— Стас в тюрьме! — всплеснула руками Рената. — Думаешь, я ради этого пугала сюда явилась? Я поговорить о сыне сюда пришла.

— В тюрьме, но он же… Постой, его снова посадили?

— Его посадили вчера, у тебя совсем крыша едет?

— Так, значит, залог внесла не ты?

— Залог?!

Рената точно не знала, что Стас на свободе, и перед глазами Егора тут же мелькнула злостная ухмылка Риты, которую заталкивала в лифт охрана. Ну конечно! Она решила отомстить и вытащила сына, которого Егор хотел наказать. Не просто так выпустила, она, скорее всего, сделала его своим любовником или сделает — это было вопросом времени. Рита умело манипулировала людьми, и Стас станет очередной марионеткой в её руках. А что она планировала сделать, оставалось большой загадкой.

— Катись к чертям и разбирайся со своим сыном сама. Мне плевать, кто внёс за него залог, но он сейчас на свободе… Только… Это ненадолго. Я гарантирую, что если он хотя бы вздохнёт в сторону Таси, я его закопаю.

Егор открыл дверцу машины и достал игрушечного кота. Он поставил машину на сигнализацию и пошёл в дом, игнорируя женщину, к ногам которой когда-то хотел весь мир положить, пока не узнал, что она нагло изменяла ему все эти годы.

— Ты сволочь, Сабуров! Бездушная сволочь! Я тебя ненавижу! Я рада, что ушла от тебя! Думаешь, твоя потаскуха долго с тобой протянет? Наивный идиот! С тобой невозможно жить, потому что ты бездушное животное.

Открыв дверь, Егор вошёл в дом, оставляя обиженную бывшую на улице. Он знал, что машина Ренаты скрыта где-то за поворотом, и она уедет, и если раньше внутри всегда оставался неприятный осадок после встреч с ней, то теперь была пустота… Егор поспешил в комнату Таси, чтобы отдать игрушку и извиниться. Девушка пока не узнала, что он и есть Странник, признавшийся ей в любви, а уже успела познакомиться со всеми его бывшими.

Тася сидела на кровати, кусая ногти на руках. Ей было жаль, что подняла руку на человека, но стоило только вспомнить эти ядовитую ухмылку на губах женщины и взгляд, наполненный презрением к окружающим, как сразу же в груди закипала ярость. Таисию никогда нельзя было назвать злым человеком, и чаще всего она подставляла вторую щёку своим обидчикам для удара, а теперь осознала, что лучше всего прислушаться к бабушкиному совету: «никогда не подставляй правую щёку, милая, бей наотмашь, чтобы на тебя снова не замахнулись».

Обняв колени руками и прижав их к груди, Тася качалась вперёд и назад. Она покосилась в сторону телефона, лежащего рядом, и уже хотела написать или позвонить Страннику, но услышала стук в дверь.

— Войдите, — прошептала девушка, старательно делая вид, что всё в порядке, и она ни капли не нервничает.

— А это я… Мррр…

Тася засмеялась, потому что Егор Константинович высунул руки с котом впереди себя, не решаясь пройти внутрь.

— А я уже успела соскучиться по твоим большим усищам, котяра, — решила поддержать игру девушка, где-то на задворках сознания понимая, что всё это больше похоже на флирт.

Встав с кровати, она подошла и приняла кота, случайно касаясь руки Егора Константиновича. В этот миг тело будто пронзили насквозь огненным лучом, разлившимся обжигающим теплом внутри. Тася подняла взгляд и на мгновение окунулась в омут синих глаз, глядящих на неё с особенным трепетом, с которым на неё должен был смотреть только Странник. Девушка не знала, как избавиться от дурмана, не позволяющего ей даже сдвинуться с места, но перед глазами вдруг появился образ Стаса, и она отшатнулась, возвращаясь к кровати.

— Ты прости за то, что Рената весь этот концерт устроила. Как оказалось, она не знала, что Стаса освободили, пришла просить за него.

— Просить? Я думала, она пытается тебя на кусочки разорвать, из неё столько ненависти плескалось… Так нельзя ненавидеть. Я даже к Стасу не испытываю столько презрения, — произнесла Тася, скрещивая руки на груди.

Девушка усадила игрушку на кровать и медленно обернулась. Егор продолжал смотреть на неё с нежностью, отчего девушке стало не по себе. Она не могла давать мужчине надежду, ведь где-то там её ждал другой.

— Такая она… — с сожалением произнёс Егор и прислонился к косяку. — Мы хотели выбрать для тебя университет.

— Ты хотел, — ответила Тася, чувствуя, что становится чуточку смелее в общении с Егором. Он вскинул бровь удивлённо и улыбнулся. — Я не уверена, что готова принимать столь щедрые подарки, а поступить бесплатно в этом году вряд ли смогу. Уже сентябрь на дворе, а в октябре и ноябре только на платное принимают и, по большей части, на заочное обучение или вечернее.

— Тася, деньги не должны волновать тебя. Я хочу, чтобы ты считала это подарком судьбы… Не откупом, а подарком.

— Но я даже не знаю, куда поступать… Я запуталась и мне требуется время, чтобы понять, что делать дальше. Ещё вчера утром я думала, что скоро стану матерью, а теперь… Судьба дала второй шанс, но я не знаю, как вести себя дальше.

— Я не буду давить. Ты должна принять решение сама. В любом случае хочу, чтобы ты знала, что цена не должна волновать тебя.

Тася кивнула и постаралась улыбаться, но удавалось с трудом. На душе висел тяжёлый камень, ведь Егор Константинович и без того сделал слишком много и перевёл маме немаленькую сумму, чтобы откупиться за злодеяние Стаса.

— Кстати, там же в машине ещё гирлянда, если хочешь, я пойду, принесу её и украсим комнату?

Тася огляделась. Она бы с удовольствием украсила комнату и обустроила тут всё так, чтобы стало уютно, но не должна была. Она постоянно напоминала себе, что это чужой дом. Дом Егора Константиновича. И она тут просто гостья. Гостья, которой пора уйти.

Когда телефон зазвонил, а на экране высветилось «Папуля», Тася облизнула губы. Егор, вероятно, сразу понял, что он лишний в эту секунду. Замявшись на месте, мужчина развёл руками.

— Ладно... Тогда я пока пойду в гостиную, как договоришь, приходи, попьём кофе и решим, что делать дальше хотя бы в ближайшие дни.

Мужчина вышел, а Тася нажала на кнопку ответа.

— Папуль, привет, — произнесла девушка, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Привет, милая! Как ты там? Я звонить боялся, думал, что не ответишь…

— Почему же не отвечу, пап? Я в порядке… Егор Константинович такой заботливый… Он очень хороший человек, и я не понимаю, почему Стас не стал таким же.

— Стаса на кол посадить мало будет, я уже говорил тебе это. Как у тебя самочувствие?

— Уже лучше. Егор Константинович оставлял меня на сутки в платном медцентре, там все анализы сделали и обнаружили поздние признаки сотрясения мозга. Я сейчас лекарства пить буду, вылечусь быстро.

— А ребёнок? — голос отца чуточку дрогнул.

— А ребёнка нет, пап… Тётя Света ошиблась. Не беременна я была.

— Господи, — выдохнул отец.

— И такое случается, — ответила Тася. — Как вы… с мамой?

— Мама извелась вся, жалеет, что тебя с миллиардером отпустила, но позвонить сама не может, гордая, ты же знаешь. Если ты не беременна, может, домой вернёшься?

Вопрос отца только подтвердил то, что Тася до этого понимала, но не готова была признать: не сможет она в ближайшее время вернуться. Она всегда будет вспоминать слова матери о том, что опозорит фамилию своим внебрачным ребёнком, а жить рядом с человеком, который считал ни в чём не повинного малыша выродком, Тася просто не смогла бы. Она вспоминала, как резко мать меняла своё мнение и от «сиди дома и береги девственность» резко перешла к «ты должна выйти замуж за насильника, чтобы быть обеспеченной». Нет. Тася это не готова была понять.

— Прости, пап, но об этом не может идти и речь. Во-первых, Стас ходит на свободе, и никто не знает, что придёт ему в голову… Во-вторых, я не могу пока. Мама ранила без ножа так сильно, что до сих пор болит всё внутри.

— Ох, дорогая. Ты звони время от времени или забегай ко мне на работу. Я люблю тебя!

— И я тебя, папочка! Целую!