предпочел и дальше поддерживать торговые отношения — негоциантов. Обе стороны противились уничтожению Декады и разъединению миров. Они хотели доказать, что не имеют ничего общего со злодеем, что все еще помнят священный долг Декады — служить светилом мироздания, локомотивом процветания. Протекторы устранили фанатиков Зиро, а негоцианты превратили Декаду во всемирного торгового посредника, как и было изначально задумано. Политикой… то есть настоящей политикой, Декада с тех пор не занимается… — Тройка перевел дыхание и посмотрел на меня словно бы виновато. — Вот почему, моя дорогая анкер, вы ничего не знаете о своём высоком положении, а я занимаюсь рутинной работой.

— Регентов десять, потому что вы не хотите, чтобы появился кто-то вроде Зиро, — кивнула я.

— Верно. Кроме того, каждый мир имеет своего верховного правителя, анкера, и куда лучше для всех, если этот правитель не знает о своей формальной власти. А если уж узнаёт, то навсегда остаётся в Декаде!

Я даже рассмеялась.

— Неужели вы думаете, что если я вернусь на Землю, то объявлю себя её правительницей? Да меня в психушку посадят!

Тройка погрозил мне пальцем.

— О нет. Не посадят! Сейчас ваши элиты вынуждены вести дела через меня. Устранять меня смысла нет, придёт новый регент. Подкупать тоже никакого смысла, мне не принадлежит верховная власть. Но вы станете козырной картой в чужой игре, вас силой или лестью заставят сотрудничать — и Декада вновь начнёт угрожать спокойствию десяти миров. Поэтому анкеры спрятаны и живут обычной жизнью, поэтому протекторы наблюдают за вами.

— А протекторы…

— Неподкупны, — убеждённо сказал регент.

Я кивнула. Но подумала, что уж кто-кто, а Рейн сама заявила, что неподкупной не является. Регент тем временем продолжал:

— Многие считали, что без отца-основателя Декада рухнет, а вместе с ней распадутся и миры, но… выгоды сотрудничества были слишком велики, а Фокус слишком привлекателен. Вначале негласно, но к руководству Декады стали обращаться знающие. Кому-то нужно было лекарство, кому-то оружие, а кому-то знания. Это и стало начало новой Декады. Поначалу с нами не считались, объявляли политическое непризнание, бойкот. Даже самые нуждающиеся миры избегали торговать с нами открыто. Однако весть о Фокусе распространялась, мы ни на кого не давили, соратники Зиро умирали, давая дорогу молодым и ни в чём не запятнанным. Экономика требовала развития, и нужды уязвленных миров вынудили их торговать с Декадой, позабыв о гордыне и старых обидах.

— Мне кажется, это правильно, — поддержала я.

— Все строится на меркантильности, анкер! Рынок-то никто не отменял, а Декада — единственный мир, способный осуществлять межмировую торговлю — крайне выгодную любому слою. И вот уже более тысячи лет Декада замаливает свои грехи, дает ссуды, служит посредником, нотариусом, доверителем и кредитором, но прошлое наше видно все так же отчетливо, как черная пусторойка в снегах Мийра.

Мы остановились у огромных дверей, ведущих в зал совета. Протекторы с любопытством смотрели на нас.

— То есть теперь анкеры лишь символ? — регент, казалось, говорил правду, но что-то всё же не давало мне покоя. — Я никому не нужна и не важна? Могу идти?

Тройка открыл рот, чтобы ответить, но замялся, вздохнул и сказал, похоже, не то, что собирался вначале:

— Думаю, вам всё-таки стоит участвовать. Анкеры Орта и Риххора правы, пусть мне и неприятно это признавать. Прятать вас бессмысленно. У врага уши и глаза повсюду, он наверняка знает, что вы здесь. Нам стоит показать, что мы готовы встретить его как подобает. Ваше присутствие на собрании станет символом стальной воли и бесстрашия Декады.

6. Многоликая делегация

В назначенное время делегации десяти миров прибыли во дворец Декады. Некоторые делегации сопровождали не протекторы, а свои собственные «проводники-ныряльщики». Это были те немногие, кто знал искусство передвижения по лимфе, но протектором не являлся.

Официально на обучение нырку Декада имела монополию, и за ее пределами обучать этому искусству воспрещалось, однако знания, даже самые запретные, нельзя ограничить законами.

Зато можно купить за деньги.

Мар говорил, что такими частными проводниками становились либо маги, достаточно талантливые для самостоятельного овладения нырком, либо мутанты, чувствующие Лимфу иначе.

«Делегацией», по сути, был один-единственный посол или «поверенный» — представитель узкого круга знающих о Декаде. Как я поняла, таких послов в каждом мире было немало, но они отвечали за разные сферы жизни. Например, на сегодняшнее заседание, в связи с неутешительной повесткой, были приглашены поверенные политики — только им дозволялось обсуждать вопросы мирового масштаба, но были и поверенные экономики, культуры, здравоохранения.

Десять делегаций в абсолютной тишине входили в Сердце один за другим, без телохранителей и прочей охраны — совсем выдворить сопровождение не удалось, и потому охранники, вооруженные до зубов, остались стоять за дверью, готовые чуть что вломиться внутрь.

Несмотря на то, что поверенные прибыли из десяти разных миров, одежды их были сведены к общепринятому стилю: строгий пиджак и галстук. Разные по возрасту, но все люди — никакого видового разнообразия.

Вероятно, удивление было написано у меня на лице, потому что Тройка, наклонившись к моему креслу, объяснил, что нелюдям и полулюдям при посещении Декады традиционно надлежало принять человеческий облик, как универсальный для всех миров. На тех, кто не владел магией и не мог трансформироваться, накладывали личину элиорцы.

Может, всему виной пережитые события, или интерес к политике появляется с возрастом, но мне стало жутко интересно, кто они, откуда родом и как выглядят их миры.

Имена поверенных торжественно оглашались стоящими во обе стороны двери слугами, но все они были незнакомы и надолго в памяти не задерживались, оставляя мне лишь возможность запоминать поверенных по лицам. К счастью, Тройка стоял рядом и просвещал меня, давая негромкие комментарии по каждому гостю.

Делегатом Геммы был немолодой герцог, чьи предки, по словам регента, прославились тем, что свергли многовековую монархию с престола и установили… свою собственную монархию. Он единственный поверх самого обычного пиджака носил длинный плащ, так разукрашенный серебряной и золотой тесьмой, драгоценными камнями и вычурными орденами, будто собирался изображать аристократа на маскараде. Впрочем, в пышной атмосфере Сердца герцог выглядел вполне адекватно.