Алиса Вондерленд

Я родилась в самой обычной семье и рада этому, ведь мне никогда не хотелось быть особенной. Но жизнь сложилась так, что это желание не сбудется...

С раннего детства я вечно куда-то влипала и лезла, будто кто-то или что-то ведет и направляет меня незримой рукой. Поэтому, для того чтобы отвлечься, я стала много читать, погружаясь в книги с головой. Заодно я смогла изучить всё что касается медицины: лечебные травы, яды, противоядия, первую помощь. А так же этикет разных стран и их законы, все равно вечно кого-то спасаю или вывожу из непонятных мест, поэтому базу лучше знать на отлично. Отец, зная мою особенность, научил ориентироваться на местности и основам самообороны, порой приходится постоять за себя и тех, кто рядом.

Сегодня мне вновь не сидится дома, да еще любимые вкусности закончились, так что, повинуясь своим ощущениям, прихватив пудру, я пошла, бродить по городу в направлении любимой лавки. Бредя по улицам, поняла, что сегодня на улице мало народа. Впрочем, мне спокойнее, могу смотреть по сторонам, не боясь врезаться в прохожего.

Внезапно повеяло холодом и краски города стали мрачнее, но ни ветра, ни облаков не было. По спине пробежали мурашки. Замерев стала оглядываться по сторонам, но редкие прохожие явно не замечали ничего. Тут мой взгляд зацепился за пекарню, которая принадлежит Эрику Куку и его семье.

На первый взгляд ничего необычного, но в пекарне почему-то никого нет, даже голосов не слышно, хотя сейчас самое активное время дня для пекарей. И вновь «рука» подтолкнула меня, заставляя подойти к двери и повернуть ручку в виде буханки. Дверь была не заперта. Повинуясь неведомой силе, неощутимо толкающей меня в спину, я зашла в дом.

Осматриваюсь, проходя все дальше по коридору вглубь дома. Несмотря на некую мрачность, не присущую владельцам, абсолютно всё было на месте, даже дорогие (насколько возможно для семьи пекаря) картины, фигурки и посуда. Да и выпечка. Заглянув на кухню, я обнаружила тесто, которое настолько уже настоялось, что вывалилось из миски на стол, а оттуда на пол. Почувствовав запах горелого я обнаружила, что духовка еще работает. Поэтому я быстро погасила в ней огонь и приоткрыла её, задымляя помещения, в любом случае это лучше, чем пожар. Несмотря на явные признаки жильцов, дом казался холодным и заброшенным, будто хозяева резко, бросив свои вещи, в спешке уехали отсюда, словно Чума преследовала их, обещая неминуемую смерть.

Пока осматривалась, я заметила как дым начал себя странно вести. Он почему-то не притягивался к щелям в окнах и дверях, да и к потолку не стремился, а наоборот спустился к полу и клубился вокруг некоторых досок. И присмотревшись, я обнаружила ручку, с помощью которой можно открыть проход. Естественно я туда полезла, как иначе? Ведь абсолютно все кричало о том, что надо убираться оттуда. Когда-нибудь я умру так, но надеюсь это произойдет не сегодня.

Потянув за ручку я открыла тяжелую дверь люка и заглянув внутрь обнаружила хорошо освещенную лестницу ведущую очень глубоко, словно под полом шахта или пещера. Тяжело вздохнув, полезла в проем. Несмотря на освещение, спускаться было неудобно, очень уж крутая лестница, а после нее и вовсе начинался длинный, темный и холодный коридор пещеры. Жаль, я до последнего надеялась, что это просто очень большой погреб. Я ступала по нему как можно тише и осторожнее, придерживаясь о стенку ладонью, помня слова отца о подобных ситуациях, ведь никто не знает что там впереди. Где-то вдалеке слышались подающие на пол капли разрушавшие безмолвие, отчего дорога казалось вечной, но вскоре довольно резко начали появляться проемы, за которыми скрывались комнаты. Заглянув туда, попыталась хоть что-то разглядеть и потерпела неудачу, было так темно, словно протянув руку тьму можно потрогать. Экспериментировать не стала и пошла дальше.

Пройдя на ощупь еще часть коридора увидела, что в конце из одной комнаты лился свет. Отступать некуда, поэтому я поспешила к ней. Подойдя к входу, остановилась в тени, где меня совсем не было видно, зато я наоборот могла разглядеть все самое интересное. Хорошо, что я не ела.

Вся комната, а точнее пещера, была заставлена свечами и старинными канделябрами, по которым стекает толстый слой воска. На выступах стен, словно полках красовались банки и склянки с непонятным содержимым. Но вскоре у меня появились догадки о содержимом банок, когда я увидела висящие внутренности на крюках и стенах. Подавив рвотный порыв продолжила осмотр. Стены и пол были исписаны странными текстами вперемешку с рисунками, которые не встречаются в книжках обычных магазинов и библиотек. И судя по цвету и подтекам написаны они кровью животных. Все же свисающие вниз головой мертвые туши животных с перерезанным горлом, и ведра под ними, явно на это намекают.

Тут я отвлеклась услышав чей-то всхлип и плач. Переведя взгляд ниже увидела в темном, практически не освещенном углу, клетки в которых сидят девушки в грязных лохмотьях, по крайней мере большинство. Те кто давно в заточении худые как скелеты, впрочем, и те что почище приближаются к истощению. Сколько же времени их удерживают тут? Присмотревшись повнимательнее я узнала девушек, их разыскивают по всей стране, ведь они пропали уже несколько месяцев как. Зажала себе рот рукой, мысленно выругавшись не очень прилично и собираясь бежать за стражей, как услышала мужское бормотание. Прижавшись к стенке, спряталась, прислушиваясь к происходящему в комнате.

Голос мужчины, несмотря на какую-то сиплость, я узнала сразу — это тот самый пекарь, хозяин дома в который я так «удачно» зашла. Он бормочет что-то невнятное про ритуал и сделав несколько быстрых шагов резко открывает клетку, оттуда послышался плач и мольбы о пощаде одной из девушек, которые его судя по всему разозлили. Рыкнув о неблагодарности он выволок девушку из клетки и оттащив ее в другой конец комнаты, заковал цепями. Беря себя в руки я заглянула вновь в комнату, надеясь что меня не заметят.

Девушка, кажется ее зовут Мария, лежит прикованная к каменному алтарю с необычной резьбой. Под ее всхлипы и слабые попытки освободиться, пекарь в стороне что-то готовит склонившись над столом. Как все было готово мужчина обернулся к Марии и подходя к ней начал вновь бубнить непонятные слова, держа в руках миску. Девушка приложила последние усилия, чтобы вырваться. Перестав говорить он криво улыбнулся напуганной пленнице, которая в страхе замерла не отводя от него взгляд. Удовлетворенный эффектом заклинания и страха мужчина подошел ближе к алтарю.

- Гордись, красавица, ты станешь первым подношением Господину. Это большая честь... - хрипло произнес он погладив ладонью ее по щеке, после чего сжав ее подбородок запрокинул голову собираясь влить жижу из чаши.

- Кхм-кхм... - прочистила горло зайдя в комнату не думая. Мужчина резко обернулся, а пленницы резко перестали плакать от удивления. Я же в это время, быстро достала из кармана коробочку с пудрой и кинула ее в мужчину, попав ему в лоб. Коробочка от удара раскрылась и все содержимое высыпалось ему на лицо, вызвав у него сильнейший кашель и чихание. Уронив чашу он отшатнулся в сторону пытаясь освободить дыхательные пути.

Радуясь своей удаче, побежала к девушкам в клетках, подобрав ключи, что лежали недалеко, открыла замки помогая им выбраться. Последней была «счастливица» на алтаре. Освободив ей руки и ноги, похлопала по щекам приводя в чувство. Пока помогала ей, говорила девушкам куда нужно бежать, чтобы выбраться отсюда. По крайней мере это сделать возможно, учитывая реакцию маньяка на пудру.

Только последняя из девушек скрылась в темноте коридора, как мужчина схватив меня сзади затащил обратно в комнату, я даже пискнуть не успела. Попыталась разжать ему руки, но безрезультатно. Мы спотыкаемся и мне удается вырваться, но практически сразу пекарь меня ловит и вновь тащит вглубь комнаты. У одной из стенок мне удалось наступить каблуком ему на ногу, отчего мужчина взвыл. Благодаря этому мне удалось подтолкнуть его к стене и ударить локтем и вновь свобода. Но не успела я пробежать половины комнаты маньяк хватает меня и уже не щадя волочит к алтарю. Сопротивляться все труднее, да и силы не равны. После удара о стену мужчина пришел в ярость окончательно и его лицо исказила гримаса предвкушения, а в глазах появилось безумие.