Однако у дона Руиса были свои представления о чести. Даже подозревая, что бывший магистр обманул и бросил его, он не стал на него доносить. Он с удовольствием придушил бы Карденаса собственными руками, но донос – это было ниже его достоинства.

Еще одна вспышка – и сверкающая плеть разнесла укрытие Дийны в мелкие дребезги. Один из осколков больно чиркнул ее по щеке.

– Что вы ему обещали? – спросила она с бессильной злостью. – Вернуть его мать?

Жрецы Ордена Хора были непревзойденными мастерами в том, чтобы играть на чужих слабостях и ошибках. Стоило вспомнить хотя бы их сделку с графом Веласко. «Не деньги они обещали Руису! – запоздало поняла Дийна. – Он тосковал о матери. С отцом у них никогда не было подлинной близости. На этот крючок его было проще всего поймать».

– Вы просто подлец! – выпалила она.

Хлыст вспыхнул ярче, будто весь гнев Карденаса перетек в него. Дийна замерла на месте, чувствуя себя как кролик перед змеей. В момент слабости ей захотелось, чтобы он убил ее быстро – тогда уйдет боль и исчезнет тот груз, который она добровольно взвалила на себя, когда прибыла на Ланферро. Дона Карденаса трудно было назвать высокоморальным человеком. Однако он готов был заботиться о Ланферро – при условии, что остров будет принадлежать ему. Почему она решила, что была бы лучшей правительницей, чем он?

Только инстинкт заставил ее откатиться в сторону в попытке спастись. Дальше отступать было некуда – Карденас прижал ее к озеру. Одна ладонь погрузилась в «воду», но это оказалась не вода, а нечто похожее на жидкий газ. Первым побуждением Дийны было отдернуть руку, однако прикосновение флайра было теплым и даже дружеским, что ли. Озеро словно приняло ее за свою, и внезапно это придало сил.

«Если сдашься, ты погубишь не только себя. Карденас не ограничится одной жертвой», – поняла она вдруг с пронзительной ясностью. Если он убьет ее сейчас, ему придется убить и Альваро, потому что даже если тот был намерен закончить их отношения, все равно он перевернет весь замок, чтобы выяснить, что с ней случилось, просто из въедливости. Марио и Диего с Камиллой тоже будут в опасности, едва только Карденас заподозрит, что им слишком многое известно об этих пещерах.

Ей было тяжело собраться с силами для удара, потому что даже сейчас она не могла его возненавидеть. Дон Карденас предал ее отца и разрушил ее семью, но он тоже хотел добра для Ланферро, просто, по его мнению, все добро должно было исходить от него. Наверное, он по-своему любил этот остров – какой-то больной, извращенной любовью, отравленной ревностью. Что бы он ни сделал и какую бы боль ей ни причинил, Дийна не могла вычеркнуть из памяти те дни, когда он был рядом, потому что она нуждалась в его помощи.

Теперь же бывший наставник стоял над ней, словно судья, и на его каменном лице ничего нельзя было прочесть. Золотистая плеть взметнулась в последний раз.

– Мне жаль, – искренне сказала она, а потом погрузила в «озеро» обе ладони и выставила перед собой щит.

Зеленоватая дымка флайра взметнулась радужной пленкой, похожей на мыльный пузырь. Плеть, хлестнув по ней, выбила поток искр. Яркая вспышка обожгла глаза, своды пещеры вдруг задрожали. Сквозь грохот обрушившихся камней было слышно эхо чужого крика. Карденас попытался отскочить в сторону, но его больная нога подвернулась, и он рухнул на землю. Дийна зажмурилась.

Когда она осмелилась открыть глаза, в воздухе медленно таяло облако пыли, а ее наставник по-прежнему не шевелился. Всю пещеру, казалось, накрыл колпак тишины. Воздух дрожал, словно после землетрясения. Дон Карденас лежал где упал; возле его головы растекалось темное пятно. Дийна бросила на него один-единственный быстрый взгляд и больше старалась туда не смотреть.

Ей хотелось убраться отсюда, но тело отказывалось подчиняться, а до ребер и вовсе страшно было дотронуться: от раздирающей боли темнело в глазах. «Давай шевелись, иначе так и помрешь тут! – понукала она себя, стиснув зубы. – Никто тебя здесь не найдет!» Она попыталась подняться, но снова упала, чувствуя холод камней и тепло флайра там, где ее тела касались светящиеся золотистые пряди.

Через несколько минут – или вечность – кто-то осторожно потряс ее за плечо:

– Дийна?

Застонав, она перевернулась на спину. В полумраке пещеры плавали три призрачно-зеленые физиономии, в которых с некоторым усилием можно было опознать Диего, Марио и Камиллу.

«Ну все, это точно глюки».

Марио, сидевший ближе всех, сильнее потянул ее за плечо, и Дийна вскрикнула от резкой боли в боку, заодно мгновенно убедившись в его реальности.

– Дон Карденас – один из магистров, – шепнула она. По ее мнению, это в целом объясняло сложившуюся ситуацию, а на более подробные объяснения у нее не было сил.

Взгляд у Марио сделался таким же сердитым, как в тот день, когда она чуть не взорвала генератор.

– У меня только один вопрос, – сказал он едким и злым голосом. – Почему ты поперлась сюда и ничего мне не сказала?

«Потому что я заподозрила тебя в сговоре с Орденом», – мысленно ответила Дийна, но у нее не хватило совести произнести это вслух. Положение умирающей подруги, конечно, давало кое-какие поблажки, но не настолько. Однако Марио, по-видимому, угадал ход ее мыслей, потому что его брови от злости сдвинулись еще ближе.

– Я уже говорил тебе, что ты балда?

– Много раз, – улыбнулась Дийна.

– Ладно, наверху разберемся. Пойдем отсюда, – и он снова попытался приподнять ее за плечи.

– Я не могу, – беспомощно сказала она.

– Ну-ка пусти. – Камилла бесцеремонно отпихнула его в сторону и поднесла к лицу Дийны флакон с темной, остро пахнущей жидкостью. – Выпей. Это обезболивающее.

Марио крепко перехватил ее руку. Их взгляды скрестились, как два клинка.

– Что? Думаешь, я сообщница моего брата? – с вызовом спросила Камилла, и было в ее голосе нечто такое, что заставило его медленно разжать пальцы.

– Не ругайтесь, – простонала Дийна. – Я выпью что угодно, хоть цикуту, если это поможет мне встать!

Лекарство прокатилось по пищеводу как глоток жидкого огня, заставив ее закашляться. Зато боль отступила и ноги вдруг обрели чувствительность. Шатаясь, Дийна почти повисла на шее у Камиллы.

– Как х-хрошо, что ты не уехала в Сафру! – с чувством сказала она. – Все меня бросили. Альваро не хочт со мной разговар-вать, а К-карденас вообще…

Почему-то язык у нее заплетался, и ноги тоже, но теперь она хотя бы могла переставлять их одну за другой, шаг за шагом. Дийна засмеялась над своей деревянной походкой и не заметила, как друзья над ее головой обменялись встревоженными взглядами: «Быстро наверх».

– Дай мне руку, – потребовала Камилла, без лишних разговоров обхватив ее за пояс. – Я не уехала, потому что твой дар дурного предчувствия, похоже, оказался заразным. Мне вдруг захотелось еще раз тебя увидеть. Лакей сказал, что ты вышла в сад, но я-то знала, что ты не пойдешь на прогулку, не разделавшись с кучей зловредной макулатуры у тебя на столе! А тут еще Марио прибежал…

– Это Рохо забил тревогу, – подхватил Марио. – Он забеспокоился и стал так активно ломиться в твой кабинет, что чуть двери на террасе не вынес! Мы реально струхнули. Тебя нигде не было. Вдруг ты тоже в одиночку полезла в пещеры? В этом смысле вы с Альваро оба с приветом… Ну, мы взяли Диего и решили проверить.

– Спсибо, – невнятно ответила Дийна. – Кстати, а где Диего?

Камилла и Марио, не сговариваясь, ускорили шаг. Дийну они почти несли на руках. Ей все время хотелось смеяться. Боль ушла, и это вызвало легкую эйфорию. Вдалеке послышался приглушенный грохот. Пол под ними, который, на взгляд Дийны, и так не отличался стабильностью, задрожал сильнее. С потолка сорвались несколько мелких камешков, один из которых щелкнул ее по носу. Это вызвало новый приступ смеха.

– Все нормально, – сказала Камилла, хотя ее голос звучал как-то испуганно.

Наконец танцующие стены пещеры, постепенно светлея, превратились в смутно знакомый коридор. «О, я знаю, где мы!» – хотела воскликнуть Дийна. Она попыталась произнести слово «генератор», но буквы в нем постоянно прыгали с места на место, так что в конце концов она плюнула на это дело. Впереди замаячило пятно света. Оно росло, ширилось, словно небо, когда выходишь из тесноты скал на открытое пространство. Дийна вспомнила о «Рисуэнье», улыбнулась и соскользнула в свет, совсем как джунта отчаливает в зыбкое пространство флайра.