Звонок в домофон застал Михаила за вечерним чаем с кроссвордом. Ярослав же звонка не услышал, так как опять стоял на балконе, долго, со смаком, выкуривая свою вторую за день сигарету – норма, на которой они нашли компромисс с Мишей. Посмотрев на часы, которые показывали половину десятого, удивленный поздними гостями Михаил Петрович выглянул на балкон.

– Ты кого-то ждешь? – спросил он без вступления, а на фоне его вопроса снова требовательно прозвучала трель домофона.

– Нет, вообще-то, – Ярослав сделал последнюю затяжку и не выдохнул дым, пока тщательно не затушил окурок в пепельнице, сделанной из консервной банки. Те красивые пепельницы, что дарили ему сыновья, стояли в гостиной, как украшения интерьера. – Сейчас разберусь, не ходи.

Слава вышел с балкона, коротко погладил Мишу по плечу и отправился в прихожую, где опять зазвенела трубка. Поздний гость явно собирался попасть в подъезд и набирал номер их квартиры раз за разом.

– Кто? – голос Ярослава, немного хриплый после сигареты, звучал недовольно.

– Деда, это я, Макс, – даже через трубку домофона Слава без труда узнал голос старшего внука.

– Заходи, – мужчина нажал кнопку и сразу открыл замок на двери, снял цепочку.

В коридоре появился Михаил со встревоженным выражением на лице. Ярослав подошел к нему, коротко и нежно обнял. Их спокойные размеренные вечера редко кто-то нарушал своим присутствием. И тем острее Слава чувствовал потребность извиниться перед любимым, что запланированного чтения сегодня, вероятно, не будет.

– Это Максим, – Слава чуть наклонил голову, позволяя Михаилу пригладить его волосы. – Мне жаль, что…

– Не волнуйся, это же семья, – Михаил одернул свою домашнюю рубашку с коротким рукавом (как будто есть люди, кроме него, которые дома носят не футболки), а затем поправил воротник поло на Ярославе. – Он с родителями или один?

– Не знаю, голоса Жени я не слышал. А расспрашивать через домофон не стал.

Входная дверь открылась, и в прихожую вошел молодой парень со спортивной сумкой через плечо.

– Что-то мне это напоминает, – усмехнулся Михаил, наклонив по совиному голову к плечу, и подтолкнул деда к внуку.

– Привет, – угрюмо и как-то виновато пробубнил Макс, не разуваясь и не снимая куртку. – Я… С отцом посра… поругался. Не знал, куда пойти.

– Ну так проходи, – хмыкнул Слава, как делал обычно, но по мелким нюансам в его движениях было заметно, что он встревожен. – Что у вас произошло?

Парень, наступив на пятки своих кроссовок, которые таскал в любое время года, разулся, но на вопрос деда не ответил. Михаил закатил глаза, прикоснулся к плечу Ярослава и встрял в разговор.

– Давайте по порядку. Время позднее, так что уже все равно никто никуда не пойдет. Поэтому Слава сейчас расстелет Максиму диван, Максим в это время вымоет руки и умоется, а я сделаю нам чай, а лучше сварю кофе. И только потом мы сядем и спокойно поговорим.

Сказано это было мягко, но властно и без вопросительной интонации, поэтому никто не стал препираться. Слава ушел в комнату, в которой он якобы жил, чтобы у его детей не возникали лишние вопросы), хотя это была, скорее, гостиная, чем его спальня. Там он достал постельное белье и кинул на диван. Вообще-то, Максу уже девятнадцать лет, он вполне мог справиться с расстиланием постели, тем более что нагрянул без предупреждения.

Ярослав вошел на кухню, где на плите уже варился кофе, а Михаил нарезал сыр и хлеб. Старик потер переносицу, переставил тарелочку с печеньем с кухонной тумбы на обеденный стол, смахнул каки-то мелкие крошки в ладонь, выбросил их в раковину и огляделся в поисках того, чем бы еще занять руки в ожидании.

– Я уже написал Жене, что Максим у нас, – шепотом сказал Миша, хотя в ванной еще шумела вода, и их поздний гость вряд ли мог их слышать. – Он не удивился.

– Еще бы он удивился, – проворчал Ярослав. – Яблочко от яблони…

В ванной стало тихо: Макс закрыл кран. Через минуту он стоял на пороге кухни и смотрел себе под ноги. Слава взял внука за предплечье, подвел его к столу и усадил, без лишних слов, в которых он никогда особо не был мастером. Михаил разлил готовый кофе по кружкам, щедро разбавил его молоком. Закончив сервировать стол, он сел рядом со Славой напротив Максима.

После того, как кружка гостя наполовину опустела, и он без аппетита сгрыз одно печенье, Ярослав повторил свой вопрос:

– Так что у вас произошло?

– Ну, я немного отвлекся от учебы и нахватал долгов, – пробубнил Макс, чем очень напомнил Михаилу, каким застенчивым был Слава в его возрасте. Тут тоже яблоко-внук от яблоньки-деда не далеко укатилось.

– Макс, у тебя только второй курс, какого ляда?! – сразу же повысил голос Ярослав Александрович, эмоционально жестикулируя руками. – Ты чем дума…

– Слава, извини, что вмешиваюсь в семейные разборки, но не мог бы ты… немного помолчать? – потребовал Гайдук от старшего Смирнитского, поймав его руки и уложив обратно на стол.

С виду мягкий и всегда потакающий деду Славе Михаил Петрович неожиданно раскрылся для Максима, как довольно властный и подавляющий человек. Вероятно, не за просто так он большую часть своей жизни проработал начальником. Ярослав дернул плечом, так как его руки все еще были прижаты к столешнице, и надулся, однако просьбе-приказу Михаила Петровича подчинился и замолчал.

– Я менее заинтересованная во всей этой истории сторона, поэтому и переговоры вести буду я, – уже примирительно сказал Михаил, но тот лишь недовольно фыркнул. – Все-таки опыт разговоров с темпераментными мужчинами вашей семьи у меня имеется. В избытке.

Максим облегченно выдохнул. Во-первых, отчитываться перед рассудительным крестным дедом, как его иногда называли внуки Ярослава, было гораздо проще, чем перед вспыльчивым родным. Во-вторых, Михаил ловко оттянул гнев Славы на себя, а значит Максу, при всех его прегрешениях, достанется взбучка поменьше.

– Максим, – Михаил Петрович немного наклонился к парню, уверенно удерживая с ним зрительный контакт. – Самое главное, что ты сейчас должен услышать, это то, что ты молодец, что пришел к нам, а не потопал, куда глаза глядят. Например, к сомнительным знакомым. У тебя есть безопасное место в этом мире. Мы всегда тебе рады. Запомнил?

– Да, – если Максима немного и смутила речь крестного деда, то вида он не подал.

– Теперь то, что касается твоей ссоры с отцом. Тебя сначала выслушать или рассказать, как твой отец лет двадцать назад пришел ко мне с похожей сумкой, заявив, что с «идиотами-родителями он в одной квартире жить не будет»?

– Папа? К Вам?! – Максим ошарашенно переводил взгляд с Михаила на деда и обратно.

Ярослав Александрович, все еще недовольный из-за того, что его отстранили от воспитательного процесса, кивнул, подтверждая слова Гайдука. А сам Михаил усмехнулся. Примерно такой реакции он и ждал. Пока он рассказывает, парень успеет остудить голову и понять, что его история не нова, и все проблемы можно решить.

– Ну, значит, сначала вкратце расскажу…

***

Это был конец года. Квартальные отчеты. Проверка всей документации. Михаил Петрович так зашивался на работе, что в итоге принес домой целую сумку с проектной документацией, планируя проработать все выходные.

Но сегодня, в вечер пятницы, он сделает себе выходной. После того, как выгуляет собаку, он выпьет чаю с коньяком под какой-нибудь фильм по телевизору. Возможно, он даже не поленится и сделает себе теплую ванну.

Телефон зазвонил, когда Михаил только-только успел переодеться из рабочего костюма в одежду для выгула Эдисона. Не ожидая ничего хорошего, так как с хорошими новостями ему давно никто не звонил, он поднял трубку.

– Алло?

– Дядь Миш, вы дома? – задал самый глупый вопрос знакомый юношеский голос. Где же еще ему быть, если он ответил на домашний телефон?