Сейчас наступило чёткое осознание, словно прозрел или очнулся от затяжного сна: рано или поздно, устал бы от такой жизни, захотел бы перемен, и тогда Вике было бы в разы больнее. А так — у неё есть шанс встретить мужчину, способного оценить её по достоинствам, и обрести счастье, чего я дать не смог.
На наших отношениях давно стоило поставить жирную точку — не доводить дело до помолвки и, тем более, не обнадёживать невыполнимыми обещаниями. Наверное, цинично рассуждаю, но от правды никуда не деться: она была просто удобна во всех смыслах — всегда прибегала по первому зову. И, по факту, я пользовался ею, а когда стала не нужна — выкинул как надоевшую игрушку.
«Ну не сволочь ли…» — нет, мне не стыдно за свой поступок и вины не испытываю — всё по-честному, и это лучше чем вводить в заблуждения, хотя всё равно паршивое состояние.
— Макс, давай поговорим, полегчает, — Тина залезла на сидение с ногами. Прикоснулась к моей руке, лежащей на селекторе переключения передач. Нежно поглаживает пальцы игривым жестом. — Хочешь: буду развлекать? Могу спеть или стихи почитать, между прочим, собственного сочинения.
«Ух, лиса» — надо отметить одолевающая злость мгновенно поутихла. Близость девчонки действует как лечебный бальзам (и хватит называть её девчонкой).
— Не отстанешь? — улыбнулся, бросив на неё взгляд.
— Нет, не отстану, я настырная, а ещё чувствую, как ты напряжён и раздражён — надо отвлечься.
— Хорошо, только сядь нормально и пристегнись. Почему приходится напоминать об этом?
Тина подалась вперёд, поцеловала меня в щёку, после чего выполнила просьбу:
— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, ваше желание — закон, — съязвила, усмехнувшись.
— Господин? — «она была бы не собой, если бы не сказала что-нибудь эдакое».
— Тебе же не нравится обращение «дядя Макс», но ведёшь себя именно так — поучаешь, даже интонация голоса меняется, обращаешься со мной, как с маленькой девочкой, а я — не ребёнок, тоже не забывай.
«Дерзит…» — это привлекает.
— Потому что отвечаю за твою безопасность, а если заторможу резко, не специально — ударишься и пострадаешь. Ты находишься в зоне моих интересов. Это же элементарная… — неожиданно растерялся от своих же слов, и замолчал.
«Как на откровения прорвало-то…».
— Элементарная забота? — уточнила она.
— Забота, да, — раньше и в мыслях такого не возникало.
— М-м-м, как приятно. Хоть постоянно провоцируй тебя, чтобы чаще проявлял внимание, всегда думал обо мне — где я, что со мной.
«В этом нет необходимости, рядом с ней и так эмоции зашкаливают» — но вслух озвучил другое:
— Читай уже стихи.
— Серьёзно?
— Заикнулась — теперь не отвертишься.
— Ну ладно… — Тина засмущалась.
Обняла себя за плечи, отвернулась и, вздохнув, начала:
«Повсюду вижу образ твой,
Как наваждение, дурман…
Но ты, увы-увы, не мой,
Лишь ускользающий обман…
Моя душа на зов бежит, —
Ищу глазами — где ты, где?
Внутри с тревогой звучит, —
Страдает сердце… быть беде…
Меня преследуешь во снах,
Ловлю дыханья аромат…
И тут же липнет едкий страх,
Что ты исчезнешь навсегда.
Хватаю воздух, пустоту…
На шанс ничтожный уповаю,
И снова встречу жду в бреду,
В своей мечте — я погибаю…
Лишь там могу я быть собой,
И пусть захлопнется капкан…
Сжигает страстью образ твой,
Как искушающий обман…»*
«Ого?» — удивлён. Оказывается, у неё много талантов — разносторонняя личность. Всё интереснее и интереснее становится.
— Сама написала? — зачем-то переспросил.
— Конечно, — она слегка возмутилась. — Это о тебе. Однажды ночью не спалось, любовалась тобой на фотографии — и вот, родился стих, их накопилось немало. Понравилось?
— Искушающий обман, значит.
— Ты же не был моим, только мечтала о нашей встрече. Какие мысли и чувства посетили тогда, то и сложилось в строки.
— А сейчас твой? — теперь я провоцирую её.
Что скажет?
— Мой! Ни одну женщину близко к тебе не подпущу, глотку перегрызу любой, кто посмеет встать между нами!
— О-о-о, да ты собственница, — наша игра, в хорошем смысле, меня забавляет.
— Даже не представляешь насколько, — звучит как соблазнительная «угроза».
— Почитай ещё.
— Слушай…
«Не знаю, правда, кем тебя считать:
Возможно, Ангел ты, а может — Демон?
Умеешь сладко и невинно искушать,
Мгновенно обретая власть над телом.
Что забываешь в тот момент дышать,
А в нежности разумных нет пределов,
И перестанет быть свободною душа,
Когда сольются свет и тьма всецело.
Пусть пламенная жажда так грешна,
В объятьях страсти чёрно-белой…
Поведаешь всю правду, не спеша:
Так кто ты: Ангел ли Демон…»**
— Опять обо мне? — посмотрел на неё.
— О тебе… — произнесла, а щёки покраснели.
— Так кто я — Ангел или Демон?
Она не торопится отвечать. Снова застеснялась.
Поражаюсь её способности преображаться за считанные секунды: то готова порвать на части несуществующих соперниц, то внезапно скромничает, становится кроткой.
— Моя жестокая нежность — вот кто ты… — тихо пролепетала.
Эти слова не просто удивили, а шокировали… Именно так мама называет отца. Будучи ребёнком, как-то случайно услышал такую фразу и запомнил, но в присутствие других людей и членов семьи она обращается к нему иначе.
— Откуда знаешь?
— Что знаю? — Тина выглядит не менее растерянной, чем я.
— «Жестокая нежность» — откуда ты это взяла?
— Как думаю, так и говорю. Жестокая нежность, в моём понимании, это смесь многогранных чувств, убийственных и возрождающих одновременно, эмоции на пределе и отношения, в которых растворяешься без остатка и даришь себя любимому человеку… отдаёшься полностью, погружаясь в совместное безумие с головой…
*(с) Ирина Гутовская
**(с) Ирина Гутовская
Глава 20
«Жестокая нежность…» — слова Тины никак не выходят из головы. Надо же, назвать так…
Если бы не слышал этой фразы раньше, то не обратил бы внимания на глубину прозвучавшего для меня посыла. Интересное совпадение получилось. Или не совпадение, а знак свыше?
Вот и не верь после такого в судьбу… Может, и правда, долгие годы я подсознательно ждал именно эту девушку? Поэтому личная жизнь не складывалась — не было внутренней гармонии и уверенности в правильности всего происходящего, скорее — убедил себя в том, что всё устраивало и казалось идеальным.
