И если забыть на секунду, что это дети от жены Ярослава, Михаил был сейчас самым счастливым человеком на земле.

Баба Лида, которая из первого подъезда, была самой молодой из сплетниц этого двора и всю свою жизнь старалась выглядеть моложе своего возраста. Она терпеть не могла, когда ее называли «бабушкой», «тетей» или по имени-отчеству. Поэтому она очень любила Михаила, который, несмотря на возраст Лиды, обращался к ней только по имени, галантно называл ее с подругами «леди» или «дамы». И не любила его друга Ярослава, потому что он каждый раз смотрел на нее, как на старый пыльный экспонат музея, когда его друг вежливо придерживал дверь в магазине или пропускал вперед в очереди к кассе.

И поэтому сегодня баба Лида, договорившись с Агатой пойти на почту, чтобы получить пенсию, была неприятно удивлена, когда увидела на почте Ярослава Александровича, или как они его называли – Саныча. Он сидел и крутил в руках свой паспорт, ожидая, когда откроется нужное окно после обеденного перерыва. Заметив соседок, он даже не потрудился встать с места, хотя свободных скамеек не было, как и всегда на почте. Баба Агата нахмурилась, опираясь на свою любимую трость и явно собираясь высказать все, что она думает об этом невоспитанном человеке. Баба Лида, конечно, с удовольствием бы ее поддержала, но гневную тираду женщин предотвратил Михаил Петрович, который как раз вовремя зашел в помещение.

Михаил поздоровался с Агатой и Лидой и, взяв их за локти, подвел к скамейке, на которой сидел его друг.

– Слава, давай, поднимайся, – он помахал рукой мужчине, который в ответ недоуменно качнул головой и слегка нахмурился, но со скамейки все же поднялся. Когда соседки сели, Михаил улыбнулся им. – Мы вам уступим свою очередь, дамы. Будете первыми получать то, что должно вам государство.

– Не стоит! Хотя эти копейки от государства… – принялась брюзжать баба Лида, но увидев, как на нее зыркнул Саныч, замолчала.

– Стоит, стоит, зачем вам время на почте тратить? Вдруг внуки приедут, а вы тут. А мы подождем, мы же никуда не торопимся, да, Слава? – Михаил повернулся к другу, положив руку ему на плечо. – Мой паспорт у тебя?

Ярослав перевел тяжелый взгляд с ненавистной ему бабы Лиды и посмотрел на друга, но уже совсем другим, мягким, почти заботливым взглядом. Та красная книжечка, которую он до сих пор крутил в руках, как оказалось, была не его паспортом, а паспортом Михаила. Он протянул документ ему.

– Сколько раз я тебе говорил, пойдем, переведем твою пенсию на карту, как и мою! Женя или Макс помогут все оформить, если ты боишься сделать что-то не так, – вполголоса проворчал Ярослав, наклонившись к уху Михаила. – Я не желаю каждый месяц встречаться с этим злобными старухами, Миша! Даже стоять с ними ближе, чем полтора метра опасно для здоровья!

– Хорошо, убедил-убедил. Это в последний раз. Сегодня позвоню Жене и договорюсь с ним сходить в банк, доволен? – Михаил успокаивающе похлопал Ярослава по плечу, кивнув на открывшееся окно и появившуюся молодую сотрудницу почты.

Ему заранее было жаль ее, потому что никто не заслуживает таких клиентов, как баба Агата с компанией. Не поздоровавшись с девушкой, Агата сунула ей паспорт и молча стала ждать.

– Вы за посылкой?.. – спросила девушка, не понимая, чего от нее хотят.

– Нет, ты глянь на нее! – возмутилась Агата, повернувшись к подруге. – Я, вообще-то, за пенсией пришла! Рассчитай быстрее!

Девушка, взяв паспорт пенсионерки, принялась заполнять бумаги, а затем отсчитывать положенную сумму. Но когда Агата стала проверять полученное и не досчиталась десяти рублей, она закатила скандал. Правда повторный (уже вместе с Лидой) пересчет выданных денег показал, что Агата просто ошиблась. И, естественно, извиняться перед сотрудницей она не стала.

– Вот об этом я и говорю… В банке мы с ними точно не столкнемся! – хмыкнул Ярослав, смотря на старух злобным взглядом из-под нахмуренных бровей. – На банкомат ведь не поорешь, как на эту бедную девушку!

– Знаешь, порой я просто физически ощущаю, как ты строишь планы по захвату мира, – Михаил с доброй усмешкой покачал головой и мягко ткнул пальцем в лоб Славы, разглаживая складку меж бровей. – В нашем возрасте так злиться вредно для здоровья.

После Агаты настала очередь Лиды, которая вместо паспорта протянула в окошко только его ксерокопию. Девушка отказалась выдавать деньги, так как нужен был оригинал документа, что вызвало новую волну возмущения у пенсионерок.

– Мы никуда не торопимся, но, похоже, проведем тут всю жизнь, – снова проворчал Ярослав, скрестив руки на груди.

– Ну, не причитай, не уподобляйся своим брюзжащим-ворчащим врагам, – Михаил привычно подавил в себе желание поцеловать Славу в щеку. На людях было неудобно проявлять чувства привязанности, хотя такие поцелуи здорово успокаивали сердитого мужчину. – Вот уже и наша очередь.

Михаил не стал провожать бабушек взглядом, хотя обе продолжали громко высказывать свое недовольство почтой в целом и данной сотрудницей в частности и после того, как их закончили обслуживать.

– Добрый день, – Михаил доброжелательно улыбнулся девушке, которая явно нервничала, увидев еще одного пенсионера. – Вы уж их извините, наверное, день у них не задался…

– Или жизнь, – съязвил Ярослав вполголоса, жалея, что Агата его уже не слышит.

– Не все старики такие. Но мне тоже нужно пенсию получить. Вот паспорт, – книжечка в прозрачном чехле перешла из рук Михаила в руки девушки. – А Вы новенькая? Я Вас раньше не видел.

Михаил Петрович нарочно обратился к ней на «вы», чтобы подчеркнуть разницу между невежливыми соседками и собой. Небольшой каприз, который он иногда позволял себе, чтобы потешить собственное эго.

– Да, я всего две недели работаю, – улыбнулась девушка, успокоенная вежливостью клиента. – Пока не научилась правильно реагировать на такое.

– А лучше никак не реагировать. И поменьше с ними говорить. Так у них будет меньше тем, чтобы доставать Вас, – все с тем же язвительным настроением поделился своей мудростью Ярослав. – Пусть захлебнутся от отсутствия информации для обсуждения!

Девушка тихо рассмеялась и, закончив с расчетом денег, передала их вместе с паспортом Михаилу.

– Приходите к нам еще, – она едва ли не помахала рукой уходящим мужчинам.

– Ты всегда нравился молоденьким девушкам, – сказал Михаил, когда они вышли на улицу, и цокнул языком. – Кстати, почему ты не уступил Агате и Лиде место? Это было очень глупо. Рано или поздно, если меня вовремя не окажется рядом, Агата ударит тебя тростью по ноге. Или по голове, если еще раз вытворишь что-нибудь похожее.

– Потому что я его занял для тебя! Ты утром говорил, что сустав в колене снова болит. – Ярослав нахмурился, явно недовольный тем, что Миша зовет всяких сплетниц по именам. – И как будто ты не пользовался успехом у женщин! У тебя поклонниц было побольше моего, так-то.

– Возможно. Я не считал ни своих фанаток, ни твоих. Меня это не интересовало в молодости, а сейчас – тем более.

– Знаешь, в начале я думал, что ты злобный самовлюбленный придурок, – признался Ярослав Александрович. – Как можно очаровывать всех вокруг и не пользоваться этим?

– Потому что я хотел очаровать одного конкретного человека, – хмыкнул Михаил, кивком указав на скамейку и аккуратно садясь. – Только он, почему-то, думал, что я самовлюбленный придурок. Обидно, знаешь ли.

– Ну, у меня были причины так думать. Основанные на верных фактах, но из них были сделаны неправильные выводы, – ответил Ярослав с виноватой улыбкой и сел рядом.

***

Ярославу только-только исполнилось шестнадцать лет, когда он поступил в городской техникум по специальности «Электромонтер по ремонту и обслуживанию электрооборудования». Он был, как и многие другие ученики, не местным – из поселка в области, – и поэтому его поселили в общежитии.