Я обессилила. Но, похоже, мы не закончили, потому что Маркус, не выходя из меня, переносит нас в спальню.

***

Просыпаюсь посреди ночи одна в постели Маркуса. Кажется, я вырубилась после нашего последнего раза. Маркус вытрахал из меня все силы. Я липкая и пахну сексом. Между ног все болит, прикосновения к шее тоже неприятны, а горечь прошедшего вечера грузом весит на сердце.

Поднимаюсь с постели, обернувшись в простынь, которую Маркус использует вместо одеяла, и иду искать его. Во всем доме гробовая тишина. Маркуса нет в кабинете и в гостиной. Он оказывается на кухне, где сидит лицом к окнам и пьет что-то. Явно алкогольное. Маркус абсолютно голый, луна очерчивает каждую мышцу на его теле и освещает точеный профиль мужественного лица. Маркус делает глоток и немного морщится, когда жидкость попадает на разбитую губу. Я была бесшумна, но все же не оказалась не замечена.

— Стоит перенести мини-бар в кабинет или в спальню, — говорит Маркус. — Не хотел уходить вниз, но мне надо было выпить. Кайл уехал окончательно. В его комнате нет документов и многих вещей.

Это было неудивительно. Не знаю, вернется ли он, но мне правда плохо от того, насколько сильно мы его обидели. Вряд ли он думал, что я его настоящая любовь, однако предательство есть предательство.

— Хочешь поговорить об этом? — спрашиваю я, надеясь, что Маркус доверится мне и позволит помочь ему хоть как-то.

— Нет, — он качает головой. — Лучше подойди ко мне.

Голос мужчины звучит уставшим. Подхожу к Маркусу и встаю прямо перед ним. Он допивает свой напиток, оставляет стакан на стол, протягивает ко мне руки и стягивает с моих плеч простынь. Грубые подушечки пальцев пробегаются по шее, соскам, спускаясь к лобку. Вся боль и утомленность уходит на второй план.

— Ходи только так, нахрен одежду. Ты так прекрасна, Мер, — Маркус потирает клитор, и я постанываю. — Я сделал тебе больно? У тебя вся шея синяя.

Маркус наклоняется и языком проводит по моей шее, будто зализывает раны. Я откидываю голову назад, предоставляя ему полный доступ.

— Мне немного больно, — с предыханием признаюсь я. — Но я в порядке.

Маркус подхватывает меня за ягодицы, садит к себе на колени, накрывает мою киску ладонью и шепчет:

— Нет-нет. Я должен искупить свою вину.

Его пальца медленно кружат вокруг клитора, нажимая на него и разжигая во мне желание. Тело хочет большего, хотя разум и требует остановиться.

— Дьявол, как же ты красива, — повторяет Маркус, ускоряясь. — Я серьезно запрещаю тебе носить одежду. Максимум — трусики и те твои топы-корсеты или полупрозрачные маечки, но больше ничего.

Чувствую на животе, как его член встал. Маркус и правда хочет еще. Не уверена, что выдержу все то, что было пару часов назад.

— Моя девочка уже намокла, — хрипит он возбужденным голосом. Я киваю, прикрыв глаза. — Ложись на стол, я позабочусь о тебе и твоей сладкой киске.

От грязных разговорчиков я окончательно возвращаю свои силы и ложусь на стол. Холодное дерево касается горячей кожи, когда я устраиваюсь поудобнее, чтобы видеть все, что будет делать Маркус. Он разводит мои ноги, садится между ними и губами проводить нить поцелуев от правого колена до распухшего и очень чувствительного места. Язык Маркуса проскальзывает между моих мокрых складок и проникает внутрь. Затем он движется к клитору, и губы мужчины жестко целуют его, посасывая и покусывая. Я чуть ли не визжу от блаженства. Маркус добавляет сначала два пальца, а потом в меня входит третий. Мужчина говорил о нежности, но, если честно, ею тут и не пахнет. И мне это нравится.

Маркус трахает меня языком и пальцами, пока я не дохожу до пика своего наслаждения. Громко кричу, тайно радуясь, что в доме больше никого нет. Конечности обмякают, и только Маркус удерживает меня от падения. Я прихожу в себя, когда он опускается и ласково целует меня в губы, схватив меня за ягодицы. Смотрю в его глаза, пытаясь понять, что он будет делать дальше. Мне не хватило, я хочу большего.

— Ты устала, Мередит, — говорит Маркус, собираясь отойти от меня. — Я отнесу тебя в спальню, и ты сможешь поспать.

Качаю головой и обхватываю его талию ногами, притягивая к себе. Поднимаюсь, обнимаю Маркуса за шею и охрипшим от крика голосом говорю:

— Я хочу еще. Хочу твой член внутри меня, хочу отсосать тебе, чтобы ты кончил мне в рот. Поспать успею завтра.

Маркус хмыкает и качает головой:

— Если мы продолжим, то боюсь, что захочу отшлепать эту чудесную попку или даже побывать в ней.

Сглатываю от возбуждения и от небольшого страха, потому что мы ни разу не пробовали анальный секс. Черт, в адекватном состоянии я бы вряд ли согласилась, но сейчас я очень хочу испытать новые ощущения. Маркус наклоняет голову, заглядывая в мои глаза, и стонет:

— Твои чертята в глазах очень многословны.

Я притягиваю его еще ближе, беру член в руку и, медленно водя по нему, говорю:

— Маркус Монтгомери, сейчас ты нальешь мне выпить, я сделаю тебе минет, а потом ты отведешь меня в спальню или на гребаный диван, отшлепаешь и возьмешь сзади. Либо так, как тебе захочется.

Сжимаю его член в подтверждение своих слов. Маркус рычит, когда я отпускаю его, и в итоге делает все, как я ему сказала.

***

— И земля осквернена под живущими на ней, ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет, — бормочет Маркус под ухо. — Нет, я не виноват… нет, отец! Прошу!

Я распахиваю глаза и вижу, как Маркус мотает головой с разные стороны и повторяет строку из Библии, что заставлял читать его отец, когда мальчик сидел в подвале. Ему снится кошмар. Раньше такого не было. Мое сердце скачет галопом: он вернулся в ужасное время, когда его пытал собственный отец, и испытывает все, что произошло тогда. Приподнимаюсь на локтях и тихонько толкаю Маркуса:

— Эй, проснись! Маркус, это сон. Ты со мной.

Мужчина не просыпается. Его спина выгибается, глаза зажмуриваются, а руки хватают края простыни. Я снова толкаю его, но бужу громче. Маркус резко садится, распахнув глаза, его грудь вздымается от участившегося дыхания. Поднимаюсь, беру его лицо в руки и повторяю:

— Ты в безопасности, Маркус. Ты со мной в Джексоне.

Маркусу требуется секунда, чтобы прийти в себя или что-то типа того. Он кидается на меня с поцелуем, скидывает с нас простынь и говорит:

— Я хочу тебя. Прямо сейчас.

Я даже не успеваю пискнуть, потому что он тут же входит в меня. Мы занимаемся сексом, а потом спим, едим и идем в душ.

Так проходят все следующие недели. Когда Маркусу снится кошмар, мы трахаемся. Тогда он успокаивается и продолжает спокойно спать. Я не успеваю даже одеться, а иногда и поесть. Если бы передозировка от секса была возможна, она бы у нас уже была. Мы пометили каждый сантиметр в доме, занялись этим в озере на дневной прогулке. Маркуса даже не смущали охранники, которые были где-то рядом и приглядывали за нами. Зато мы сходили на несколько свиданий: посмотрели «Молчание ягнят» в кинотеатре во время ночного киномарафона, поужинали в ресторане в Шайенне и устроили пикник в парке. Иногда все было хорошо, мы были нормальной парой. Только вот никто не видел, насколько мы одержимы друг другом наедине.

После отъезда Кайла Маркус был разбит, и кошмары — яркое тому подтверждение. Я хотела обсудить это с ним, но каждый разговор заканчивался одинаково: много секса в разных позах. Я чувствовала себя виноватой из-за его состояния, но мне становилось еще хуже, когда я понимала, что не могу отказать ему, потому что хотела секса не меньше, чем он. Нам больше не надо было скрываться, и это стало равносильно красной тряпке для быка. И в какой-то степени Маркус успокаивался, так что мы ничего не меняли в нашей жизни, пока не наступило сегодня.

День сборов в Нью-Йорк.

Лекси полетит со мной на частном самолете. Мы должны были переночевать сегодня и собирать все мои вещи, потому что она уже давно упаковала чемоданы, но пару дней назад она увидела, как Маркус лижет мне утром, когда я сидела на кухонном столе. Лекси была в шоке не только от зрелища, но и от ответа мужчины.