Ну как бы да, не отель Ритц. Серое щербатое дерево, грязноватые обтрепанные паруса, парочка пробежавших мимо сильно заросших и, откровенно говоря, напоминающих бомжей, мужичков. Новую одежду они еще явно не освоили. Все увиденное можно было охарактеризовать одним словом «убожество».

– Знаешь, я думаю, нам лучше пройти в каюту. И там прям сразу в душ, он тут по последнему слову техники. Потом кушать, у меня живот подводит уже. Это лучшее, что может продемонстрировать Ласточка. И на сытый желудок, клянусь все не будет столь… гм… словом, ты привыкнешь! – фальшиво радовалась я, подцепляя Илию под локоток.

С камбуза, расположенного как раз под каютами, доносились обалденные запахи.

Ник, безответственно бросив чемодан, ускакал куда-то на длинных ногах, и стоило нам уйти с палубы, как по ней суетливо забегала команда, готовясь к отплытию.

– Почему мы отходим? – высунула я голову из каюты и удачно поймала за рукав пробегающего мимо капитана. – Нам же еще надо дополнительно закупиться! Ты предупредил мистера Густавссона о гостье?

– Нам надо рвать когти, Цыпа, – снисходительно пояснил Ник. – иначе кое-кто недовольный сделает нам пару лишних дырок в корпусе. Серьезно, закупимся на побережье, там меньше выбор, но, надеюсь, твоя новая подруга любит рыбу. Все равно нам необходимо спуститься южнее, чтобы пересечь океан в самом узком и относительно безопасном месте. Мистер Густавссон очень рад, едва не надел мне на голову котел с похлебкой от радости, так что можете идти трапезничать, команда все равно сейчас будет занята.

В столовой, а точнее, на большом столе в камбузе стояло много тарелок с недоеденными остатками. Видимо, приказ бессердечного капитана застал команду за ужином. Сердитый, как медведь-шатун, мистер Густавссон сделал пару агрессивных шагов нам навстречу, но словно бы уперся в стену, увидев Илию. Затем с мужчиной произошли разительные перемены: круглый живот втянулся, плечи расправились, толстый палец кокетливо накрутил колечко на лохматой бороде. Чей-та?

– Рад приветствовать очаровательную леди в моем скромном обиталище, – оборотень курлыкал, что гигантский голубь, желтоватые глаза заинтересованно поблескивали. Неужели учуял истинную? – Не думал, что на старости лет на этом корабле доведется смотреть на такую красоту, – рокотал он, – садись, дочка, угощу от души.

– Эй, я тоже тут девочка вообще-то! – обиженно пискнула я, садясь на лавку. – Я, конечно, понимаю, что не оборотень, но неужели же такая страшная?

Мистер Густавссон поставил передо мной похлебку и впервые за все время отечески потрепал по голове.

– Ты мелочь с тощими ребрами, которую откармливать надо, чтобы на бабу стала похожа. А вот наша гостья – прекрасная женщина, и все при ней. Ой, а это тут у нас кто такой класи-ивый?!

Я в ужасе вытаращилась на повара, который в одно мгновение из нормального сурового до брутальности мужика превратился в шепелявого дурачка. Его инсульт, что ли шарахнул? А нет, нормально все, это Илия вытащила из свертка малышку Нинель и у нордического «рыся» включился режим дедушки.

– А давай дадим мамочке спокойно поку-усать и пойдем поищем, чем нам накормить такую славную малышку-клохотышку, – мурлыкал этот кошак, а девочка радостно хихикала и обнимала его за шею, ничего не имея против такой большой бородатой няньки.

Илия кушала совершенно невозмутимо, словно это в порядке вещей, что совершенно незнакомый мужик размером с мамонта просто взял и утащил ее маленькую дочь. На мой немой вопрос, наверное, капсом написанный в вытаращенных глазах, Илия пожала плечами.

– Она у меня общительная, ко всем идет. Иначе я просто не смогла бы работать. Мне повезло с ней, – в голосе девушки звучало столько нежности, что я чуть не расплакалась. Как вспомню леди Вирджинию, так и хочется плакать, ей-богу. – Оборотни-мужчины в основном очень хорошо ладят с детьми, а Нинель все же на четверть медвежонок. Так что волноваться не о чем, она неприхотлива и всеядна.

Мне стало неловко с этих ее слов. Впрочем, такая непривычная для вампиров откровенность удивительным образом сочеталась в Илии с чуть ли ни аристократическим достоинством. Спину она держала прямо, кушала аккуратно, не чавкала, не хлюпала, хлеб откусывала так, словно ужинает на королевском приеме. Ох и не простая у нас попутчица, ох, и не простая.

– Давай так, Или. Ничего, если я буду тебя так называть?

Девушка кивнула.

– Можно даже Ли, если с длинными словами у тебя не очень, – она улыбнулась, а я облегченно расхохоталась. Думаю, мы поладим, определенно.

– В общем так. Я уже доела, и мне надо проверить одного пациента в трюме. А вы с Нинель, как закончите, отправляйтесь в каюту и располагайтесь. Я попрошу кого-нибудь принести мне матрас или гамак.

– Так я сама могу… – начала было Ли, но я ее перебила.

– Нет, ты кормящая мать. Это не обсуждается. Ник обещал сделать остановку на побережье, купим какую-нибудь софу или раскладушку. Я все детство на таких спала, так что нормально. А утром обо всем договоримся, лады?

– Лады, – без малейших сомнений ответила Ли. – Только я, пожалуй, немного помогу коку, тем более, он вон как Эль понравился.

Она кивнула за спину, где повар чуть ли не вприсядку приплясывал с частушками и потешками, ловкими движениями отправляя ложку за ложкой с картофельным пюре в хохочущий ротик маленькой вампирши Нинель.

В трюме было тихо. Мистер Верона уже не нуждался в уходе, и даже приступил к выполнению каких-то простых задач, но я все равно считала своим долгом мониторировать его состояние. Во время моих дневных бдений, вампир поделился своими догадками относительно того, каким образом мог подхватить проклятие. Злобную тварь подселили ему год назад в Торгвальде, где он во время стоянки Ласточки не удержался и на спор спер кошель у какого-то высокопоставленного орка. Кошель, видимо, был защищен артефактом, в который и была заключена тварь.

– Я не безгрешный Покровитель, – шелестел мистер Верона. – И наказание было суровым, но я его, наверное, заслужил. Вы не знаете моей жизни, миледи, но уверяю вас, в ней достаточно грязных пятен, которых я по сей день стыжусь. Хотя орки переборщили, конечно, с защитой имущества, мне думается, никакие деньги не могут быть дороже жизни. Как вы считаете, миледи?

Да, после того исцеления он не называл меня иначе.

Мужчина ложился спать раньше остальных, пока мы не в океане, команда давала ему возможность восстановиться. Хотя уже сейчас он почти ничем не напоминал изможденного старика, каким был еще несколько дней назад. И волосы мы ему состригли почти под корень, так что вместо седых соплей на голове его был аккуратный и очень стильный ежик белого цвета. У вампиров волосы растут с той скоростью, какую они пожелают, в этом они могут дать фору даже лохматым оборотням. Кстати об оборотнях.

На выходе я столкнулась с Лукасом. При том, что последний от меня шифровался несколько дней, такая встреча была, как минимум, неожиданной. Он просто загородил узкий проход, вынуждая меня остановиться и поднять глаза.

– Миледи, я… разрешите с вами поговорить, – с выправкой как минимум курсанта суворовского училища суховато обратился он ко мне.

– Говори, – не менее сухо ответила я. Ну просто беседа двух каменных горгулий, прелесть какая.

– Давайте пойдем в камбуз. Мистер Густавссон обещал оставить чай.

– Хорошо, пойдем, – Лукас подал мне руку, чтобы помочь выбраться по крутой трюмной лесенке. Я удивленно ее приняла. Никак, головой заболел, ущербный?

В камбузе царили стерильная чистота и порядок. Ого, такого тут я еще не видела, наверняка, Ли постаралась. Какая интересная черта для менестреля, я думала, творческие люди выше приземленных материй вроде уборки. По крайней мере, я выше.

На столе стояли две дымящиеся кружки, приятно пахнущие чем-то вроде чабреца. Ни вампирши, ни кока видно не было, наверное, он помогает «красивой женщине» получше устроиться. Не поняла я пока подоплеку этих ухаживаний. Романтические внезапно вспыхнувшие чувства? Блин, да эти слова с мистером Густавссоном даже в одно предложение не встают! И женщину, которая нравится как женщина, по моему скромному мнению, «дочкой» не называют. Хоть бы сообразили гамак мне повесить.