- Алиса, ты уверена, что хочешь увидеть те картины? - шепнул мужчина мне на ухо, застегнув последнюю пуговку и чуть прижавшись. Он легонько погладил мое предплечье. Стало очень жарко. Так. Алиса, спокойнее.

- Да, полностью уверена. А что? - голос слегка дрогнул.

- Просто... боюсь они тебе не понравятся. - в голосе мужчины проскользнуло смущение.

- Это твои первые или неудачные работы? - чуть отстранилась повернувшись к нему лицом и посмотрев в глаза.

- Нет. - покачав головой он стал легонько поглаживать мои руки, стараясь унять волнение. - Просто там изображены другие девушки.

- И что? - непонимающе нахмурилась. - Это же просто девушки. Или... там кто-то особенный? - на последнем вопросе сердце словно сжалось ожидая удар. Генрих не тот человек, который будет первой встречной такое предлагать.

- Не совсем. - мужчина поджал губы и отвел взгляд. - Некоторые картины и правда были написаны с девушек которыми я был увлечен в юношестве. И как понимаешь просто картины я прятать не стал.

Генри оставив руку на моей спине подвел к своим работам и сдернул ткань. Сердце бешено билось в груди, желая сбежать из тела. На всех картинах изображены обнаженные или частично прикрытые девушки в довольно откровенных позах. На некоторых картинах видно все, на других маняще прикрыто тканью или предметами. Пока я все это рассматривала мужчина стоял за моей спиной.

- Теперь понимаешь почему я их прячу? - не сходя с места спросил он. - Большинство картин это моя фантазия. Меня восхищала красота женского тела и я хотел ее запечатлеть. Я искал свой идеал. В то время горел желанием создать семью. Но потом понял, что моя работа пока этого не позволяет. Тем более идеальную для себя девушку я так и не нашел.

- Почему? - чем дольше я рассматриваю картины и слушаю Генри, тем более обезличенными и незначительными они становятся.

- У меня не было каких-то особых причин для этого. Разное представление о жизни, характер, разные ценности. Все, как и у других людей. Но чаще всего причина была в моей работе. Многих не устраивало, что я работу предпочитаю балам или дому. Хотя, через время я понял, что дело было вовсе не в загруженности делами.

- А в самой девушке? - повернулась к нему. Следователь был напряжен, словно натянутая струна. А во взгляде гремучая смесь из печали, смущения и волнения. Судя по всему я первая с кем он делится этой историей.

- В том, что для меня она не была такой значимой. - кивнул он. - Для меня они не были достаточно веской причиной вернуться домой. Я пытался изменить себя, но это оборачивалось еще большим провалом. И в итоге я мог появиться дома лишь на праздники. Думаю в глазах девушек я выглядел... отвратительным человеком. - слегка усмехнулся Генри, явно желая сказать куда более грубое слово, но при мне он старался не позволять себе такого. - Поэтому я решил для себя что пока не буду дальше мучить девушек, родных и себя. И потому я как видишь один. - на последнее утверждение я фыркнула.

- Ну допустим не один. У тебя есть замечательные родители, коллеги, знакомые и уверена друзей тоже предостаточно, хоть и немного. - с каждым словом приближалась к нему. Остановившись напротив обхватила его щеки ладонями, заставив наклониться чтобы наши лица были на одном уровне. - И у тебя есть я — подопечная, что вечно влипает в неприятности. Понял? - со всей серьезностью заявила и посмотрев на его лицо, сжатое ладонями рассмеялась, начав еще и жамкать его. Смотря в мои глаза, мужчина не сдержавшись засмеялся вместе со мной.

- Ты права. Вокруг меня сейчас и правда много замечательных людей. - Генри мягко обхватил пальцами мои запястья и убрав ладони со своего лица тепло улыбнулся. - И я буду рад нарисовать тебя в таком образе, если можешь довериться. - предложил он, а я посмотрела на мужчину большими от удивления глазами.

Вот демон, опять щеки горят от смущения! Как можно такое предлагать девушке, которая просто твоя подопечная? И почему мне так хочется согласиться?

- Клянусь, что эту картину никто не увидит, кроме нас с тобой. И я постараюсь ее сделать максимально приличной. - видя мои сомнения и нерешительность сообщил Генрих. - А если она тебе не понравится или ты передумаешь — сможешь в любой момент ее сжечь.

- Хорошо. Я не против. - поддалась на убеждение. Интересно, я когда-нибудь пожалею об этом? Интуиция подсказывает — нет. Отвела взгляд чуть отстранившись, а то ощущение, что если я останусь настолько близко к нему, то мое лицо расплавится. - И образ полностью создаешь ты. Уж в тебе я уверена.

- Спасибо. - облегченно выдохнув, Генри отпустил меня с явной неохотой.

Помогла ему обратно спрятать неприличные картины. После он вызвался проводить меня до спальни, где мы и расстались пожелав друг другу доброй ночи. Как приняла ванну и переоделась я не заметила, погрузившись полностью в свои мысли о Генри, картинах, своей силе и вообще будущем. Чувствую, будет все совсем непросто.

Сон?

Поместье Генриха. Я стою в его мастерской лишь в ночнушке. Кромешная темнота, лишь небольшой подсвечник освещает небольшой кусочек комнаты. Тишина давит. Быстро подошла к нему взяв и за спиной словно что-то упало разбившись. Люстра? Осветила место, где только что стояла — ничего. Показалось? В любом случае надо уходить отсюда. Дверь я нашла сразу. Открыв ее ногами ощутила холод от сквозняка. Надо скорее возвращаться в свою комнату.

Выйдя бреду куда-то. Все внутри здания говорит об отсутствии хозяев, но при этом сад все так же аккуратен. Остановилась напротив двери в библиотеку. Попыталась сдвинуться с места и не смогла, тело словно застыло не давая мне уйти. А раз так, то выбора нет. Повернув дверную ручку, зашла в комнату. Надо же, никогда не думала что библиотека когда-нибудь покажется мне неуютной и страшной. Освещая подсвечником помещение двинулась в самую глубь хранилища историй. И чем дальше, тем более узкими были проходы, в итоге сократившись до одного, даже при наличии других ходов.

Остановилась резко, повернувшись к одному из стеллажей, словно меня дернули за руку. Но я точно тут одна. Надеюсь. Взгляд невольно упал на освещенную табличку с надписью: «История жизни Барта Фортейна». Подняв глаза на полку увидела целую кучу дневников написанных этим человеком. Ну и зачем мне это? Не думаю что дневники помогут вернуться в комнату. Ерунда какая-то.

Женский крик оглушил, заставив вздрогнуть и выронить подсвечник. Книги с деревом мгновенно вспыхнули. Но как? Огонь же магический. Думать о невозможности этого времени не было, пламя распространялось очень быстро, поглощая все на своем пути. Сорвалась с места убегая от огня. Чем ближе я к выходу тем больше криков и странных песнопений становится слышно. Выбралась из книжного лабиринта, но было поздно — выход был в пламени. Остается окно.

Подбежав к нему, убрав препятствия замерла. Красивый сад превратился в пустырь окруженную мертвыми деревьями. Полуразрушенные колонны формирующие круг, в центре которого находится алтарь. Вокруг стоят толпы нежити и монстров, смешанных с людьми. Некоторые стоят неподвижно, другие же творят ужасные вещи о которых боишься даже подумать. Все затихло когда со стороны древнего склепа к алтарю подошла довольно миниатюрная фигура в плаще. Остановившись напротив каменной плиты она повернулась к особняку, и в отражении стекла я увидела два черных глаза. В которых я утонула. Буквально. Мне резко стало не хватать воздуха, грудь и горло сдавило болью. Все погрузилось в такую же тягучую тьму. И лишь за мгновение до этого перед глазами мелькнул догорающий клочок бумаги: «Б.Ф. 12».

Проснулась я резко. На коже все еще ощущались мягкие, но обжигающие языки пламени. Но постепенно это ощущение исчезало, а тяжелое дыхание становилось спокойным. Встав с постели подошла к окну и открыла его. В лицо подул прохладный утренний ветер и остатки пугающего сна растворились освободив дорогу приятным мыслям о прогулке. А эти мысли сменились воспоминаниями о вчерашнем вечере и предложении Генри. Щеки опалил румянец. И как, а главное почему я согласилась? Зачем мне это? Мы с ним не помолвлены и даже не любовники, чтобы позволять ему видеть меня без всего. Может... отказаться?