У нас в отряде ЧП. Лейтенант из дзержинцев и старшина из 3-го взвода пошли вечером в ресторан Волна в Балашихе. Нагрузились там как следует, сцепились с местными. Разумеется, накостыляли им, правда без членовредительства. После чего попались в руки военного патруля. Убегать не стали, чем облегчили свою участь. Лейтенанта Козлов наказал сам, а старшина Крапивин попал в цепкие руки Иво и замполита.

Причем это уже второе ЧП подряд в дивизии. Первое случилось неделю назад, когда я был в Праге. Обошлось без “громовцев”, но залет был громкий. Все это в лицах мне рассказал Иво, включая диалоги и отдельные реплики.

Роту из 1-го полка "прогоняли" через "камеру обкуривания" с хлорпикрином. И один "дедушка" по фамилии Радулов вдруг решил, что ему жизненно необходимо увезти домой пару литров этого самого хлорпикрина. Сказано — сделано! Спиздил банку с химвеществом, потащил ее прятать в расположение. Поперся по-наглому мимо ротной канцелярии, где сидел капитан Симанчук. Что подумал командир роты, когда мимо него прошел боец с банкой прозрачной жидкости? Правильно. Солдаты где-то раздобыли самогон. Который пригодится самим товарищам командирам.

Симанчук бросился за “залетчиком”, успел увидеть, как тот засовывает хлорпикрин в электрический шкаф рядом со входом в казарму. Капитан догоняется бойца, отталкивает в сторону, в полсекунды оценивает ситуацию, и, блаженно улыбаясь, достает из электрошкафа банку. Дальше поворачивается к “дедушке”, изрекает : "Старший сержант Радулов, ты совсем охуел — средь бела дня самогон в роту проносить???".

С этими словами он открывает крышку и суёт туда нос! Хоть хлорпикрин и разбавленный, но все-таки — это боевое отравляющее вещество.

Естественно, банка падает на пол и разбивается! Капитан начинает сбрасывать с себя китель, галстук и рубашку. При этом он со слезящимися глазами, кашлем ломится в сторону умывальника, натыкаясь по пути на всё, что можно!

Из казармы начинают выбегать дневальные, каптерщики… Облако хлорпикрина стекает вниз по лестнице, отравляя собой все помещения. Тут бы и пригодились противогазы, пользоваться которыми учат при “обкуривании”. Но их в казарме не было.

Случай дошел до замов Щелокова — дивизия то формально подчинялась МВД. А министр и рад насолить Комитету. Прилетело всем — Козлову, замполиту… Особенно последнему. За недостаточную работу с личным составом. Вот теперь политуправление и свирепствует. Раньше залет с дракой — спустили бы на тормозах. Тем более спецназ чести не посрамил, залетным балашихинским гопникам накостылял. Но не тот политический момент! Первое и второе отделения готовятся к поездке в США. Принято решение показать товар лицом — не только меня отправить, но и устроить показательные выступления советского спецназа в самом сердце Мордора — Нью-Йорке. Поразить передовую капиталистическую общественность мощью советских бойцов. Чтобы кое-кто в Белом доме задумался — если у Союза такие “городской” антитеррор, то какие тогда военные спецназовцы? Нет, военную элиту просветить не получится — они и так в курсе. Благо только что были угнаны сверхсекретные Кобры, а тайная база помножена на ноль. Но вот широкую американскую общественность — вполне.

И в этот самый ответственный момент в образцовой дивизии новое ЧП. Невиновных покарать, непричастных наградить. Все как обычно.

— В колонну по двое построиться! — Иво закончил “порку”, посмотрел на меня. Я обещал принять участие в марш-броске. Форму терять нельзя, впереди важные экзамены. Встал сбоку от колонны, скомандовал:

— Бегом марш!

Сначала мы всем отрядом бежали вдоль забора части, потом через открытые ворота вырвались на “оперативный простор” Подмосковья. Миновали вброд мелкую речку Чернявку, по команде заняли круговую оборону в местном болотце. Потом “громовцы” по очереди выполнили упражнение по переноске раненых. Автомат, бронежилет, бк — 12-15 кг. Еще дюжина килограмм на условно “раненом” товарище.

— Со “Скорпионами” будет легче — прохрипел рядом бегущий Тоом — Завтра обещали доставить. Грому в Комитете теперь — зеленая дорогая. Уважают!

— План переучивания на новый автомат мне сегодня на стол — я вытер рукавом пот с лица, прибавил скорости. Сипящие “громовцы” тоже добавили.

— Уже готов, после марш-броска принесу

Золото, а не заместитель!

Колонна растянулась вдоль шоссе Энтузиастов, водители редких машин с удивлением смотрели, как спецназовцы отжимают АК вверх на вытянутых руках. Вроде и простое упражнение, а выматывает по самое немогу.

В части нас уже ждал БТР под “парами”. Громовцы легли на землю, начали ползти к медленно ползущей на них машине. Это Козлов придумал — проводить “обкатку танками”. Прямо из своего боевого прошлого — генерал успел повоевать с немцами. Толку в этой обкатке с точке срения боеовой учебы было ноль, но я решил не портить отношения с командиром дивизии. Плюс морально-волевые качества хочешь не хочешь, а тренируются.

После БТР, каждый из спецназовцев сделал холостой выстрел в воздух. Показал тем самым, что автомат в болоте не загрязнил, хотя забить грязью АК — это еще надо умудриться постараться. Представляется, что со Скорпионами будет все сильно хуже. Впрочем, нам с ним по болотам не воевать.

Дальше было стрельбище, на которой результаты оказались просто отвратительным. Поди постреляй дрожащими руками.

На закуску — штурмовая полоса. На сей раз без рукопашного боя. Хотя попинать в круше старшину Крапивина очень хотелось. Но это все-таки не экзамен на красный берет.

Грязных, шатающихся спецназовцев я выстроил в шеренгу на плацу прямо перед зданием штаба дивизии. Громким голосом, специально для политических работников и прочих стукачей, объяснил, что залетает один — а страдают в итоге все. Принцип круговой поруки никто не отменял — на нем армия держится. И будет держаться еще сто лет. Ты отвечаешь не только за себя, но и за всех сослуживцев в отделении. И дело даже не в залетах, а в воспитании взаимовыручки. Кто тебя вынесет раненого с поле боя? А если не вынесут, то что будет тем бойцам, кто тебя бросит…. Вроде бы прониклись.

Расслабляться после марш-броска поехали в Сандуны. У Тоома там был знакомый банщик, который организовал начальствующему составу Грома — отдельный кабинет в высшем разряде. Даже не пришлось стоять в очереди на входе. Мочалки, мыло, тазик, плюс шерстяные шапочки с веничком — все нам обошлось в 120 рублей на семерых.

Поехали без замполита — Незлобин, Байкалов, Байбал плюс два новых командира отделения. Яков Барыш — жгучий брюнет из под Соледара и Никита Ермолаев — смешливый, с ямочками на щеках лейтенант их “холуаев”. Последнего я не переманивал — сам заявился на экзамен в начале года, пробил разрешение у своего начальства. Я только помог с переводом.

Раздевшись, мы сразу завернулись в захваченные с собой простыни и пошли в парилку. Оба новичка первый раз были в Сандунах, глазели восторженно по сторонам. Тут и правда роскошно. Стены и потолок украшены росписями и золотыми узорами, бассейн сделан в античном стиле, с колоннами, статуями…

В парилке было тесновато, банщик то и дело подкидывал на огромные раскаленные стержни из стали воду. Народ крякал, но не протестовал. Пар из печки шел мягкий, душистый. Он обволакивал все тело, я чувствовал, как расслабляются мышцы, уходят все тревоги.

Одного из посетителей положили на лавку, начали обрабатывать вениками с двух рук. То и дело слышалось: “Еще поддай”, “Ну ка три ковшика!”.

Долго я не вытерпел, пошел окунуться в бассейн. Постоял под струей холодной воды, что била из пасти льва, потом понырял с бортика. Мальчишество, но как же хорошо!

Когда вернулся в кабинет, там уже была накрыта поляна. Иво разливал Жигули, Байбал сдувал пивную шапку со стакана, лейтенанты и капитаны чистили воблу. Солировал Незлобин.

— … целый скандал, два дня не общались. Ладно, пообещал ей не ругаться матом дома. Тем более дети, я разве не понимаю.