– Женя? – на фоне послышались странные звуки. – Ты звонишь не из дома? Что случилось?
– Нет, не из дома. Можно мне к Вам прийти? Мне больше некуда пойти.
– Ты меня пугаешь. Что-то с отцом?! С матерью? Ты сам в порядке?
– Да, все живы-здоровы, и всё в порядке. Почти. Я расскажу, когда приду. Я недалеко от Вашего дома. Буду минут через десять!
– Хорошо, я жду!
Через четверть часа в квартире Гайдука на кухне сидел семнадцатилетний парень, весь замерзший, и отогревался кружкой с чаем. Михаил Петрович не торопился его допрашивать. Эдисон забрался на соседний стул и положил морду на колени Жене. Пес Михаила очень любил детей Ярослава, поэтому и поспешил устроить с ним обнимашки и почесушки, вероятно чувствуя, что настроение у парня плохое.
Как только Евгений перестал стучать зубами, съел два бутерброда с маслом и сыром, он, наконец, рассказал, что произошло.
Евгений учился в выпускном классе, и учился он весьма хорошо. Поэтому, естественно, родители планировали отправить старшего сына в университет, получать образование, профессию. Хороший, надежный план на дальнейшую жизнь. Вот только самого Женю об этом спросить они как-то забыли. Когда отец с матерью стали расспрашивать, в какие институты и на какие направления он собирается поступать, оказалось, что он не собирается.
У Евгения был свой собственный план. Он хотел после школы отслужить в армии, после этого «попробовать жизнь» – так он называл время, когда намеревался поработать на разных работах, чтобы узнать свои возможности, предпочтения. И только потом решать что-то с образованием, профессией и так далее, уже по списку родителей. Как оказалось, такой сценарий его отца совершенно не устраивал.
И вот, на почве совершенно разных взглядов на будущее Жени, отец и сын рассорились в пух и прах. Евгений настаивал на том, что этого его жизнь, и то, какие он делает выборы, какие ошибки совершает – это целиком и полностью его ответственность. Ярослав Александрович давил фактами из своей жизни, ведь он так и не получил высшее образование, и всю жизнь работал простым электриком на заводе. Отец приводил в пример сыну своего друга, собственно, Михаила, который окончил университет, и теперь работает «начальником начальников». Женя парировал тем, что Михаил Петрович получал образование заочно и после того, как поработал какое-то время, а значит тоже успел «попробовать жизнь». Кроме того, тогда были совсем другие времена – бородатые семидесятые, а не современное окончание двадцатого века!
Конец ссоры был для Михаила очевиден. Ярослав поставил ультиматум: «Пока живешь в моем доме, ты делаешь так, как я говорю». На что Евгений обоснованно собрал вещи и решил в доме отца больше не жить.
– Глупо, конечно, приходить было к Вам, – вздохнул Женя, одной рукой принимая вторую чашку чая с благодарным кивком, а другой продолжая почесывать таксу между ушей. – Вы же папин друг, так что я не обижусь, если вы ему позвоните и скажете, где я.
– Разумеется, я ему позвоню, – нахмурился Михаил. – Он с матерью наверняка с ума сходят от беспокойства. Вот только выдавать им я тебя не буду.
– Что?! – Женя удивленно и даже восхищенно уставился на Михаила. – Не врете?
– Не вру. Останешься у меня, а так как я «папин друг», то порешаю с ним твой вопрос.
– Но почему?
– Потому что я согласен с тобой. Это твоя жизнь, и ты должен решать, как ее прожить.
– Хотите, я Эдди выгуляю? – предложил Женя и смущенно улыбнулся. – Ну, в качестве компенсации за то, что нагрянул к Вам без предупреждения.
– Не сегодня. Тебе нужно до конца согреться и отдохнуть, а мне, наоборот, проветрить голову после работы и твоих новостей. Ложись спать, мы утром поговорим.
Михаил Петрович отвел Женю в гостиную, раздал ценные указания, показал, где что лежит, и оставил парня обустраиваться в его новой временной комнате. А сам пошел звонить Ярославу. Вечерний отдых откладывался на неопределенный срок. Жаль.
– Да?! – встревоженный голос лучшего друга заставил Михаила на секунду засомневаться в своем решении относительно Евгения. Но он взял себя в руки и заговорил.
– Слава, это я. Женя у меня, с ним все хорошо, только замерз немного.
– Слава Богу, – выдохнул Ярослав на том конце провода и, судя по звуку, прикрыв микрофон ладонью, крикнул кому-то: «Все в порядке, он нашелся. Он у Миши». Потом его голос зазвучал нормально: – Я сейчас за ним приеду, не отпускай его никуд…
– Нет, – перебил Гайдук. – Извини, но нет. Не приезжай.
– Что? Почему? Что он тебе рассказал?
– Наверное, он мне рассказал все. Поэтому и не приезжай.
– Миша, ты в своем уме?! Это мой сын! – даже через телефон было слышно, что Ярослав от души стукнул кулаком по столу или чему-то похожему.
– Остынь и послушай. Если ты сейчас будешь на него давить, то только все усугубишь. Тебе нужно, чтобы твой сын от тебя отвернулся? Не думаю. А у меня появился план. Ты мне доверяешь?
– Рассказывай!
– Нет, не по телефону. Приедешь завтра, когда отправлю Женю в школу.
– Я приеду сейчас. Ни к сыну, а к тебе. Идет?
Михаил закатил глаза, но ему не оставалось ничего, кроме как согласиться. Если Ярослав принял для себя какое-то решение, то переубедить его было практически нереально. Собственно, в этом и была вся причина конфликта. Сошлись как-то на мосту баран-сын и баран-отец, и ни один не хотел уступать…
– Хорошо, через полчаса я пойду выгуливать Эдди, постарайся успеть приехать к моему дому. И мы поговорим.
Оставив Евгения наедине с собой в гостиной, Михаил включил тусклую настенную лампу на кухне, достал бутылку коньяка и сел за стол. Что же, хотя бы небольшую часть своего плана на вечер отдыха он все же выполнит, пусть и без чая. Выпив немного больше, чем рассчитывал, Миша оделся, пристегнул Эдисону поводок и вышел из квартиры, тихо закрыв за собой дверь. Морозный воздух тут же выдохнул в лицо мужчине, стоило ему выйти на улицу. В голове прояснилось от завала работы, хотя из-за алкоголя сознание было словно в ватном тумане.
– Привет, – негромко позвал силуэт из тени под козырьком подъезда.
– Привет, – шепотом ответил Михаил и кивнул в сторону дорожки, куда уже тянулся на поводке Эдди. – Пойдем, ему нужно побегать, иначе замерзнет. Да и мы тоже, если останемся тут, на ветру.
– Ты выпил, что ли? – удивленно спросил Ярослав, приноравливаясь к размеренному шагу Миши.
– Как же, волчок, мне не выпить? Была у лисички избушка ледяная, а у меня лубяная, – хохотнул Гайдук, но увидев непонимание во взгляде Славы, махнул свободной от поводка рукой. – Забудь, неудачная шуточка.
Они прошли мимо детской площадки к небольшому то ли скверу, то ли парку. Теплый свет фонарей неровными полосами освещал запорошенные снегом дорожки. Когда они свернули к ряду скамеек, Михаил наклонился и отстегнул Эдди поводок, чтобы пес мог побегать. Он ведь целыми днями лежал дома в ожидании хозяина с работы. Гайдук указал на лавочки рукой и сам первым пошел к ним. В такой час в этом сквере можно было встретить только собачников: родители с детьми уже сидели по домам, делая уроки, а старики обычно гуляли днем, когда было теплее.
– А разве тебе не нужно приглядывать за Эдисоном? – спросил Ярослав, не торопясь занимать место.
– Нет, он у меня дрессированный, по команде вернется. Да и этот парк знает, как свои четыре лапы, – Михаил натянул рукав дубленки на кисть и отряхнул скамейку от снега. – Садись уже. Я быстро расскажу план, и ты сможешь поехать домой.
– Хорошо, излагай, – выдохнул Смирнитский и сел рядом с другом.
План был прост, как две копейки, но, конечно, требовалось, чтобы Ярослав дал добро. Основной идеей была трудотерапия. Михаил предлагал рискнуть и предложить Жене учиться и подрабатывать, чтобы он смог прочувствовать, насколько тяжело учиться заочно и насколько важно получить хорошее образование, чтобы на всю жизнь не остаться в разнорабочих. Миша рассказал Славе, что уже придумал к кому обратиться, чтобы его несовершеннолетнего сына взяли на полставки.
