– То, что злых духов чует – хорошо, конечно, – поморщился иеромонах, – Но зачем он в кладовку пробирается и лари прогрызает?

– Так ежели кушать захотела животинушка, а на кухне повара ему кусочка мяса жáдуют, что ему делать остаётся? – невинно переспросил Стера.

– Никто ему не жадует! – отрезал Лука, – Этот прохвост умудрился всех поваров в себя влюбить. Они его постоянно кормят! А он ещё и клети прогрызает! Кастелян жалуется – даже обитый железом ларь прогрыз! Заметь, там съестного и не было! Только рясы да подрясники!

– Так ларь железом обили, вот и не учуял запахов Уголёк, – Стера аккуратно погладил хорька, – Решил заглянуть, что там такое так тщательно охраняется.

– А ты уверен, что это вообще хорёк? – с сомнением спросил вдруг иеромонах. – Не слыхал я, чтобы хорьки железо прогрызали! Да и вообще любые другие звери. Ну-ка, дай мне сию зверушку, гляну!

Лука протянул руку к молодому видящему, но тот спрятал Уголька, прижав к груди:

– Да что там глядеть? – Стера нахохлился, как до этого зверёк: – Животинушка обыкновенная. Ну, чуть зубки острее, чем у прочих. Да разве это преступление? И подрясники, кстати, он не тронул же! Так что зря кастелян жалуется!

– Стера! – иеромонах сделал голос чуть строже: – Дай сюда… животинку!

Молодой видящий вздохнул тяжело, но хорька Луке протянул. Иеромонах прищурился, взял Уголька и зверёк сразу ткнулся мокрым носом в ладонь старца.

– Ну-ну, не подлизывайся, – пробормотал Лука, впрочем, сказал это беззлобно. Потом принялся вертеть Уголька и произнёс: – Ага! Так я и думал! Одушевлённый!

Стера вздохнул тяжело:

– Отче, он добрый очень! Ну, может, озоровать любит чуть! Но меня выручал много раз! И вообще, он мне доверился!

– Вот что ты за человек такой, Стера? – Лука осторожно посадил зверька на стол, тот примерился и прыгнул в руки парня, который ловко поймал метнувшуюся тушку, – Зверька одушевлённого в монастырь притянул! Шиша прикормил! И тот тоже… озоровать любит!

– Шиш? – деланно изумился Стера, – Да он вообще смирный! Сам себя боится!

– Шиш! – стараясь казаться строгим, проговорил иеромонах, – Ты думаешь, я не знаю, кто третьего дня на рынке девкам и бабам юбки-то вздымал?

– Это поклёп, отче! – Стера сделал максимально невинное лицо, – Просто ветер сильный в тот день поднялся! А Шиш вообще рядом со мной был.

– А цветок дворянке в руки тоже ветер кинул, когда ты ей улыбался? – иеромонах всё сильнее старался сохранить серьёзный вид, но получалось плохо. Потому он даже рот рукой прикрыл, якобы закашлялся.

– Так цветочек я кинул сам, – Стера вновь гладил Уголька.

– И он за десять саженей пролетел и прямо в руки приземлился? – Лука тяжело вздохнул: – У меня на тебя уже гора жалоб лежит, Стера! В общем, поезжай-ка ты на задание очередное, пока Медян видящих не погнал из своего славного города!

– Так бы и сказали, что задание есть, – пробормотал Стера, – Вместо того, чтобы обвинять беспочвенно!

– Ну-ну! Ты берега-то видь! – Лука взял глиняную кружку и отхлебнул чаю, – Беспочвенно я тебя не обвиняю. А будешь колобродить – ей-же-ей – епитимью наложу! И запру в келью на месяц!

Стера подкатил глаза, но спорить не стал.

– В общем, отправишься в Зореградскую губернию. Есть там уездный городишко, Устым называется.

– А что Зореградские видящие? – удивлённо спросил Стера, – Мы итак на две губернии работаем! На Медянскую и Орешскую. Совесть у них есть?

– Совесть есть! – отрезал иеромонах, – Да нет видящих, которые духов слышат! Потому ты и отправишься. И не спорь!

Стера начал ковырять носком сапога каменный пол кельи, но всем своим видом показал, как он негативно относится к предстоящему путешествию.

– Поедешь на лошади! – решил Лука, – Так быстрее будет! А то месяц туда пешком добираться придётся.

– А что там, в Устыме этом? – с интересом спросил молодой видящий.

– Вот на месте и разберёшься! – отрезал иеромонах, но потом смягчился и пояснил: – Сам толком не знаю. Но тамошний иеромонах Доброт очень просил тебя прислать.

– А командировочные кастелян выдаст? – осторожно спросил Стера, – А то прошлый раз сказал, что видящего плащ кормит.

– Кстати, о плаще! – вскинулся иеромонах, и Стера вновь подкатил глаза.

– Но-но! Ты глазки-то не подкатывай! – Лука хмуро посмотрел на воспитанника, – Ты почему алую накидку в мешке носишь, а не на плечах?

– Так жарко в ней, отче, – Стера максимально убедительно посмотрел на старца, но тот оказался неумолим:

– Плащ наденешь, и снимешь, только когда вернёшься! Это не обсуждается! – строго добавил иеромонах, увидев, что Стера собирается что-то возразить. Молодой видящий вздохнул тяжело и проговорил:

– Мыться тоже в ней?

– Пусть моются те, кому чесаться лень! – отче задумчиво почесал переносицу, – А ты у нас парень работящий, лень свою переборешь!

– Так что с командировочными? – опять спросил Стера, и иеромонах махнул рукой:

– Распоряжусь, выдаст кастелян! Но если будешь продолжать в том же духе – на подножий корм отправлю! Всё, иди, сделай, что нужно во славу Господа!

Стера вышел из кельи и потопал к жалобщику. Без стука распахнул дверь в другую келью, и кастелян Растислав аж подпрыгнул от неожиданности, перевернув чернильницу.

– Ага, непотребство делаешь? – с порога обличительно заговорил Стера.

– Тьфу на тебя, окаянный! – сплюнул кастелян, подхватывая пузырёк и жалобно наблюдая, как чернила залили половину листа огромной амбарной книги: – Какое непотребство ещё?

– А чего ж так подскочил? – обвиняюще спросил Стера, – Кто благими делами занимается – не пугаются так.

– Да ты, оглашенный, врываться так будешь – кого угодно напугаешь, – насупился Растислав, – Чего припёрся?

– За командировочными, – гордо сказал видящий, – Иеромонах распорядился выдать.

– Плетей бы тебе выдать, а не командировочных, – проворчал кастелян, но за кошелем полез. – На какой срок едешь?

– А кто ж его знает? – развёл руками Стера, – До полной победы!

Зореград выделялся из всех губернских городов необычайностью стен. Если везде кирпич был красным, то зореградцы научились делать белый кирпич. Оттого стены города виднелись издалека и были странные, но завораживающие. Сам город был в разы меньше Медяна, потому стеной огорожен весь. Да и неспокойно бывало на западной границе Ивского княжества. То кочевники наскочат. То банды какие собьются в крупные ватаги и пытаются пощупать оборону. Потому зореградцы всегда были начеку. Выступали этаким форпостом княжества на западных рубежах, сдерживая кочевников, беглых дезертиров и прочую нечисть, сбивающуюся в стаи. Но даже по опасным дорогам этой губернии Стера ехал спокойно. Тем более, в этот раз он был в алом плаще, как и наказал иеромонах Лука. А нападать на видящих даже кочевники не смели. Для всего мира алые плащи были единственной защитой от злых духов.

Полночи беседовал Стера в Зореграде с иеромонахом Добротом, и разговор этот оставил тягостные впечатления. В Устыме появился какой-то сильный дух. И двое видящих, которые отправлены были решить проблему, с задачей не справились. Один погиб, а второй вернулся ни с чем. Целый месяц провёл в городишке, но так и не нашёл того, кто насылал хворь на людей. Потому Доброт особливо просил Стеру выспросить духов. Авось, кто и расскажет, что же там творится.

– Ратмир встретит и пояснит, что почём. Видящий он сильный, опытный. Да вот никак пока не справится с задачей, – напоследок напутствовал Стеру Доброт, перекрестил и отправил: – Ступай с Богом!

И Стера удалялся от губернского города ещё ближе к западной границе. Ехать ему было на лошади всего-то день-полтора. Если конь идти будет ходко. Было время подумать, поразмышлять. Да только в голову молодому видящему не приходило ничего. По всем повадкам выходило, что действует в Устыме Карачун. Но дух этот наглый, никогда не прячется ни от кого, даже от видящих. Потому, хоть и сложно с ним справиться – сражают его регулярно. Когда первый видящий погиб, тоже думали в монастыре, что Карачун объявился. Потому отправили самого опытного из братства. Ибо Ратмир уже с десяток Карачунов развоплотил и в иной мир отправил. Но тут сбой какой-то получился, не мог зореградский специалист найти духа, и всё тут!