Город был пуст — чехи сидели по домам, праздновали Пасху. Только в одной хосподе к нам подсели какие-то рабочие, в спецовках. Узнали, что мы из Союза — сразу проставились рюмками мятной настойки под странным названием “зеленоу”. Мы ответили более привычной сливовицей. Нет, простой народ тут вполне нормально настроен. Это все интеллигенция никак не наиграется в либерализм.

— Нас ведут — тихо произнес на улице Серый, завязывая шнурок на ботинке

А я ничего и не заметил. Хотя и проверялся. И что делать? Открываться? Подозрения возрастут. Возвращаться в посольство? Приведем за собой хвост.

— Надо как-то незаметно оторваться. Есть идеи?

Сергей задумался, кивнул. Мы вернулись к Влтаве, встали возле уличного столика хосподы. Взяли легкий перекус — кнедлики со свининой и странной, красноватой капустой. Которая впрочем, на вкус ничем не отличалась от обычной зеленой. За соседним столиком расположилась пара — мужчина и женщина. Причем последняя, в отличии от невзрачного спутника, была красива. Блондинка. Высокие скулы, зеленые дерзкие глаза, пухлые, чувственные губы. Пара не обращала на нас внимание, делала заказ официанту. Сергей же напротив, подозвав кельнера, расплатился. Я увидел счет и обалдел. Кружка пива — полторы кроны. Порция свичкова на сметане — еще три. Через пятьдесят лет все это будет стоить в десять раз дороже.

— Вон там кораблик готовится к отходу — тихо произнес Сергей — Экскурсия по Влтаве.

— Понял — тут же ухватил я идею разведчика — Садимся в последний момент.

Неспешным шагом мы пошли вдоль пристани и как только кораблик издал прощальный гудок, а матросы начали убирать мостики, мы махнули рукой, почти запрыгнули на борт.

— Камарады! — к нам вышел судя по фуражке сам капитан — Немужете то уделать! Небеспечно…

Сергей что-то успокаивающе ответил на быстрым чешском, купил билеты.

— Ну и толку? — поинтересовался я, когда мы заняли свои места на пустой палубе — Корабль вернется обратно к пристани и там нас будут ждать.

Я пригляделся к парочке. Не они ли нас пасли? На лице блондинки, которая смотрела в нашу сторону, мелькнула гримаска раздражения.

— Корабль делает короткую остановку в Пражской Венеции — пояснил Сергей — Там и сойдем.

— Тут есть своя Венеция? — удивился я. Речные экскурсии я как-то пропустил, когда был в Праге.

— Небольшой затапливаемый район вверх по реке — пояснил мой помощник, кидая кусочик стибриннего с тарелки кнедлика проплывающему мимо лебедю. Тот только как протянул длинную шею, как сверху свалилась чайка и первая успела к хлебу.

— Как ты понял, что они нас пасут? — полюбопытствовал я

— Переодеваясь, забывали менять обувь — Сергей открыл карту Праги, показал мне район Коширже, дом Дубчека.

Всех фигурантов мы разделили. Черный брал Йозефа Павла, я Дубчека, остальным достались более мелкие фигуры.

— Надо бы за домом последить. Есть идеи?

— Милиция гоняет паркующихся рядом с домом автовладельцев — Сергей почесал в затылке — Но одна идейка есть. Завтра займемся слежкой.

Вернувшись в посольство, мы разделились. Корзинкин отправился докладываться Васильеву. А я к Вилорику — тот требовал отчета в конце дня.

— Пили пиво?? — цэковец принюхался — И все?

— Ушли от слежки — терпеливо объяснял я — Вживались в атмосферу города, завтра займемся наблюдением за объектом.

Вилорик снял очки и я увидел, что глазки у него тоже мутные, а в приоткрытой тумбочке стоит какая-то пузатая бутылка. Полупустая.

— Смотрите, капитан! — цековец покачал пальцем перед моим носом — У нас наиответственнейшая операция, если Чехословакия выйдет из социалистического блока, за ней вполне может последовать Венгрия и Польша. Там также сильны мелкобуржуазные настроения.

Да, они, блять, даже у меня сильны! Пока ходил по городу, разглядывал зарубежные тачки. В основном, конечно, трабанты и шкоды, но встречались и подержанные Мерседесы, БМВ… Да, старые модели, но все лучше отечественных. Вот думал я после цыганского концерта в сторону Москвича 412. А как поспрашивал знакомых из гаражей — одна ругань. День катаешься, два чинишь. Хорошо бы из Праги тачку пригнать. У Группы советских войск ходят собственные составы в Союз. Их даже не досматривают на таможне — армия же. Наладить тут связи, договориться… После вьетнамских приключений у меня оставались сбережения, плюс командировочные. Надо думать. Служебная Волга — это хорошо. Но еще лучше — собственная 1600-я бэха.

— …вы меня слушаете?

— Так точно — чуть не козырнул я — Сейчас же пойду дальше изучать оперативную обстановку, готовиться.

— Идите — меня отпустили барственным жестом и я потопал искать Васильева.

А тот проводил совещание с пэгэушниками. Увидев меня, резидент приглашающе махнул рукой — Ничего секретного, садись, подожди. Я сейчас освобожусь. Так вот, товарищи — полковник повернулся к аудитории — Запомните! Вы элита органов. Первое главное управление не просто так названо первым. Не вторым, не третьим.

Я приземлился за самую дальнюю парту, огляделся. Слева от меня сидел грустный Корзинкин, который взглядом мне показал как все его задолбало.

— … вы вообще должны забыть мат, когда начали служить в Комитете. А тем более поехали в командировку — тем временем продолжал вещать Васильев — Ну горит у тебя, хочется сказать соленое словцо — замени! Про синонимы в школе все проходили? Вот, например, хорошее слово гондольер. Споришь ты с кем-то резко, он тебе сказал что-то нехорошее, а ты ему в ответ — сам ты гондольер.

Народ оживился, разведчики заулыбались.

— Можно добавить венецкий — погрозил пальцем резидент — Обидчик вспомнит лодочников в тельняшках и может сменит гнев на милость. Или вот еще. Пипидастр!

Тут уже пгушники расхохотались на весь класс.

— Кто знает, что это такое?

— Вроде щетка какая-то специальная — поднял руку Сергей — Пыль стирать

— Точно! — кивнул Васильев — Если ваш оппонент не понял гондольера, выдайте ему пипидастра. Может тогда проймет.

— А вот у нас в белорусском — с краю кто-то выкрикнул — Есть белебеня. Ну навроде балабола.

— Хорошее слово! — одобрил Васильев — Тоже можно использовать. Раз вы теперь вооружены всем богатством русского и белорусского языка — услышу еще раз мат , будем платить штраф. За блядь — рубль, за хуй — два.

— А за пизду?

— Трешник. Двадцатого числа скидываемся с зарплаты по четвертаку — резидент достал из шкафа обычную стеклянную банку — кладем деньги сюда. Я записываю, кто где выругался — по итогам месяца матерщинники штрафуются в пользу вежливых и культурных сотрудников. Всем все ясно? Тогда свободны.

ПГУшники потянулись к выходу, Васильев достал платок из кармана, вытер потный лоб:

— Вот так приходится воспитывать. Пошли ко мне в кабинет.

Пока шли, я поинтересовался у резидента, почему женской орган стоит дороже всего.

— Так дамы нам мужикам всегда дорого обходятся — засмеялся Васильев — Кстати, чую дух пльзеньского. Где пили? У Гашека?

— Да тут половина пивнух то у Гашека, то у Швейка… Я не запоминал.

Мы зашли в кабинет, резидент запер дверь, поставил чайник. Начал расспрашивать о деталях похода в город.

— Это англичане — сделал вывод Васильев — Подцепили вас скорее всего У Халему. Вот говорил я Корзинкину — уходи дальше от посольства. Нет, все как бараны, прут в местную хосподу сразу. А Ми6 не дураки работают.

— Как вычислил, что это англичане? — удивился я

— Не бином Ньютона. Английское посольство маленькое, чехи уже давно всех сотрудников резидентуры установили — Васильев открыл сейф, покапался в нем. Достал конверт, кинул на стол передо мной. В нем оказалась пачка фотографий. Мужчины, женщины, все снятые издалека, но лица видны. Ой, а вот и блондиночка с аппетитными губками.

— Эта

Васильев перевернул фотку, прочитал надпись — Мэри Магуайер. Ага, знаю ее. Год тут уже обретается, всем осточертела. Хотели ее подвести под один блудняк и выдворить, но потом чехи передумали. Как этого дубового Дубчека избрали секретарем ЦК, так сразу заднюю скорость и включили. Ихний резидент нынче частый гость в МВД у Йозефа Павла. Обедают даже вместе — думают, мы не в курсе.