– Я ее ломаю? – Игорь хрипло смеется. – Да, вот я не слушал еще такого от…

Он обрывает фразу на полуслове, а мне остается только догадываться, что он чуть не сказал. Мне хочется его то ли ударить, то ли разреветься. А может, все вместе, а потом впихнуть в глупую голову то, что я пытаюсь до него донести.

– Дура я. Ходила, скучала. Думала, вот это надо Игорю показать. О, а вот это бы ему понравилось. Мы тебе вина в подарок купили.

– Ань…

– Ну что?

Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза. Темные. Красивые.

– Хватит уже всех воспитывать. Семья должна быть вместе не потому, что у нее выбора нет. А потому, что она семья.

– А если она иначе развалится?

– Ваша не развалится. Просто дай всем немного свободы. И не контроля, а заботы. Пойдем завтра с нами гулять. Пройдемся по Ие, съездим в Фиру, на пляж. Потом поедем домой. Сейчас иди… Ты где остановился?

– Здесь и остановился, номер через два от вас.

– А говорили, сезон… Ладно, иди к себе. Мы никуда не денемся. Завтра погуляем. Я Крис уговорю, она не будет тебя кусать. Ну или хотя бы постарается. Но и ты не изображай строгого отца, побудь братом, и все. Она хорошая девчонка, она не делает ничего криминального, и совсем не обязательно водить ее на поводке.

– Ты только о Крис. А о себе не хочешь поговорить?

– Не хочу, но ты же не отстанешь.

– Приходи.

– Позже. Через пару часиков.

Он двигается вслед за мной в сторону двери, но я его останавливаю:

– Свобода-а-а. Ну что тебе стоит?

– Подарок принесешь?

– Какой подарок?

– Вино. Сама сказала, мне купили. Хочу подарков.

Я фыркаю и закатываю глаза:

– Иди к себе!

Потом возвращаюсь в комнату. Немного, но становится легче.

– А где Мэри Поппинс? – хмыкает Крис.

Она как ни в чем не бывало сидит на постели и мажет кремом ноги.

– Отправила спать. В его возрасте нельзя так нервничать.

– И что, даже в угол не поставил?

– Поставит еще. Просил зайти на разговор. Будет воспитывать.

– Ага, – фыркает Крис. – Как же. На, раз мне не пригодилось, хоть ты дел не натворишь…

Она кидает какую-то темно-синюю коробочку, которую я автоматом ловлю. Слегка краснея, читаю надпись «Презервативы» и бросаю ее обратно в Кристину. Та смеется и с легкостью уворачивается, а коробочка улетает через открытое окно… снаружи доносится ругань на греческом. Мы молчим. О чем думает Крис, не знаю, а вот я представляю реакцию Игоря, если сейчас кто-нибудь придет на нас жаловаться.

– Все. Я спать. – Кристина укладывается в постель, но я вижу, что под одеялом она включает телефон.

Сама я беру бутылку вина, которое мы купили в подарок, и, подумав, складываю в вазу оставшиеся фрукты. Возможно, Игорь голодный. Я плохо себе представляю Крестовского, неспешно остановившегося поесть во время поиска сбежавших подопечных.

Когда ухожу, Крис уже спит, а телефон так и остается зажатым в руке.

В комнате темно. Единственный источник света – месяц, заглядывающий в балконное окно. Штора от сильного ветра развевается, вазочка на подоконнике опасно качается. Но вставать и закрывать окно не хочется. Внутри еще теплится надежда, что она придет.

Он будет чувствовать себя наивным идиотом, если они сбегут. Если она его обманула, Игорь их обеих за уши притащит домой и никуда не выпустит до самого двадцатипятилетия. Отдаст им наследство, и пусть валят на все четыре. Криське только еще бизнес организовать придется, тоже геморрой.

Убеждать себя в том, что Аня не придет, ему даже понравилось. Такое болезненное удовольствие. На хрен ты ей сдался. У нее вон свои идеалы, в них секс не вписывается. Там любовь, белое платье размером с церковный купол, счастливый влюбленный жених. Что там дальше? Свадебное путешествие на Мальдивы, ребенок, красная машина в подарок на выписку из роддома, второй ребенок, счастливая семья и уютная старость. Пожалуй, на Мальдивы он еще способен, а остальное… не в духе времени, это точно. Можно вон глянуть на родителей и убедиться, что все сопли и слюни кончаются не слишком хорошо.

Интересный мазохизм, конечно. Ему кажется, если накрутить себя до предела, то не придет чувство обидного разочарования, когда Аня окончательно откажется смотреть в его сторону.

В дверь тихо стучат. Игорь пружиной подскакивает на ноги, распахивает дверь и крепко хватает Аню, прижимая ее к себе.

Раздается грохот, звон стекла, Аня ругается, и через несколько секунд в комнате вспыхивает свет. Игорь щурится с непривычки, а Калинина ползает по полу, собирая рассыпавшиеся фрукты.

– Что вы за люди, – бурчит она. – Хочешь вам добро сделать, вы грушу потеряете, клубнику раздавите, манго вообще… под диван укатилось. Вазу разбила, теперь мне тут еще убираться и фрукты заново мыть.

Ему хочется рассмеяться, хотя с ее стороны, наверное, ничего смешного и нет.

– Я заказал ужин, – зачем-то сообщает он.

– Поздравляю, – мрачно отвечает Аня. – А я принесла тебе перекусить. С пола есть будешь? Или помыть?

– Смотря что есть, – задумчиво тянет Игорь, рассматривая соблазнительную попу, обтянутую джинсовыми шортами.

– Ну как что? «Манго из-под диванго»! Мое новое фирменное блюдо. Почти без пыли!

– Да кончай ты там копаться, завтра приберут.

Она всерьез сейчас будет собирать с пола какой-то мусор? Когда он тут готов не то прибить нахалку, не то пристегнуть к батарее и не отпускать, пока она не поклянется больше никуда не убегать.

– Ага, такие, как я. Может, завтра убираться придет симпатичная греческая Анна и ты ее заберешь играться?

– Размечталась, – усмехается. – Садись, поешь.

Теперь он с удивлением замечает, что голоден. С тех пор как прилетел на Санторини, даже воды не выпил, сразу поехал в отель. Хватило ума, прежде чем подниматься в их комнату, сначала заказать ужин. И теперь на столе ждет аппетитно пахнущая еда.

– Как ты так быстро приехал?

Аня наконец добывает вожделенный манго и отряхивается. Вопрос проходит мимо сознания, потому что Игорь не может отвести взгляд от ее коленей, на которых краснеют пятна от стояния на полу. У него словно трансляция порнухи прямо в голову включается. Если когда-нибудь он ее уломает, от одного вида стоящей на коленях Калининой, готовой ласкать его своим язычком, он кончит.

Так. Стоп, не туда. О чем она?

– Иго-о-орь? Ты спишь? Я спрашиваю, как ты так быстро примчался, паромы ведь не так часто ходят.

– Зато частные самолеты летают.

Она хмурится:

– Здесь что, есть аэропорт?

– Да. Полчаса – и ты на месте.

– Обратно мы полетим самолетом?

– Разумеется.

На лице Ани появляется облегчение.

– Слава богу! Когда я думаю о том, что придется снова два с половиной часа плыть, меня начинает тошнить.

Она садится за стол и с любопытством сует нос в тарелки.

– А мы ели вкусные санторинские… забыла, как называются, в общем, вкусные такие.

– Вино-то где?

– Сам возьми, на тумбочке.

– Ну вот, я еще и за подарком должен сам ходить. Ух ты, винсанто 2011 года.

– Не издевайся! Я знаю, что ты любишь дорогие вина, но мне оно понравилось. Сладкое такое.

– Никогда не пробовал винсанто. Был здесь раза четыре и не пробовал.

– Ты здесь был?

– Ага, подружек возил.

Она с подозрением косится и незаметно (возможно, даже для самой себя) дуется. Давай, девочка, ревнуй. Но что он поделает, если действительно поездка на романтичный остров с открыток и плакатов – лучший подарок для подружки, по крайней мере для той, которая в открытую не продается. Игорь всегда давал что-то взамен. Поездки, подарки. И они тянулись, кто ж не потянется к молодому и симпатичному богатому парню.

Никто не сбегал от него ночью, на пароме.

– О чем задумался? – спрашивает она.

– Да вот прикидываю, как тебя наказать.

Аня давится запеченным сыром:

– За что?! Хватит уже наказывать всех!

– Нет уж, милая, раз вы с Крис так сдружились, что друг за друга горой, завтра я устрою вам обеим очень увлекательную прогулку.