— Это насчет его сына Джимми

В трубке повисла долгая пауза.

— Если это шутка, то очень неуместная.

— Это не шутка и не розыгрыш. У меня есть информация о его сыне и я готов ею поделиться. Пусть мистер Уолтон ждет меня в лобби отеля Парк Лейн с журналом… — я попытался вспомнить названия американских изданий и мне пришло в голову только — Плейбой в руках. Один. Завтра в восемь вечера.

У нас как раз было запланировано свободное время — использую с пользой. Не слушая ответ, я резко повесил трубку, пошел к лифтам. А мне навстречу…

— Синтия! А ты не хочешь помочь советским спецназовцам?

— Это чем же?

Агента посмотрела на часики на запястье — Нам уже кстати, пора собираться и ехать.

— Мне нужна красавица-заложница. Ты подходишь!

По дороге в нью-йоркский выставочный центр под нескромным названием Колизей опять пришлось постоять в пробках. Автомобилисты пялились на нас, сидящих в специально арендованном автобусе, показывали большие пальцы. Еще больший ажиотаж случился на входе в здание — стоило нам в камуфляже, шлемах, масках, и с автоматами выйти на улицу, как мы мигом были окружены толпой. Посыпались вспышки фотоаппаратов, кто-то даже снимал на ручную камеру.

Сопровождающие полицейские и фэбээровцы быстро разобрались, проторили нам дорожку на вход. На ступеньках Колизея я повернулся к нью-йоркцам, снял шлем с маской — помахал рукой. Все одно уже рассекречен, таблом светил в газетах.

— Что, Орел, потом в Голливуд? — поинтересовался тихо у меня Незлобин

— Ага, куплю виллу с видом на океан, потом кадиллак…

— Господа, прошу внутрь — к нам подошла Синтия — Я познакомлю вас с организаторами

— Товарищи! — поправил я американку — Все господа остались в Париже

Шутки она не поняла — “Собачье сердце” Булгакова тут никто не читал.

Дальше пошел хоровод лиц. Меня представляли начальникам полиции, шерифам, замам директора ФБР. Я жал руки, разглядывал парадку местных ментов с аксельбантами, медалями… Участники конференции разглядывали меня. Задавали вопросы по снаряжению, оружию. Я выстроил громовцв у стены, дабы “растянуть” толпу и дать возможность работать и прессе тоже. Опять засверкали вспышки фотоаппаратов, фактически мы своим появлением в кулуарах сорвали открытие конференции — никто не хотел идти в зал пленарных заседаний. Всем надо было пощупать Скорпионы, потрогать бронежилеты с разгрузками, поудивляться маскам на лицах.

Наконец, организаторам удалось загнать народ в зал, а мы пошли готовится к выступлению. Сантия провела в один из залов, где по нашим чертежам был сделан макет одноэтажного дома без крыши. По периметру шли мостки, на которые устроители конференции умудрились затащить кресла. Получился такой бельэтаж.

Мы с громовцами прошлись по комнатам, изучили обстановку. В наличии были двери, мебель, цветки в горшках на подоконниках и даже телефонная линия с массивным аппаратом на мраморной подставке.

— Будем с тобой играть террористов — я велел “Пушкину” переодеваться в штатское

— Почему я??

— А нахуя тут снайперы? Поможешь мне изобразить захват заложника

— А кто заложник?

— Вон та горяченькая фэбээровка

Я кивнул на подходящую к нам Синтию. Агент сняла жакет, осталась в одной юбке и блузке. Грудь аппетитно разрывала декольте, в котором, как я заметил, была расстегнута одна лишняя пуговка.

— Туфли тоже снимай — я кинул на ноги

— Зачем?? — удивилась Синтия

— Можешь каблуки сломать

Мы быстро переоделись с Байкаловым в штатское, прикрутили насадки на стволы Скорпионов для стрельбы холостыми патронами очередями. Проиграли с громовцами передвижения, штурм. Незлобин пообещал крикнуть “Бойся” перед закидыванием светошумовых гранат. Да, постанова, но ничего другого мы предложить американцам не могли. Вокруг нас постоянно шлялись Вилорик с консулом — бдили и непущали. Особенно, журналистов, которые пытались всеми способами просочиться в зал и сделать эксклюзивные материалы.

Подошло время обеда, мы перекусили в столовой Колизеума. Для нас накрыли отдельный длинный стол, так что общаться с участниками конференции не пришлось. За одним исключением. Синтия подвела ко мне инспектор полиции Лос-Анджелеса Дэрила Гейтса. Он уже занялся в своем городе организацией первых SWAT-отрядов, так что был глубоко погружен в тему. Штурмовые щиты, тараны, бронежилеты, снайперские винтовки и короткие автоматы CAR-15 — все это уже было на вооружении свотовцев. Но я пообещал буквально через полчаса сильно удивить Гейтса.

— Я слышал, что вы во время освобождения заложника в американском посольстве в Москве использовали необычную тактику размещения снайперов в здании — Дэрил поправил модные очки, предложил мне пачку с сигаретами.

— Не курю, спасибо.

— Это правильно. Легкие надо беречь — инспектор огорченно вздохнул — Грехи молодости, начал курить сразу, как поступил в полицию. А теперь не могу бросить.

Я заметил, что на столах везде стоят пепельницы и в столовой никто не смущается закурить, пустить дым в сторону соседей.

Мы еще немного пообсуждали тактику городского спецназа, подготовку переговорщиков. В Штатах тоже с этим была проблема — квалифицированных специалистов днем с огнем не сыщешь.

Наконец, обед закончился, народ потянулся в зал с макетом дома. Мостки заполнились целиком, кое-кому из участников конференции пришлось остаться внизу.

— Начинаем наш концерт — я поднял Скорпион, выдал вверх длинную, на весь магазин очередь. Затем схватил волосы визжащую Синтию, потащил в дом. Байкалов шел следом, постреливая одиночными. Это явно привлекло к нам внимание. Гул разговоров наверху стих, “Пушкин” запер дверь в дом, забаррикадировал межкомнатные двери мебелью.

— А ну заткнулась сука! — я подергал Сантию туда-сюда, правда дав ей схватится за мои руки.

— Аккуратнее медведь — тихо произнесла агент, переступая босыми ногами по дощатому полу.

— Я тебя сейчас буду убивать. Медленно и верно. Как ты блядища, могла спать с этим уродом Билли?!? Пока я на войне за тебя, шлюха, кровь проливал!

Надо было видеть лице народа на мостках.

— Мы так не договаривались! — тихо зашипела мне покрасневшая Синтия

— Заткнись, сука! Джон — это я обратился к Байкалову — Хочешь стрельнуть поблядушку?

“Пушкин” ничего не понял, но кивнул мне.

Я протащил Синтию дальше по комнате, вдруг увидел что-то вроде мини-бара в глобусе. Закинул автомат за спину, открыл глобус, достал бутылку с виски. Сделал вид, что пью. Само собой заткнул бутылку языком. Не хватало еще налакаться. Вилорик только этого и ждет.

Ногой перевернул глобус, кинул бутылку об стену. Фактурно получилось. И пятно и звон осколков. А какой запашок пошел! Я прижал к себе Синтию, впечатал ствол ей шею. И вдруг понял, что тело агента стало… ну каким-то обмякшим. Призывным! Спас меня телефонный звонок. Да, решили все обыграть как надо — звонил типа “переговорщик”. Судя по народу, который активно крутил головами — к дому уже пожаловали “ Брат, Кум, Сват”. Последний — в лице громовцев.

— Держи окно — приказал я “Пушкину”, потащил визжащую Синтию к аппарату. Там со мной говорил Незлобин.

— Ну че, штурмуем?

— Фак ю — заорал я по-английски. Спектакль надо было доиграть до конца — Мои требования? Да чтобы вы сдохли все. Чтобы мега-цунами смыло вас к хуям — только факел статуи Свободы торчал из океана.

— Ага, про факел я понял — засмеялся Незлобин — Вернемся в Союз, подтяну английский

— Два миллиона долларов и вертолет с полными баками — продолжал громко изгаляться я — А чтобы вы быстрее думали…

Тут мы с Синтией разыграли заранее отработанную мизансцену. Латиночка незаметно поджала указательный палец на правой руке, выставила вместо него кусочек морковки. Я подтащил агента к столу, вытащил из-за ремня нож а-ля Рэмбо. Положил под визги руку на стол, взмахнул тесаком… Под книжкой на столе было налито немножко кетчупа. Пока я размахивал холодным оружием и орал Синтия чуть-чуть сдвинула книгу, в этот же самый момент я ударил ножом по морковки. Тут главное было, чтобы латиночка сыграла достоверно. И она дала Станиславского. Вместе с Мейерхольдом и Немировичем-Данченко.