Разбираться в причинах происходящего мне было некогда. Уходить следовало немедленно, и только что взятый под контроль корабль включил маневровые движки, чтобы покинуть верфь. Как только он оказался в открытом космосе, запустились внутрисистемные двигатели, и ремдрон-переросток рванул по указанному мной вектору с заслуживающей уважение резвостью. Его энерговооруженность просто поражала. Поскольку одной из функций нашего трофея являлось буксирование массивных и габаритных грузов, мощностью двигательной установки танланские конструкторы его не обделили. Так что без груза корабль демонстрировал просто выдающуюся динамику разгона. Мои опасения, что он будет нас тормозить, мгновенно рассеялись.
Трофейный корабль старался держаться под прикрытием десантного транспорта «Восьмой форпост». Смонтировать на нем силовой щит Рой не успел, и теперь даже корветы могли нанести практически лишенному брони инженерному судну серьезные повреждения. Правда, сейчас им было явно не до небоевых кораблей, которые к тому же двигались в окружении двух десятков оптоэлектронных фантомов. Корветы Роя стремились сократить дистанцию и при этом подвергались жесточайшему избиению. Эсминец «Барракуда» вел по ним огонь из плазменных пушек главного калибра, и слабые силовые щиты небольших кораблей, созданных в основном для патрулирования и охоты за разведчиками противника, разлетались в клочья уже от пары попаданий. Третий удар плазменного сгустка, как правило, полностью выводил корвет из строя, а те, кому особо не повезло, расплывались в космосе яркими кляксами, исчезая в выбросе энергии вышедших из-под контроля энергетических установок.
— Двадцать минут до ухода в гипер, — доложил вычислитель «Барракуды».
Использовать торпеды в бою с корветами я запретил. Рано или поздно из подпространства должны были появиться эсминцы Роя, а затем и легкие крейсера. Именно тогда могло пригодиться наше самое мощное оружие, а пока неплохо справлялись и плазменные пушки.
— По моим расчетам эсминцы противника начнут выходить из гипера через десять-пятнадцать минут, — прорезался в наушнике гарнитуры голос Лиса. — Рой хочет задержать нас любой ценой. Он послал вперед самые быстрые корабли. Ну, кроме разведчиков, естественно. Корветы должны нас хотя бы немного затормозить, а там подтянутся эсминцы, и разгоняться нам сразу станет сложнее. Ну а окончательно захлопнут ловушку легкие крейсера. Их, правда, можно ждать только минут через двадцать.
— Не слишком радужные перспективы, — увы, выводы Лиса звучали более чем логично, — но вряд ли эсминцев будет сразу много. Правда, дело нам придется иметь с лучшими кораблями Роя, развивающими самую высокую скорость.
— Шансы у нас так себе, — с сомнением ответил Лис. — От корветов «Барракуда» отобьется, и это почти не скажется на скорости нашего разгона. А вот эсминцы… Они действительно могут нам помешать. Десятью торпедами много не навоюешь. Когда они закончатся, нам устроят собачью свалку на короткой дистанции. Тут уже и фантомы не помогут. Я бы на твоем месте подумал о вариантах экстренного спасения. Вас ведь всего трое. В кабину «Скаута» поместитесь, хоть и с трудом.
— А дальше что? — идея Лиса показалась мне странной, — Если потеряем корабли, окажемся здесь в ловушке. На «Скауте» далеко не улетишь, а спасать нас некому.
— Почему некому? Есть ведь Амит Кулкарни и его «Ифрит».
— «Ифрит» в дальнем рейде. Когда он вернется, неизвестно. Боюсь, автономности «Скаута» нам не хватит, чтобы дождаться помощи.
— Если нас по-настоящему прижмут, других шансов не останется.
— Вот чтобы не прижали, «Скаут» нам нужен не на борту «Восьмого форпоста», а в космосе рядом с «Барракудой», — этот спор начал мне надоедать. В чем-то Лиса можно было понять, но бросать корабли я в любом случае не собирался.
— Десять минут до ухода в прыжок, — прервало наш диалог сообщение от вычислителя «Барракуды». — уничтожено шесть корветов противника. Еще девять целей продолжают атаку.
На тактической голограмме вспыхнула очередная серия красных отметок. Из гипера один за другим выходили корабли Роя. На этот раз они до самого прыжка держались вместе и появились из подпространства одновременно.
— Противник идентифицирован, — почти сразу доложил Лис. — Четыре танланских эсминца «Скарабей» и два корвета проекта «Кречет».
Новый отряд противника вышел из гипера прямо впереди нас, и теперь нам приходилось делать выбор — либо попытка уклонения, либо прорыв. Ну, а точнее, никакого выбора не было. Уклонение означало потерю скорости и окончательное увязание в бою с многократно превосходящим противником, а прорыв всё-таки давал какие-то шансы.
Верфь, оставшаяся далеко позади нас, полыхнула серией взрывов и распалась на изуродованные фрагменты, но отметил я это лишь краем сознания. Сейчас мне предстояло принять решение, от которого зависело, сможем ли мы в очередной раз выскользнуть из ловушки или так и останемся здесь навсегда. Впрочем, идея просто сбежать мне тоже не слишком нравилась, уж очень интересная добыча попала в наши руки, и лишаться её очень не хотелось.
Я верил в способность «Барракуды» и «Восьмого форпоста» прорваться сквозь строй вражеских эсминцев и корветов. Динамические силовые щиты могли выдержать очень многое, вот только, к сожалению, у трофейного корабля вообще не было ни защитного поля, ни систем ближней обороны, и это создавало нам очень серьезную проблему. Этот гибрид буксира и непомерно разросшегося ремдрона нам предстояло защищать, что в сложившихся условиях могло оказаться более чем непросто. Оставалась, конечно, слабая надежда, что основное внимание Рой сосредоточит на «Барракуде», как самой опасной цели, но всерьез рассчитывать на это было бы слишком самонадеянно.
— Минута до рубежа пуска торпед, — доклад вычислителя вернул меня к необходимости немедленно принять какое-то решение.
— Первый залп только фантомами, — приказал я, понимая, что новейшие эсминцы Роя — очень сложная цель, и бить их нужно с короткой дистанции, чтобы у противника было меньше времени на ведение огня по торпедам.
— Командир, я думаю, главная цель Роя — это совсем не угнанный нами корабль, — негромко произнесла Чжао Вэй. — В первую очередь он хочет уничтожить вас, и именно ради этого бросает в самоубийственные атаки свои корветы, а теперь и эсминцы. Вы слишком сильно прищемили ему причинное место, и он не хочет упускать возможность с вами за это рассчитаться.
От настоящей «Барракуды» и восьми её оптоэлектронных копий отделилось по десять призрачных торпед. Стая фантомов распалась на группы и устремилась к эсминцам и корветам Роя, перекрывавшим нам вектор разгона.
— Пять минут до ухода в гипер, — доложил Лис. — При условии, что мы не станем резко менять курс.
Я крутил в голове слова Чжао Вэй, всё больше убеждаясь, что она совершенно права. А ещё в мой мозг назойливо лезло предложение Лиса бросить всё и спасаться на «Скауте». Я знал это ощущение. Моя интуиция чаще всего проявляла себя именно таким способом. Вот только сейчас она не требовала от меня бегства с обреченного корабля, а хотела подсказать что-то совершенно другое. Вот только что именно?
Лис уверен, что шансы у нас скверные. И это при том, что он точно знает характеристики «Барракуды» и «Восьмого форпоста». Рой же вместо конкретных цифр имеет только приблизительные оценки, основанные на предыдущих боях, а значит, считает нас слабее, чем мы есть. Какой из этого следует вывод? А очень простой. Вероятность успешного прорыва наших кораблей враг считает очень низкой.
— Противник выпустил торпеды! Полный залп. Сорок целей…— голос Чжао Вэй ощутимо дрогнул.
Возможно, с трудом скрываемое волнение Чжао стало для меня последним толчком. Кусочки головоломки в моем сознании с почти физически ощутимым хрустом встали по своим местам, и я выделил на тактической голограмме три красные отметки.
— По одной торпеде на цель. Залп!
— Выполнено! — бесстрастно доложил вычислитель «Барракуды».
— Рич, ты зачем это сделал? — в голосе Лиса звучало полное непонимание. — У нас было всего десять торпед, а теперь осталось семь! Зачем нам эти корветы? Они же в стороне от нашего курса.
