– Какое еще преступление? – в голосе Дани появились звенящие нотки, а его хохолок встрепенулся и стал лиловым, как всегда, когда ему было страшно или стыдно. Саня, напротив, заинтересовалась и бросилась к клумбе, не обращая внимания на грозные окрики Мастифа. Паси припал к земле и принюхался: так и есть! Воришка, охотящийся за его протеиновыми батончиками, снова был здесь прошлой ночью. И теперь, вне всяких сомнений, ночные следы принадлежали…

– Лиса! Ах негодница! – вскричал Мастиф и, повернувшись в сторону горы Култавуори, погрозил кулаком куда-то в воздух. – Ума не приложу, зачем ей мои протеиновые батончики! А на вашем месте, дети, я бы по одному в нашем селе не разгуливал. Это я вам как бывший полицейский заявляю: в нашем селе бродит очень опасный преступник с не очень понятными намерениями! И я даже знаю, кто это – одна хищная пенсионерка по имени Аврора! На прошлой неделе, представьте, эта плутовка стащила батончики прямо вместе с моим беговым рюкзаком, в котором, кроме всего прочего, были фонарик и армейский бинокль! Эхх, пойду задокументирую произошедшее, жаль, дорожки сухие и следы на них не видны! Хотя, впрочем, вот если… – бормочущий Паси удалился в дом, не обращая более внимания на побледневших Фазанчиков.

– Саня, ты слышала, что он сказал? Лиса! Опасный преступник! По одному не ходить! – В растерянности Даня теребил завязки от шорт и нервно пощелкивал клювом. – А как думаешь, протеиновые батончики – это что-то вроде мясных консервов, которые мама иногда на ужин готовит? Она каждый раз нам говорит, что там протеины! То есть если лису интересуют протеиновые батончики, то ее интересует протеин или батончики? Или… Саня, мы ведь тоже протеиновые, а значит… Саня!

Однако сестра совершенно не слушала его рассуждения. Ловко спрыгнув с истоптанной клумбы, она заспешила по дорожке, ведущей к гаражу. Пригнувшись и тщательно осмотрев придорожную канаву, Саня подняла голову и испустила вопль радости, заставивший Даню вздрогнуть.

– Следы! Лисьи! – возбужденно прокричала Саня, торжествующе подняв вверх подобранную с земли обертку от протеинового батончика. – Бегом к Марьятте, Даня! Там блины и наша Лиса! – Даня снова вздохнул, покачал головой и поспешил за сестрой.

Желтый домик старой Белки Марьятты, куда устремились Даня и Саня, стоял в глубине яблоневого сада. Дорожка, ведущая к дому, была присыпана темно-серым гравием и уложена круглыми булыжниками по краям. Вдоль дорожки росли высокие лилии и тонкие ромашки, а ближе к дому прямо на цветочных клумбах гнездились роскошные кусты с ярко-оранжевыми цветами – будущие тыквы. Чуть дальше в глубине сада Фазанчики увидели рядочки смородин и крыжовника, а у самого края участка росла очень старая слива, вся усыпанная желтыми плодами. Окна были распахнуты, и из дома пахло блинами на всю округу, а на крыльце дома важно восседала Ритва, что-то проверяя у каждого гостя на входе. Впрочем, обычный вход в дом приглянулся не всем гостям: в центре сада стоял огромный лось, вернее его задняя половина. Передняя половина и, конечно, голова с огромными ветвистыми рогами была просунута через окно внутрь маленькой гостиной прямо на обеденный стол.

– Не обращайте внимания на Гарри, дети! – Ворона с видом важного профессора расхаживала взад-вперед по перилам крылечка. – Его Марьятта в дом не пускает из-за нестандартного размера и чересчур глубокого баритона. Давайте, заходите, не стесняйтесь, ведь сегодня – день блинов!

В гостиной стоял блинный чад. За столом полулежа на кресле-качалке громоздился уже знакомый Фазанчикам Паси, перед которым высилась горка ароматных блинов. «Углеводы – это то, что нужно спортсмену е-жед-нев-но!» – назидательно бурчал Мастиф, отправляя в пасть очередной блин.

– Ты, Паси, такой же спортсмен, как я – английская королева, мр-р-р. – На мягком диванчике, изящно свесив хвост, сидела грациозная черная Кошка в длинном кружевном платье и в шляпке с черной вуалью. Кошка с нескрываемым интересом рассматривала прибывших детей. В руках она держала маленькое фарфоровое блюдце, на котором располагался всего один блинчик и крохотная капелька варенья. – Вот если б ты забег какой организовал или заплыв для всей Остроботнии! Ведь в нашем опустевшем Фазанчиково уже лет десять как ничего не происходит – ни марафонов, ни спектаклей, ни концертов, только блины Марьятты и остались!

– Кому блины, кому свежие блинчики, один подгорел вот немножко. Бригитта, а ты все еще сидишь на диете? – из кухни в гостиную ворвалась бодрая хозяйка дома – Белка Марьятта. В правой руке она ловко удерживала тяжеленное блюдо со свежеиспеченными блинами, а в левой – баночку сливового мармелада. Кошка Бригитта в ответ обиженно промурлыкала:

– Мр-р-р! Пуркуа па? Мы, танцевальные, сохраняем отличную форму до глубокой старости. Я все еще влезаю в мою балетную пачку, в отличие от некоторых лосей, даже половина которых – это слишком много!

Тем временем, пытаясь дотянуться до порции свежих блинов, Лось Гарри рывком еще глубже протиснулся в окно и, задев ветвистым рогом занавеску, обрушил карниз на ничего не подозревавшего Паси. Марьятта только всплеснула руками, Паси рассерженно фыркнул на Гарри, а Ритва возмущенно закаркала. Воспользовавшись суматохой, Саня схватила со стола блинчик себе и брату, но тут же вспомнила, что в гостях прежде всего полагается похвалить и поблагодарить хозяйку. Так всегда говорит мама.

– На здоровье, дети, берите еще! – Польщенная, Марьятта шлепнула им еще по паре блинов на тарелки. – Вы, наверное, недавно к нам переехали, давненько не видала таких воспитанных и таких голодных детей. – Марьятта продолжала весело болтать и одновременно переворачивать блины на сковородке. Гарри, наконец, выпутался из тюлевой занавески и попытался злополучным рогом открыть банку мармелада.

– Гарри, тебе вредно есть столько сладкого. – Ритва ловким движением клюва оторвала блестящую медную шишечку с упавшего карниза и так же ловко переправила ее себе в карман курточки. – Может, споешь нам сегодня?

– Да я же вчера вам здесь пел! – изрек Гарри и тут же замолчал под неодобрительным шиканьем Бригитты. – Ай, я совсем забыл, конечно, вчера ведь не было блинов, а блины ведь сегодня… ой. – Лось окончательно сконфузился и попятился из окна обратно в сад.

– Ой как хорошо, что ты сегодня решил спеть, – улыбнулась Марьятта. – Только пой, пожалуйста, в саду, а то в прошлый раз твое верхнее «фа» привело к почти полному разрушению моих часов и сотрясению мозга у Гуниллы.

Словно в подтверждение этих слов из настенных часов высунулась Кукушка Гунилла, но, узрев Гарри, демонстративно достала из кармана ушные затычки и тут же спряталась обратно в часы.

– Я же эти часы и починил потом, – Лось чуть не плакал от обиды. Продолжая пятиться в саду, он уперся задом в сливу и остановился. Сделав глубокий вдох, Гарри достал из кармана галстук-бабочку, нацепил его на шею и, наконец, взял первую ноту. В округе сразу стихли птицы и даже ветерок, шумевший в яблоневом саду, послушно замер. Гарри пел на незнакомом языке, которого Саня и Даня никогда не слышали, но это было так величественно и печально, что Фазанчики напрочь забыли про обед. Паси тоже перестал поглощать блины и слушал чудесную арию с закрытыми глазами, а Бригитта ритмично покачивалась в такт мелодии на диванчике. Когда Гарри смолк, все, конечно, захлопали в ладоши, а Марьятта незаметно смахнула слезу краем кружевного передника. Впрочем, ей было некогда: на столе стояла наполненная до краев жидким тестом миска, которую еще предстояло превратить в горку блинчиков.

– Как все же хорошо мы сидим, прямо как раньше, – промурлыкала Бригитта, растягиваясь на диване во всю длину. – Жаль, что сияний больше не видать! Аврора могла бы хоть изредка нас баловать! Вот как Марьятта блинами!

– Ну-у блины-то печь не трудно! Вот вы попробуйте взять это верхнее «фа», – в окне снова появился Гарри и потянулся за очередным блином.