В меня вселилась какая-то иррациональная уверенность, что все будет хорошо. Рыцари бились уже больше часа, но до сих пор не было серьезных травм. Каждый уходил на своих двоих. Возможно, сегодня богиня благоволила всем, в том числе и глупцам.

Всхрапнула лошадь. Рыцари помчались навстречу друг другу. Я с ужасом смотрела, как шлем Даррела падает вниз, прямо под копыта его сопернику.

— Свалился?! — вскрикнула я.

Беатрис охнула и осела в свое кресло, обмахиваясь веером. Король напряженно следил за всадниками, точнее, за Даррелом. Он съехал вниз. Лошадь проволокла бы его по земле, если бы Даррел не уцепился каким-то чудом за заднюю луку седла. Одна его рука беспомощно болталась в воздухе.

Я лишь мельком глянула на зеленого рыцаря. Тот свесился на бок и тоже едва не угодил лошади под копыта. Посреди ристалища лежал чудовищно смятый черный шлем.

— Держится, — удовлетворенно произнес король. — Хорошо выступают парни. Молодцы.

— Не хочешь забрать ставку? — сказала Беатрис. — Твой зеленый ранен в бок. Посмотри, у него крепление оторвалось. И перчатка в крови.

— Даррел сдастся, — ответила я. — Он потерял шлем.

— Ему вынесут запасной, — пояснил король.

Я умолкла. Рыцари в очередной раз приняли помощь оруженосцев. Распорядитель готовился дать команду, но король сам поднялся с места. Учитывая его нелюбовь к подобным увеселениям, на которую мне намекал Даррел, это была высочайшая честь. Отец крикнул рыцарям, и те пустили скакунов вскачь.

Преодолев детское желание зажмуриться и не смотреть на очередной раунд, я повернулась к Астуриасу. Хмурый звездочет что-то искал в свитке участников и не находил. У меня закралось нехорошее подозрение. Неужели зеленый рыцарь незаконно проник на турнир? Как он прошел мимо стражи?

А главное, почему он бьется с Даррелом?

Все закончилось в одно мгновение. Рыцарь с грохотом свалился в грязь, придавленный споткнувшимся скакуном. Конь, судя по всему, напоролся на шлем.

К рыцарю уже бежал оруженосец с носилками, и несколько слуг, чтобы помочь. Где-то у шатров началась возня: искали лекарей.

— Ты проиграла, — улыбнулся отец. — Сделала ставку не на того игрока.

— Однажды я научусь делать свой выбор с умом, — ответила я, склонив голову, — Ваше Величество.

После них выступили еще несколько рыцарей, но ни один поединок не был таким зрелищным. Зеленый рыцарь исчез, словно его и не было. Астуриас тихо шепнул королю, что с таким гербом не было заявлен ни одного участника — семь стрел на фоне леса — и ни один дом не брал зеленых доспехов в ближайшей кузницы.

Король лишь пожал плечами. Рыцарь мог купить броню и в другом королевстве, а в списке его не было благодаря взятке распорядителю и огромному желанию не раскрывать своей личности.

— Сынок какого-нибудь сквайра, удачно приторговывавшего зерном. Неблагородное происхождение сильно сказалось бы на симпатии публики, а парень сражался как лев! Жди, Астуриас, когда он появится перед нашей ложей и попросит себе поместье, жену или титул. Может, его даже в рыцари еще не посвятили.

Звездочет раздраженно швырнул список пажу, открыв рот, чтобы начать спор. Король прервал его, недовольно цыкнув. Я не знала, как поступила бы на месте отца. Его поведение казалось слишком легкомысленным, но и паранойя Астуриаса не была мне близка.

Беатрис такие мелочи и вовсе не заботили. Она украдкой пощипала себя за щеки, придавая им румянец, и выпустила несколько локонов из-под широкой ленты. Раньше девушкам запрещали появляться простоволосыми, а теперь шляпки и капоры успешно заменяли ленты и диадемы.

Сейчас подсчитывали результаты, на специальную доску вешали таблички с цифрами и щиты фаворитов. Как и следовало ожидать, победителем первого дня стал Даррел. Его простой черный щит повесили отдельно от остальных, рядом с деревянной десяткой. Дальше шла девятка и щит зеленого рыцаря с семью стрелами на фоне леса. За ними шел герб де ла Вонов и еще нескольких родовитых участников. Отец удовлетворенно улыбался.

Как бы я не переживала из-за решения сестры провести самую травмоопасную часть турнира в первый же день, все закончилось хорошо. Король радовался, подданные оживленно обсуждали увиденное.

И вот выехал Даррел. Я видела, как он морщится, прижимая к боку локоть. Однако оказавшись в центре поляны, Даррел вернул на лицо маску балагура и шута. Он ловил цветы, что кидали ему дамы с трибун и лож, игриво подмигивал юным леди, красовался, пуская коня вскачь. С его губ не сходила лукавая улыбка. Он просил дам кидать определенные цветы: нарцисс, подснежник, ландыш, тюльпан. Одна леди даже протянула ему розу, привезенную из теплых краев. Еще несколько предложили рыцарю цветы из оранжереи — особая роскошь. Я с улыбкой следила за его балагурством. Должно быть, приятно быть всеобщим любимцем.

Больше никто не обзывал его северянином.

— Что он там так долго? — проворчал Астуриас.

— Нужно почтить все семьи, — ответил король, — и всех дам своим вниманием. Он собирает букет.

— Как какая-то девица, — буркнул звездочет.

— Он хочет выбрать майскую королеву, — догадалась сестра. — Он плетет венок!

Подобный вывод сделала еще сотня девиц на всем ристалище. Фрейлины зашушукались, отчаянно краснея и хитро улыбаясь. Все будто невзначай подошли к перилам, чтобы их было лучше видно. Разве что вокруг нас с королем оставалось свободное пространство. Беатрис едва не подпрыгивала от нетерпения.

Король лишь посмеивался, видя ее горящий взгляд. Без сомнения, Даррелу стоило выбрать принцессу. Ее прочили ему в жены. Она — гарантия на место во дворце. Романтика жизни межевого рыцаря Даррелу не подошла бы.

Конечно, майская королева была особенной. Такой титул могла получить почти любая, даже крестьянка. В нем не было никакого веса, разве что лесть. И сказка, конечно же. Какая девушка не мечтает, чтобы самый сильный и самый смелый парень выбрал ее в качестве своей королевы?

Я усмехнулась. Даррел наконец закончил венок. В самом центре красовалась россыпь подснежников, рядом пестрели фиолетовые и белые тюльпаны. То тут, то там выглядывали светлые головки нарциссов. Даррел сказал какую-то шутку и ближние трибуны взорвались искренним громким смехом.

Он нацепил венок себе на макушку, покрасовался и стащил с себя цветы, разворошив огненные локоны. Наконец он направился к королевской ложе, не забывая подъезжать к трибунам, где толпились девушки. Даррел отвешивал комплименты так, что леди даже не думали обижаться, что венок достанется не им. Каким-то чудом он умудрялся дать каждой почувствовать себя особенной. Настоящий придворный.

Я подавила просыпающуюся в душе волну раздражения. Мне незачем завидовать этим глупышкам. Майская корона может достаться любой, а вот золотая…

К чему цветы, которые завянут через пару дней? Куда лучше заполучить корону, которая уже несколько поколений передается в нашей семье по наследству. Я знала, что по-настоящему важно. Я знала, что мне не нужно быть королевой какого-то потного грязного рыцаря, ведь однажды я стану королевой всего Хорта.

И когда Даррел приблизился к ложе, встав ровно перед королем, я не мечтала о жалких цветах. Только часть меня выла от обиды, что такая простая девичья радость проходила мимо меня восемнадцать лет и этот день не станет исключением.

Я нахмурилась и еще раз повторила себе, что это всего лишь жалкие цветы. Ну и что! Другим корону дают из любви, но мне вручат ее из уважения, из страха, из преклонения. Этого достаточно. Мне не нужна любовь. Мне не нужна дружба. Мне не нужны эти лукавые наглые улыбки.

Даррел поклонился, на миг прижав венок к сердцу. Где-то там была моя брошка с аметистовым камнем. Он выпрямился и тронул пятками бока лошади, подводя ее ближе к нам. Беатрис величественно поднялась с места.

Не могла же принцесса броситься к перилам, как остальные дамы? Будущая королева должна знать себе цену. Это к ней приходят поклонники, а не она к ним.