— Прости, Энн, — хмыкнул незнакомец. — Я просто не хочу, чтобы ты сегодня замарала этот милый ножичек. Бросьте его.

— И не подумаю, — холодно ответила я. — Назовитесь.

— Чтобы ты знала, от руки какого мерзавца падешь в нечестном бою?

— Хватит паясничать.

— Не могу. С недавних пор меня назначили придворным шутом. Тренируюсь каждую свободную минутку.

— Да? В таком случае, король не ошибся с кандидатом.

— Меня зовут Даррел. А теперь брось кинжал.

— Кора. Брошу, как только отпустишь меня.

В то же мгновение лезвие у моей шеи исчезло. Я почувствовала, как сильная мужская рука хватает меня за локоть. Прямо в том месте, где сжимала его Айя. Я зашипела от боли и двинула ему пяткой по коленке. Незнакомец охнул, но руку не выпустил, даже умудрился крутануть на месте, разворачивая меня к себе лицом.

Хотелось пустить кинжал в дело, но я не решалась. Одно дело угрожать разбойнику, совсем другое — ранить человека. Кажется, Даррел понимал, что мне духу не хватит его полоснуть по горлу, поэтому вел себя так безрассудно.

Я попыталась вывернуться из его рук, но он оказался куда сильнее. Меня несколько раз тряхнули, удерживая за плечи, за что получили еще один пинок в чувствительное место. Точнее, я попыталась ударить в пах, но Даррел в последний момент перехватил коленку и поднял ее, вынуждая балансировать на одной ноге. У меня перехватило дух от такой наглости. Лапать даму за коленку! Плевать, что эта коленка собиралась отбить ему мужское достоинство. Я зашипела и все же ударила его кинжалом. Только рукоятью, чтобы случайно не убить идиота.

В ответ Даррел просто дернул меня за ногу, прижимая к себе, а второй рукой перехватил запястья. Его движения были слишком стремительны, я не успела отреагировать. В монастыре мне не нашлось бы равных в физической подготовке, но для первой шпаги Хорта мои попытки вырваться казались попросту смехотворны. Он удерживал меня, даже не напрягаясь.

— Да как ты смеешь, — прошипела я.

Мне было больше обидно, чем больно или неудобно. Конечно, этот наглец не позволил бы себе так обращаться с кронпринцессой, пусть даже проклятой, но с простолюдинкой Энн можно поступать, как заблагорассудится.

Чертовы аристократы ни в грош не ставили даже жриц. Они приезжали с паломниками, фривольно вели себя с послушницами, а пару раз даже сманили девушек к себе.

Я знала, что от голубых кровей ничего хорошего ждать не приходится. Это другие девушки часто читали сказки о прекрасных принцах. Мне же доводилось видеть, как поступают короли и придворные.

Хотелось прокричать всем правду об отце, который будто из ниоткуда достал второго ребенка, мою ровесницу. Сразу после казни мамы он объявил королевой другую аристократку и продемонстрировал всем новую принцессу.

Но никто и знать не хотел про проклятую забытую всеми принцессу, а история моей семьи в книгах ограничивалась скромным упоминанием жены-изменницы и ее ребенка, которых почти сразу казнили. Правильно, зачем же рассказывать об интрижках короля и глупости смертного приговора его первой жены?

— Перестань, — вздохнул Даррел. — Я просто не мог позволить тебе разгуливать по лесу в такое время с кинжалом.

— А самому как? Ножны не жмут? А то я понять не могу, ты всегда такой был или отупел, потому что кровь к голове не приливает?

Мою фразу восприняли как-то двусмысленно. Я услышала тихий смешок, и в следующее мгновение Даррел убрал руку с моего бедра. Он не спешил отходить.

— Руки отпусти, — напомнила я.

— Как скажешь, Энн. Только брось оружие. Скоро здесь появится один важный для короны человек, и он очень не любит, когда ему перечат. И уж тем более угрожают кухонными ножичками.

— Даже герцогам запрещено появляться здесь без особого разрешения настоятельницы. Если у него такое есть, я ни слова не скажу и даже провожу к монастырю.

— Ты невыносима, — простонал Даррел. — Я думал “послушница” от слова “послушание”, а не “упертая как мул язва”.

— Проверь еще раз в словаре. Вероятно, ты ошибся. Попроси другого слугу перечитать для тебя абзац со значением этого слова. А лучше проверь зрение и загляни в книгу сам. Аристократам полезно читать. Мозг развивает.

— Понятно все с тобой, — вздохнул Даррел.

В следующее мгновение он притянул мои руки себе к лицу. Я ощутила его горячее дыхание на своей коже. Даррел коснулся моих пальцев губами. Я вспыхнула. В голове шумело от ярости и смущения. Я открыла рот, но так и не нашла достойных слов, что выразили бы глубину моего негодования. Даррел прошелся дорожкой поцелуев чуть ближе к ладони, плотно обхватывающей кинжал. Я ощутила еще один поцелуй, а за ним последовал укус.

Я наконец отмерла и взвыла. Даррел, схватившись зубами мой любимейший и единственный кинжал, вырвал его у меня из руки.

Я ошалело смотрела на него. Даррел отвернулся, выплюнул трофей куда-то в траву и победно ухмыльнулся. Мои руки тотчас же стали свободны.

— Идиот! — прошипела я. — Ты что творишь?

— Любуюсь твоими алыми как маков цвет щечками.

Я прикрыла глаза и медленно досчитала до десяти. За кого этот паяц меня держит? В лесу не видно ничего, луна едва освещает поляну. К тому же, я почти спокойна. Если мои щеки и покраснели, то исключительно от злости. Я распахнула глаза и резко пихнула Даррела в грудь. Тот не сопротивлялся, лишь со смешком отошел на пару шагов назад.

— Прости, что смутил, — серьезным тоном произнес он. — Здесь скоро появится одна неприятная личность, с которой станется бросить тебя в темницу за один косой взгляд. Герцог Аш’Бааш не самый приятный человек. Скажем так, порой его методы излишне жестоки.

В голове что-то щелкнуло, будто последний кусочек пазла встал на место. Этот род был мне прежде незнаком. О нем не говорилось ни в одной исторической книге. Приезжий либо относился к новому дворянству, и тогда титул ему пожаловали лишь недавно, либо тщательно скрывал свое настоящее имя.

Я скрипнула зубами. Если сюда послали неизвестного, но очень важного человека для королевства, в Хорте что-то происходит. Что-то не то. А я сижу в стенах монастыря и даже не знаю, какая угроза надвигается на мои земли. Может, Астуриас оказался не таким уж идиотом, и нам действительно угрожают порождения Мрака?

— Тебе лучше уйти, — вздохнул Даррел. — По лицу вижу, что бесполезно просить тебя сдерживать свой ужасный характер.

— У меня великолепный характер, — сказала я, стараясь говорить с аристократической надменностью. — На ценителя.

— Ценителя яда в утреннем кофе или кинжалов под подушкой жаркими ночами?

— Именно. Железо прекрасно помогает охладить чужой пыл.

Даррел снова чиркнул спичкой. Вспыхнувшее пламя выхватило его лицо из темноты, по четко очерченным скулам пробежались тени.Даррел поднес огонь к фитилю походной лампы, подкрутил яркость и наконец повернулся ко мне.

Я старалась держаться с достоинством, хотя меня колотила нервная дрожь: и от новостей, и от нападения Даррела, и от осознания собственной никчемности.

— Я не могу покинуть это место, — призналась я. — Меня наказали. Я должна выполнить поручение Матери, если только не возникнет особых обстоятельств.

— А к ним относится визит придворного советника? — улыбнулся Даррел.

— Нет. Только прямая угроза монастырю.

— А если смертельная оспасность грозит тебе? — выдохнул парень, делая шаг ко мне.

Его глаза опасно сверкнули. Я отшатнулась к колодцу. Мне не сразу удалось ответить, так как дрожь в голосе могла выдать мои истинные чувства. А я не хотела предстать перед каким-то парнем запуганной девчонкой. Даже если король не признает во мне свою дочь, его кровь течет в моих жилах. Признаться в слабости — все равно что предать отца.

— Нет, — твердо ответила я. — Хотя посмертно отбывать наказание не стану. Клятву Акре мы приносим лишь на одну жизнь, а не на все перевоплощения.