— Блин, ты же с третьего слоя, — Рейн стукнула себя по лбу, — Мой косяк, не сообразила. Видишь ли, когда мне предложили здесь работать, я полагала увидеть обыкновенный дворец, но вместо него передо мной открылось это чудо света! Пожалуй, величайшее потрясение в моей жизни…

Я улыбнулась, сама не зная чему. Ну да, для Рейн этот особняк — построенный из стекла, железобетона, металла и других современных нам, но редких для ее мира материалов — должен завораживать дух. Уверена, на Гемме до сих пор есть действующие замки, в которых настоящие короли с важным видом восседают на тронах.

— Пойдем, анкер Земли, нам еще Эда найти нужно. Надеюсь, у него не возникло трудностей с устранением нарушителей, — Рейн ненароком коснулась меча на бедре, и взгляд ее затуманился, — Они профессионалы высшего уровня, стреляные воробьи, но мы все равно волнуемся.

Я оторвалась от созерцания природы и бросила взгляд на спутницу. Вот оно! Снова она говорит о себе во множественном числе. Или она меня причисляет к числу «волнующихся»? Да нет, столь чудаковатая манера говорить есть и у Эдварда, значит, дело в другом. Но в чем?

Мы двинулись по тропе, плавно поднимающейся к особняку. Разминулись с группой юношей и девушек, одетых точь-в-точь как мои протекторы. Проходя мимо нас, они касались груди, приветствуя Рейн, моя спутница ответила тем же жестом.

— В большинстве восьмой слой, — шепнула она. — Многие их не любят, а по мне — классные ребята. Кстати, двое с Земли.

Тропинка перешла в извилистую гравийную дорожку, огибающую деревья и ползущую вверх по склону. Мы перешли по двум мостикам, переброшенным через горные ручьи и вдруг я ощутила, что мир неуловимо изменился. Как-то иначе стало светить солнце (я глянула вверх и поняла, что оно очень сильно сместилось по небосклону), другим стал наклон холма и… теперь мы спускались вниз, а Сердце высилось посреди долины! Я завертела головой — и увидела встретившихся нам протекторов уже очень и очень далеко, рядом с круглым порталом!

Сам портал выглядел точно так же, как и раньше, но лес вокруг был другим — гораздо ниже и при этом гуще. Все как один протекторы на моих глазах прошли в арку и тотчас исчезли. Следом за аркой шел ельник, но он никак не мог скрыть из поля зрения полдюжины человек.

— Рейн, что это…

— Все вопросы задашь своему регенту, отвечать на них — его прерогатива.

— Ну Рейн!

Девушка вздохнула.

— Фокус составлен из клочков всех десяти миров Декады, отторгнутых от своего слоя. Но связь каким-то образом сохранена. Поэтому здесь такие… неожиданности с пространством.

— Жуть, — пробормотала я.

— Разве это жуть? Когда Фокус создавали, время дня и года во всех фрагментах попытались синхронизировать. Но за тысячи лет накопились погрешности, да и климат кое-где поменялся… радикально, — Рейн на миг замолчала. — Так что, если внезапно войдёшь изо дня в ночь, или из лета в зиму — не пугайся.

— Но это же будет видно заранее? — пролепетала я.

— Если бы, — вздохнула Рейн. — Но ничего, на нашем пути таких зон не должно встретиться.

Мы обогнули пруд с парой лебедей, выглядящий словно картинка из детской книжки, и вышли на пологую местность, откуда вновь открылся вид на поместье. Теперь оно стояло на равнине.

Обочины дороги, по которой мы шли, были щедро усеяна желтыми всполохами одуванчиков и фиолетовыми звездами васильков. Траву в нескольких местах разрывали корни платанов, кряжистые стволы которых утопали в тёмной листве. Помимо платанов вдоль дороги росли здоровенные колючие опунции и клёны с ярко-красной листвой.

— Тут очень странная экосистема, — не удержалась я.

— Ты про платаны? — Рейн усмехнулась, — Без понятия, зачем их посадили.

Ближе к поместью в разные стороны стали разбегаться тропинки, деревья — самые разные и никогда не встречающиеся вместе, окружали уютные лужайки и маленькие красивые прудики и озерца. Я заметила, что в каждом маломальском пруду обязательно плавала пара лебедей или, на худой конец, уток.

Лужайки и дорожки были ухожены, по обе стороны пешеходных зон можно было увидеть скамейки, навесы от солнца, несколько спортивных площадок и даже автоматы по продаже напитков. Сейчас, в жару, на площадках никого не было, зато у автоматов стояли очереди, а в тени лужаек были разложены подстилки для пикников и раскладные шезлонги.

Надо заметить, что из встреченных нами по пути людей (или нелюдей?) почти все были подростками. Связано это с особенностями их работы или до взрослого возраста сегодняшние ребята просто не доживали? На нас они никакого внимания не обращали. Какие-то компании сидели на траве и болтали, кто-то загорал на солнце, а вдали большая компания играла в волейбол — доносились гулкие удары по мячу.

Мы свернули на боковую тропинку и зашагали по деревянному настилу между ухоженными клумбами. Щебетали птицы, над головой порхали бабочки, приятно пахло медоносными цветами. Невдалеке загавкали собаки.

— Сердце — это теперь твой дом?

— Он самый, — кивнула девушка гордо, — Хорошо живем, признай! Островок спокойствия в океане хаоса.

Хоть до главного входа было рукой подать, мы к нему не пошли. Рейн повела меня левее, вдоль здания и за него, желая, видимо, войти по-тихому.

— Пойми, большинство, — Рейн обвела рукой гуляющих, — такую, как ты, никогда не видели. Вы, анкеры, для них являетесь личностями легендарными, увидеть которых воочию уже удача. Множество протекторов годами и десятилетиями ждут настоящей работы в слое.

— Считаешь, тебе повезло?

— Немного.

Я улыбнулась.

— Большинство из праздно гуляющих — протекторы. Вообще работники Декады разделяются на регентов — управленческий состав, протекторов — воинов и телохранителей, негоциантов — экономистов и бухгалтеров. Ну и обслуживающий персонал, типа медиков, техников, электриков… нам сюда! — Рейн выбрала правую тропинку, идущую вдоль кирпичной стены, — А еще есть твои коллеги, анкеры.

— Тогда почему мы скрываемся? Почему не пойти через парадный вход?

— Не тешь себя иллюзиями, что грянули бы фанфары, а глашатаи прокричали бы твое имя, — девушка усмехнулась, — Во-первых, в лицо тебя знают немногие: мы с Эдом, две другие смены и сам регент. Предосторожность, сама понимаешь. Во-вторых, информация о том, что ты здесь, конфиденциальна. Пусть твой регент решит, стоит ли ее оглашать.

По тропинке мы направлялись к боковому входу, поскромнее и неприметнее главного, оформленному лишь плетенной арочкой и огненно-красными кустами бересклета в горшках.

— Я знаю Эда достаточно хорошо, — бросила девица, — Когда ему нечего делать, он идет в зал для отдыха и гоняет с утра до вечера на бильярде. Но, учитывая, что Эд возвращался, выполнив свой долг, он непременно отправится докладывать о нем регенту.

— У вас есть зал для отдыха?

— Чем, по-твоему, мы занимаемся в перерывах между сном и сменами? В приставку рубимся, сериальчики смотрим, в настолки играем…

— Сериальчики? — вот теперь я удивилась по-настоящему, — У вас есть интернет?

— И спутниковая связь. И телевидение, — Рейн наслаждалась моим удивлением, — Электричество мы у девятого слоя покупаем, оно там экологичнее, но вот интернет только у вас. Он на Земле самый быстрый и интересный.

Мы подошли к стеклянным дверям, и те, пиликнув, разъехались в стороны.

— Датчики движения?

— Негоцианты виноваты, — девица хмыкнула, — Эти очкарики не только реестры проверяют, но и ухаживают за поместьем. Модернизируют, обновляют оборудование, следят за модой. Это как бы не прямая обязанность, но традиция.

Мы прошли через прохладную прихожую, пол в которой был выложен расписными плитками с изображением виноградных лоз, цветов и ягод, подошли к стойке консьержа. Дальше путь перегораживали турникеты, так что это была обязательная процедура.

За столом сидела немолодая женщина с лицом, стянутым тонкой сеткой морщин. Седые волосы были уложены в пучок, одета она была в какую-то полувоенную форму мышиного цвета. При нашем приближении она даже головы не подняла, продолжив заполнять лежащий перед ней журнал.