– А вы, наверное, линяете? Я вот принесла вашу шерсть, она повсюду в Фазанчиково валяется, – Саня открыла рюкзачок и принялась выкладывать клочья шерсти на комоде. – А можно я спрошу быстренько? А как вы это сияние делаете? У вас проектор, да? У нас в школе есть такой, его подключают к компьютеру, и учитель слайды показывает. Это вы вроде как фильм показываете, да?
– Хм-м, кино – это не ко мне. Бывали в нашем роду и актрисы, сейчас-сейчас, кто же из прабабок? Ирья, Инкери, Ирма, Импи…
– Да неважно кто! – Саня оглушительно захлопала крыльями, повалив с комода пару пузырьков на пол. – Мне бы хоть раз увидеть сияние! И Дане тоже хочется его увидеть, но он думает, что вы его слопаете.
– Слопаю? Фу-у-у, да в нашем роду теперь все вегетарианцы, иначе хвост не работает. Тем более лопать вас, Фазанчиков, себе, Лисе, дороже! Хотя постой-ка! Помнится, кто-то из прабабок молоком баловался, кто же? Ирмели, Иирис, Инари… Голова дырявая, убей не помню, кто! – Лиса внимательно оглядывала гостью, тайком сравнив ее хохолок с оранжевым пером, спрятанным в кармане махрового халата. Цвет хохолка не совсем совпадал, однако перед Авророй определенно стоял один из тех самых Фазанчиков. – Так и быть, пойдем покажу тебе сияние, вернее, что от него осталось, а заодно хвост проветрю от этой гадости.
Аврора выбралась из кресла и засеменила к выходу. Забыв про рюкзачок, Саня со всех ног бросилась за ней. Что-то бормоча, Аврора подошла к скале, обхватила свой хвост лапами и с силой ударила им по скале. Треньк! Кончик хвоста коснулся блестящего камня в скале, воздух вокруг заискрился, и над головой Авроры возникло слабое розоватое свечение. Аврора снова ударила кончиком хвоста по скале, вокруг снова что-то засверкало и даже зашипело. Пу-у-уф-ф-ф! Розовое свечение сменилось зеленым, потом бледно-оранжевым и пропало.
– Позор на мой седой хвост, – огорченно прошептала Аврора. – Проклятые капли не действуют! Суставы что-то ломит! Кругом обман, старость не радость, – продолжала бормотать Лиса, отчаянно стуча хвостом по камням вокруг себя. В ответ возникали только короткие блики, даже отдаленно не напоминавшие северное сияние. Непрерывно бормоча ругательства, Аврора прекратила, наконец, мучить хвост и устало поплелась обратно в дом. Саня последовала за ней.
– Ума не приложу, как Ирма работала до глубокой старости! Или взять Ирью – рыжий хвост до пенсии! А у меня седина эта проклятая, невесть откуда взявшаяся. Видишь ли, – продолжала извиняться бедная Аврора, – седой хвост не работает в полную силу. Я даже капли заказала по интернету, китайские. Вот тут в инструкции написано, что они якобы седину останавливают и возвращают естественный цвет. И что в результате? Половина хвоста вообще выпала! Нет хвоста – нет сияния. Потом как-то Мастифа с Бригиттой послушала, что, мол, питание нужно сбалансированное, витамины-кератины всякие! Пришлось батончики у него позаимствовать, хвост подкормить, да все без толку! И артрит проклятый не позволяет. То ли дело десять лет назад, когда мой хвост был молодым и рыжим!
Лиса тяжело вздохнула и отвернулась. Только теперь Саня увидела, что все стены маленькой комнаты были увешены фотографиями ночного неба, озаренного сияниями. Оранжевые, зеленые, розовые, фиолетовые, в виде столбов света и широких волн, игольчатые, кружевные, россыпью искр, легкой дымкой или плотным покровом – такие сияния умели делать только лисы из рода Бореалис. И вот сейчас на глазах у Сани последняя из этих уникальных лис беспомощно плакала, обнимая седой хвост. Поспешно утерев кулачком слезу, Саня молча собрала клочки шерсти обратно в рюкзак и вышла наружу.
На улице уже начинало темнеть. Скала, из которой Аврора безуспешно пыталась высечь сияние, поблескивала узором вкрапленных аметистов. «Интересно, как это Аврора хвостом делала? Ведь и у меня есть хвост!» – Саня подошла поближе, изо всех сил взмахнула крыльями и резко ударила своим маленьким хвостом по скале, стараясь попасть по самому большому аметисту. Уф-ф, как больно! Ни искр, ни сияния, только перья полетели. Разозлившись на бесполезный хвост и дразнившие ее аметисты, Саня с размаху запустила рюкзак в противную скалу. Выпавший оттуда ком Аврориной шерсти покатился по камням и – о чудо! – каждый раз, когда белые волоски касались аметистов, вокруг разливалось крохотное свечение! Саня сгребла всю шерсть в один большой ком и принялась стучать им по драгоценным камням в скале. «Это нужно делать быстро-быстро, не останавливаясь! И что это она там насчет заклинания говорила? Бибиди-бабиди-ду-у-у? Нет, это из какой-то другой сказки, это здесь не работает, а что же?» – шептала она. Тут и там возникали яркие блики: розовые, оранжевые, зеленые, они переливались и потрескивали, а Саня продолжала кружить вокруг скалы, стуча клубком, пытаясь дотронуться до каждого драгоценного камешка. Все кругом искрило и трещало так, что у Сани закружилась голова и потемнело в глазах. «Ирья, Инкери, Ирма, Импи, Ирмели, Иирис, Инари, Иида… Инка!» – вдруг догадалась Саня и из последних сил шарахнула клубком по ближайшему камню. Треньк! В этот момент все блики, словно по команде, слились в один луч света, который полетел прямо вверх в потемневшее небо. Ослепленная внезапным светом, Саня подняла голову и в изумлении увидела, что над горой Култавуори по всему небу разливались многоцветные волны северного сияния, какого село не видело уже много лет. «Сработало! Ирья, Инкери…» – бормотала Саня, любуясь волшебным небом.
…Кхи-и-и, – обрадованно заскрипел дом Гарри. «Силы небесные, она вернулась», – восторженно охнул Гарри и уронил молоток. Стоя на крыльце своего дома и глядя на яркое, как прежде, небо, улыбалась Марьятта. От неожиданной вспышки света с турника свалился Паси и, потирая ушибленную лапу, удивленно присвистнул. Бригитта раздвинула шторы, впуская яркое свечение в свою гостиную, и даже приподняла вуаль, чтобы рассмотреть узоры получше. Онемев от изумления, пролетавшая над рекой Виллийоки Ритва выронила из клюва только что украденную монетку прямо в воду.
Прошло еще несколько минут, освещенное Фазанчиково замерло, и никто из его обитателей не решался пошевелиться. Затем с горы донеслось «треньк-треньк», свечение угасло, и село погрузилось в привычную темноту. Изумленная Аврора приподнялась с кресла и в недоумении уставилась на свой хвост. По-прежнему седой, хвост как будто воспрянул и немного заиграл золотистыми искрами. Аврора улыбнулась, открыла дверь пещеры и как есть в белоснежном махровом халате вышла на улицу. Погруженный в темноту лес казался замершим, только где-то совсем рядом с ее жилищем доносились странные пыхтящие звуки. Аврора затаила дыхание и медленно повернулась на пыхтение, доносившееся из-под гигантского пня перед дверью. Прежде чем Лиса успела присмотреться, пень поднялся, выпрямился и развернулся прямо на нее, поблескивая ярко-зеленым глазом. Лиса вскрикнула и сделала шаг назад. «Не может быть, – промелькнуло в ее голове, – этого просто не может быть! Нечисть в Фазанчиково, в Южной Остроботнии, в Финляндии, в наше время!» Перед ней на дорожке в полный рост стоял не кто иной, как обросший бурой шерстью огромный одноглазый леший. А в лапах у него брыкался не менее удивительный для этих мест волосатый детеныш-тролль хиизи. Воспользовавшись замешательством лешего, трольчонок вывернулся из рук чудовища, нанес ему короткий, но точный удар в единственный глаз и, на лету сорвав аметистовую ручку с двери Авроры, юркнул в каменную щель в горе со своим драгоценным трофеем. Леший застонал, обиженно пожал плечами и махнул волосатой лапой, приветствуя остолбеневшую Лису.
Над Фазанчиково зажглись звезды, приближалась ночь, а вместе с нею в окрестных лесах и на вершине горы Култавуори, на поле и в реке Виллийоки, в болотах и придорожных канавах пробуждались волшебные обитатели этих мест. Лешие и водяные, тролли и гномы, деревья и речные ракушки, коряги и подземные духи, разнообразные боги и богини, ведьмы и кикиморы, русалки и призраки, разбуженные северным сиянием, потягивались от долгого сна и с любопытством осматривались вокруг. А в своей крохотной пещере Лиса Аврора печально свернулась колечком на кресле-качалке и крепко обняла седой хвост. Увы, Герцогиня Розовой Зари, Графиня Култавуорская, Баронесса Всеялапландская, Виконтесса Россыпи Аметистов, Последняя-Лиса-из-рода-Бореалис, Аврора Первая и Девятая-на-И, десять лет назад проклятая богом грома и молнии Укко за нарушение традиции рода Бореалис, против всей этой нечисти она теперь была совершенно бессильна.
