Сеньор Осорио ей тоже не нравился. Он был прирожденным насмешником. Бывало, бросит реплику, как камень в воду, – и смотрит с удовольствием, как от нее расходятся круги. Рядом с ним сидел дон Энрикес, главный магистрат Гальдары. Этот жевал молча и больше смотрел в тарелку. Наверное, копил наблюдения для саркастических выпадов. Дийне казалось, что советники, присутствовавшие за столом, словно объединились в молчаливом раздражении против нее. Все они считали ее ненадежной и взбалмошной особой, а конфликт с Сильвио де Кастро – крупной проблемой для острова, поэтому раскрытый накануне «заговор» их отнюдь не радовал. Интересно, сколько из них предпочли бы видеть дона Сильвио на ее месте?

Дийна отвернулась. Чопорная обстановка сделалась совершенно невыносимой. Ситуацию сглаживал только Баррига, сидевший под столом и трогательно благодарный за каждый кусочек бананового печенья. Три перемены блюд, тончайший фарфор, серебряный чайничек, серебряные щипцы для сахара… Вдруг вспомнилось, как однажды они с Камиллой завтракали на террасе за тесным столиком, держа тарелки на коленях. Камилла показывала, как нужно правильно есть авокадо, а Дийна хохотала над ее попытками удержать салфетки и приборы, чтобы те не улетели от ветра. Это было так весело! Осознание новой утраты тяжестью легло ей на душу.

В кабинете ее ждала очередная кипа документов, но возвращаться к станку… то есть к рабочему столу не особенно хотелось, поэтому Дийна не торопилась. После обеда она медленно прошлась по прохладной галерее, выложенной светлым мрамором. Сеньор Парилья еще не вернулся на службу – значит, ей опять придется одной держать оборону. Их поездка на Керро заняла всего два дня, но за это время стопка входящих писем успела вырасти на три дюйма. Гора бумаг росла с такой быстротой, будто новые письма самозарождались в ее глубинах.

Чьи-то гулкие шаги за спиной отвлекли Дийну от скорбных рабочих мыслей. Это оказался Карденас. Ее наставник, кажется, тоже не совсем оправился от болезни: его рука стискивала рукоятку трости, темные глаза лихорадочно блестели, а на лбу выступили капли пота.

– Мы кое-что обнаружили в подземелье, – быстро проговорил он. – Я и Фалько. Вы должны это увидеть!

– Да? – насторожилась Дийна. Альваро тоже считал, что в подземельях Гальдары было заперто что-то важное. Нечто такое, что могло пролить свет на секреты Ордена. Правда, его единственная вылазка в подземелья не увенчалась успехом, а у Дийны до сих пор не нашлось времени, чтобы снарядить туда новую экспедицию. – И что же это?

Бледный до желтизны, Карденас махнул рукой:

– Пойдемте, я покажу. Думаю, будет быстрее, если мы пройдем через тайный ход в кабинете.

Он пропустил ее вперед. Когда Дийна открыла дверь кабинета, стопки бумаг на столе встретили ее молчаливым укором. Не без труда Карденас и его госпожа сдвинули с места стенную панель, прикрывающую потайной ход. Здесь наставник снова пропустил ее вперед. Дийна знала, что ему не нравилось показывать свои слабости, а долгий спуск по тесной винтовой лестнице, да еще в темноте, был суровым испытанием даже для здорового человека.

– Может быть, нам все-таки стоило пройти через башню? – спросила она, оглянувшись, когда они прошли четыре-пять витков неровных скользких ступеней.

В слабом свете флайра было видно, что Карденас хрипло дышит и тяжело опирается на трость.

– Фалько ждет. Нам лучше поторопиться!

– Вы хромаете! Повредили ногу? – сочувственно спросила Дийна.

– Вчера вечером новости застали меня в ратуше, – неохотно ответил Карденас. – Я сел на лошадь, чтобы быстрее добраться до замка, но не удержался в седле.

– Вы слишком рано встали с постели! – не удержалась она. Карденас никогда себя не щадил. Когда в Гальдаре возникала очередная проблема, он находил еще парочку, чтобы уж наверняка. А если кто-нибудь напоминал ему о здоровье, то он только отмахивался.

– Ничего, – проворчал он.

Дийна нарочно замедлила шаг, чтобы ему легче было за ней успевать. Наконец лестница кончилась; ее сменил высокий коридор, под сводами которого клубилась тьма. Показалось, что в дальнем его конце виднелось слабое зеленоватое мерцание.

– Фалько там? – спросила она.

– Идите на свет.

Карденас старался не отставать. Дийна слышала его неровные шаги и стук трости по камню. Коридор вдруг расширился, превратившись в пещеру с рядами гладких колонн. В глубине ее мерцало зеленоватое озеро, от которого исходил слабый свет. Дийна еле сдержала вздох восхищения. Ничего себе! Марио что-то говорил ей про загадочное озеро, спрятанное в подземелье, но его никто не мог отыскать. Только Альваро в первый раз наткнулся на него внизу, но потом любой, кто бы ни пытался повторить его путь, ничего не видел, словно это волшебное явление могло скрываться от незваных гостей.

– Какое чудо! – улыбнулась она, приглашая своего спутника тоже полюбоваться зрелищем. – Но где же все-таки сеньор Фалько?

– Его здесь нет, – уронил дон Карденас.

Он стоял неподвижно в пяти шагах от нее. На лице – ни тени улыбки, зато морщины прорезались глубже и их стало как будто больше. В изменчивом свете флайра его лицо казалось застывшей маской с черными дырами вместо глаз. Ненужная трость была отброшена в сторону. Карденас протянул руку – и флайр послушно потек в его ладонь, сформировавшись в золотисто-зеленый хлыст. Потом так же молча он шагнул вперед. Впрочем, его неожиданное владение магией уже сказало Дийне о многом. Она испытала шок – резкий, как пощечина. Вдруг заложило уши и стало трудно дышать, как будто она резко спустилась на джунте метров на двадцать.

– Я не хотел, чтобы все закончилось… так, – сухо сказал ее наставник. – Но ты сама виновата. Ты не оставила мне выбора!

Хлыст взвился в воздух – и ее бедро обожгло болью. Дийна с криком отскочила, зажимая рану. Карденас надвигался на нее, как машина. Его тень росла, ломаясь о своды пещеры.

– Вы… вы связаны с Орденом! – догадалась она.

– Я разделался с ними. Их задачей было спасти Ланферро, а не взорвать его в угоду чужим амбициям!

У нее закружилась голова. Значит, вот кто был идейным вдохновителем дона Руиса! То-то она удивлялась, как магистры Ордена смогли так быстро завоевать его доверие. Карденасу это не составило большого труда. Руис знал его с детства – настолько, конечно, насколько Карденас позволил себя узнать.

Он оставался «своим» среди местных сеньоров и вместе с тем сотрудничал с Орденом Хора, не выдавая своих истинных взглядов. А затем предал бывших соратников, когда обстановка на острове накалилась настолько, что настал удобный момент для смены власти. Появление Дийны в ту ночь тоже сыграло ему на руку. Повстанцы охотнее пошли за наследницей графа Веласко, чем за неким сеньором Карденасом. Она, Дийна, была нужна ему в качестве ширмы. Она сидела бы в парадной зале, а он, словно «серый кардинал», правил бы островом, пока она занималась балами и благотворительностью. Так и получилось бы, если бы они с Альваро не спутали ему все карты. Интересно, когда именно дон Карденас решился на очередное предательство? Когда она основала «Джинестру»? Когда взялась строить госпиталь, несмотря на противодействие Конвента? Или когда в Гуатисе продемонстрировала такой уровень владения магией, которого он никак не ожидал от необученной наследницы? Слух о песчаной буре, усмирившей мятежников, широко разнесся по острову.

«И, возможно, именно это подписало мне смертный приговор», – подумала она, увернувшись от очередного удара. У нее звенели мышцы от напряжения, по руке текла кровь. Мир превратился в туманное пятно страха и боли. Карденас действовал расчетливо, без эмоций: загнать в угол и добить.

– Вы зря боялись! – выкрикнула она, желая хоть как-то его уязвить. – Руис вас не выдал!

Его лицо дернулось, и следующий удар отбросил Дийну к стене. Правый бок пронзила сокрушительная боль. Опираясь на локти, она попыталась отползти за камень. Спину холодил пот. Если бы она раньше догадалась, что сегодняшний бледный вид Карденаса был вызван отнюдь не болезнью! Наверное, он всю ночь провел как на иголках, гадая, как много Фалько сумел вытянуть из Руиса де Кастро и как скоро стражники придут за ним самим.