В разгар праздника позвонил Казимир, который тоже не упустил случая поздравить "свою любимую ученицу", а чуть позже заявились Богданов, физрук и Милашка.

— Знаешь, Пронина, я не берусь говорить, что ты боевой маг, потому что ни черта ты не боевой маг, и никогда им не будешь. Но если бы где-то давали медаль за то, что студентка бесит своего преподавателя, ломая все стереотипы его профессии — я бы сделал все, чтобы ты ее получила. Ты твердолоба, и не понимаешь даже очевидных посылов Вселенной, Пронина, такой и оставайся, — торжественно сказал Андрей Евгеньевич со стаканом в руке. Виктор Степанович ограничился коротким поздравлением, и поспешил покинуть блок, а Милашка выслушала историю о том, что случилось в кабинете Недоручко, пообещала, что подумает над этим, и тоже удалилась. Напоследок заглянул Рахни, и гномы из группы Гвеллина во главе с Даэррином, преподнесшие артефакторше свой собственный подарок — новый сварочный аппарат и паяльник.

— Оригинально, — прокомментировал Дима, бросая взгляд на сидящего рядом гнома. — Ты им подсказал?

— Вообще не понимаю, о чем речь.

— Похоже, пришло время для десерта, — заметила Элис, помещая в центр стола праздничный торт. — По традиции, именинница должна затушить свечи, но мы же маги, поэтому сделали все наоборот. Луиза, поджигай.

Слегка смущенная, Луиза переплела пальцы. Свечи на торте вспыхнули, и, возможно, вспыхнула бы и скатерть, если бы пламя не превратилось в лед, и не упало в таком виде на пол.

— Разрезай, — сказала Катя, как ни в чем не бывало. Луиза поднялась, чтобы на правах виновника торжества разделить угощение… но не успела, потому что дверь в блок распахнулась, впуская внутрь очередного гостя. И им оказался высокий, широкоплечий мужчина с грубыми чертами лица, буквально пышущий яростью.

— Дрянь! — проревел он, бросаясь вперед. — Сучье отродье!

— Папа…

Прозвучал мощный удар, и артефаторша отлетела в сторону. В следующий миг на мужике повисли близнецы — один справа, другой слева. Гвеллин упер ему в живот перемазанный кремом нож для торта, а Дима сотворил ленту, и обвил ею горло гостя.

— Стоять!

— Пустите! — взревел Пронин Сергей Геннадьевич, отчаянно пытаясь вырваться, и словно не замечая ни ленты, ни ножа. — Я ее своими руками придушу!

На пол упали капли крови — у Луизы была разбита нижняя губа. Катя помогла ей подняться, а Элис дала платок. Елена Петровна решительно встала между дочерью и мужем.

— Сережа, ты все не так понял.

— Не так понял? — он аж затрясся. — Шлюха! Неблагодарная дрянь! Ты опозорила меня! Как ты могла связаться с женатым любовником? Как ты могла врать нам? Отвечай!

— Успокойтесь, — Ледяная Королева закрыла трясущуюся от страха артефакторшу своим телом. — Вы пугаете свою дочь.

— Дочь? Да хрена там она мне после этого дочь! Убить ее мало за такое!

— У тебя чё, здоровья сильно много? — прорычал гном, и шевельнул ножом. — Так мы это дело быстро поправим!

Дима убрал ленту, и знаком попросил близнецов и Гвеллина отойти в сторону (последний подчинился с большой неохотой). Получив свободу, Пронин-старший тут же сунул руки в карманы, будто бы борясь с искушением. Видимо, только сейчас до него дошло, что происходит, потому что он с некоторым обалдением обвел взглядом комнату и всех присутствующих.

— А что это здесь такое?

— Мы празднуем день рождения твоей дочери, — Елена Петровна скрестила руки на груди. — Я рассказала тебе все потому, что надеялась, что ты, как любящий отец…

— Рассказала? — пискнула Луиза. — Ты все ему рассказала?

— И правильно сделала! — Сергей Геннадьевич опять начал закипать, но лезть в бутылку пока не рисковал. — Жить с тремя парнями! Спать с преподавателем! Делать оружие без разрешения! Врать и мне, и матери, что поступила в ВУЗ, а самой учиться в хер его знает какой-то там гребанной Академии непонятно какого колдовства!

— Чё ты там сказал про нашу Академию? — не выдержал Гвеллин. Дима на всякий случай схватил его за плечо, удерживая на месте.

Луиза отвернулась, не выдержав взгляд отца, спустя несколько секунд отвернулась и мать.

— Давайте вы сядете, и все спокойно обговорите, — предложила Элис. — Мы даже выйдем ненадолго.

— Не надо никуда выходить! — указательный палец уперся в артефакторшу. — Ты — ты мне больше не дочь, поняла? Не смей даже приближаться к моему дому! Я вообще больше не хочу иметь с тобой ничего общего!

— Сережа…

— А ты — держись от меня подальше. Развод она, видите ли, захотела, учиться поехала, студентка……..! Да чтобы вас всех тут в вашей общаге…….! — плюнув на прощание, Сергей Геннадьевич круто развернулся на каблуках, и вылетел из блока.

Наступившую тишину нарушил сдавленный всхлип.

— Уведите Луизу, — попросил Дима девушек. — И успокойте.

— Может, догнать его? — предложил гном. — И прописать пару раз по щам.

— Обойдется.

Но артефакторша неожиданно вырвалась из рук Кати и Элис, и замерла напротив матери.

— Так вот, значит, что это было?

— Да, — Елена Петровна смотрела куда-то на стену, или потолок, но только не на дочь. — Мы очень сильно поругались, и я сказала ему, что подаю на развод. Он засмеялся, и сказал, что я без него и дня не проживу. Чтобы доказать ему обратно, я поехала поступать сюда, в Боевую Академию. Думала, что вместе мы со всем справимся.

Ничего больше не сказав, Луиза пулей влетела в свою комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь. Несколько секунд мать колебалась… потом тихо вздохнула, и вышла из блока, на ходу вытирая слезы. Праздник закончился.

— Вот такие пироги, — ошарашенно пробормотал Ваня, а Валера согласно кивнул. Элис дернулась в сторону комнаты, но Катя остановила ее:

— Ей надо сейчас побыть одной.

— Блин, ну вот и почему всегда так? — злобно спросил Дима, присаживаясь обратно за стол, и наливая себе водки. — Только все хорошо, и вдруг какая-то паскуда все портит! А тебе чего?

— Привет, — Марк неуверенно улыбнулся. — А я к вам, как и обещал. А где Луиза?

Он мог бы догадаться, что что-то не так, хотя бы потому, что атмосфера в комнате никак не располагала к веселью.

— Вали отсюда, желторотик, — посоветовал Гвеллин. — Не до тебя сейчас.

— Но я просто… Алиса?

— Нет, я Элис, — девушка закусила губу, и взяла в руки книжку по французскому. — Воистину, пути Господни неисповедимы.

Марк уставился на нее.

— Алиса? Ты что, перекрасила волосы?

— Тебе что, непонятно сказано? — рявкнул Дима, потеряв терпение. — Нет больше Алисы, и нечего сюда ходить, как к себе домой!

— Успокойся, — Катя положила руку ему на плечо. — Марк, мы были бы очень признательны, если бы ты покинул комнату, и больше не возвращался. Ребят раздражает твое настойчивое общество и ненужное внимание, а что касается Алисы, то она полностью пересмотрела свои взгляды на жизнь, и если раньше не испытывала к тебе симпатии, то сейчас и подавно.

— Но как же… — второкурсник замотал головой, сраженный наповал этой новостью. — Но Безумная! Разве это не она?

— Слышь, тебе что, на пальцах объяснить? — не сдержался гном. — Нет больше Безумной, а даже если бы и была, то ты бы все равно ей нахрен не сдался. Что еще непонятного?

Букет цветов упал на пол. Марк посмотрел на любимую девушку, чувствуя, как в душе зарождается непонятная боль.

— Алиса!

— Сколько раз повторять — я Элис! — она раздраженно тряхнула головой. — Пожалуйста, избавь меня от своего общества, очень тебя прошу.

**************

Услышав, как в комнату ввалилось неуправляемое тело, Калеб лишь слегка разлепил левый глаз.

— Что-то ты быстро.

— Я согласен, — Марк рванул с шеи галстук, и с каким-то злостным остервенением начал срывать остальную праздничную одежду. — Портал, другой мир, Книга Судьбы — я на все согласен. Но с одним условием — ты научишь меня убивать.

— Твое рвение меня пугает.

— Я просто хочу заглушить боль. А еще я хочу стать таким крутым и сильным, чтобы когда мы вернулись, все мне завидовали! — деревянные пальцы сжались в кулаки. — И когда это случится, Алиса трижды пожалеет, что так жестоко меня отвергла!