По очереди мы представляемся, пока женщина, поджав и без того тонкие губы, вносит наши фамилии в свой блокнот.

— Макарова, — гаркает она, заставив меня подскочить, — идите и верните свою подругу, а иначе у неё будут дополнительные вопросы по этому семинару на экзамене. И у Вас тоже.

Кивнув, я покинула аудиторию. Алину долго искать не пришлось. Девушка сидела у стены, сжавшись в комочек и закрыв лицо руками. По вздрагивающим плечам поняла, что она плачет.

— Алина, тебе нужно вернуться, — я присела рядом с ней на корточки. — Эта мегера говорит, что дополнительными вопросами завалит на экзамене, если ты вернёшься.

— Да пошла она! — Алина вскидывает на меня покрасневшее от слёз лицо. — Она опозорила меня перед всей группой.

— Алин, ты сейчас показываешь, что тебе не всё равно. На этого белобрысого, раз тебя это так задело. Давай встанем и вернемся в аудиторию. Плевать на мегеру. 

Девушка нехотя поднимается с пола, вытирает слёзы и решительно направляется обратно в аудиторию. Я улыбаюсь и следую за ней. Молча проскальзываю на своё место. Поднимаю глаза на белобрысого. Кажется, его зовут Дима. Парень с интересом смотрит на уткнувшуюся в тетрадь Алину. Только мне совершенно не нравится его взгляд. Он смотрит на неё, как на добычу. На языке вертятся вопросы, но наткнувшись на строгий взгляд Татьяны Павловны, я уткнулась в тетрадь и покорно стала записывать её речи. 

И когда прозвенел спасительный звонок, я быстро собрала свои вещи и поспешила на выход. Выйдя в коридор, застыла, понимая, что не знаю, куда идти. Развернулась, чтобы вернуться к Алине, но впечаталась в широкую грудь носом. Это было до звёзд в глазах больно. Зашипела, прикладывая пальцы к носу и проверяя, не потекла ли кровь. Мне даже глаза вскидывать не пришлось, чтобы понять, кто передо мной стоит. 

— Снова трусливо сбегаешь, поджав хвост, Макарова? — я и забыла, что у него такой низкий голос. 

— И тебе не хворать, — я принципиально не поднимаю на него глаза. — Ты что-то хотел? 

— Да, — долго молчит. Понятия не знаю, чего ждёт. Но задавать наводящие вопросы я не спешу. Как и смотреть в его лицо. Узора на футболке достаточно. — Нужно выбрать день, когда встретимся и сделаем доклад.

— Знаешь, это вовсе необязательно, — упорно смотрю в его грудь. — Я найду нужный материал и пришлю тебе на почту. Или наоборот. По известным нам обоим причинам, я не хочу находиться рядом с тобой.

— Поверь, мне это тоже не приносит никакого удовольствия, — демонстративно делает шаг назад. — Но мне нужна пятёрка, поэтому в субботу жду у себя дома в три. Помнишь, где я живу? Напоминать не нужно? — голос понижает, из-за чего волосы на моём теле встают дыбом.

— С какой стати, я должна идти к тебе? — я вскидываю глаза. 

— Предлагаешь мне в общежитие твоё идти? — ухмыляется. Я дергаюсь, будто меня ударили. Он прекрасно знает, как сильно я стеснялась того, что моя мама работала уборщицей. В то время как родители всех моих одноклассников были то бизнесменами, то миллионерами, владельцами заводов и салонов. Он прекрасно знает, как я стеснялась комнаты, где мы жили. Только не знает, что мама замуж вышла за владельца сети ресторанов. 

— Какой же ты всё-таки урод, Серебряков. Мало было тебе моего унижения тогда? Недостаточно посмеялся? Видимо, твоё самолюбие не до конца утешено. Конечно, маленький мальчик, у которого много денег, но который никому не нужен, хочет доказать свою значимость. Не так ли? Думаешь, девчонки на тебя западают из-за твоего ума и внешности? Просто видят богатенького дурочка, которого можно развести на деньги. Не более.

— Со знанием дела говоришь. Уверен, что два года назад ты на меня клюнула только из-за денег.

— Я любила тебя, мерзавец, — я впечатываю палец в его грудь, чувствуя боль в ногте. — А ты мои чувства растоптал, выведя те фотографии на доску. Пошёл ты к черту, Серебряков. Плевать я хотела на тебя, твои пятёрки и твой проект! Доклад! И что-то там ещё! Видеть тебя не желаю! — не дав ему и слова вставить, рванула, куда глаза глядят, пока не увидела туалет. 

Когда-то он мне казался добрым, умным и отзывчивым парнем. Я даже не подозревала, какой он подлый и высокомерный на самом деле. Правду говорят, что любовь зла. Вот только проблема в том, что розовые очки давно спали, а вот любовь не прошла…

И как теперь мне спокойно учиться? Ведь я не смогу даже спокойно сидеть с ним в одном помещении. Но снова бежать? Снова переводиться? Показывать ему свою слабость? Уж лучше показать, что он мне безразличен. Что мне на него наплевать. Ведь это взбесит его больше всего.

Настя

К моей радости, до конца недели Серебряков меня не трогал. Сегодня суббота, и к моему огорчению у нас стоит третья пара. В университет я приехала на час раньше, боясь попасть в пробку. Ведь в выходные многие едут загород.

Решила подождать начало пары в столовой. Достала небольшой ноутбук, который мне подарил отчим на день рождения. В свободное время я любила писать небольшие рассказы, которые выкладывала в сеть. Я полностью погрузилась в мир героев, быстро ударяя пальцами по клавиатуре. Казалось, что мои пальцы печатают быстрее, чем я поймаю мысль за хвост.

Я не могу объяснить, что произошло, но просто в следующий миг меня будто выдернули из моего мирка. Только я была погружена полностью в написание, не слыша и не видя ничего вокруг, а потом бац… и меня будто по затылку чем-то огрели. Вроде я точно также в экран ноутбука смотрю и продолжаю печатать, постепенно замедляясь, а крылья носа начинают трепетать, улавливая знакомый запах. Этот запах одеколона я не спутаю ни с чем. Лёгкий, едва заметный, с ноткой цитруса. За два года ничего не изменилось. Я знаю, что обладателю этого одеколона отец каждый год привозит их из-за границы. Знаю, что он не признаёт, но каждый раз, когда снимает крышку с прозрачного флакона и брызгает одеколоном на шею, он вспоминает отца. А ещё… я зажмурилась и задышала чаще, что было моей ошибкой. Потому что чувства обострились. Потому что запах стал ещё ярче. Ёмче. Вкуснее, чёрт побери! А ещё я помню, как не раз утыкалась в тёплую шею носом. Как раз туда, куда парень наносил одеколон. Поэтому я не могу спутать этот запах ни с каким другим.

Поэтому мне голову поворачивать не нужно, чтобы увидеть Макара. Более того, кожа на правой щеке запылала. Снова прожигает во мне дыру взглядом. Он больше со мной не говорит. Только смотрит пустым взглядом. Без ненависти и презрения. Без интереса.

Едва заметно повернула голову и скосила глаза. За соседний столик усаживалась компания парней. Я до крови прокусила губу, когда увидела Дениса Жмуркина. Мой бывший одноклассник, который тоже был свидетелем моего позора. Отвела быстро взгляд, когда парень глаза вскинул и замер. Чёрт. Он что здесь делает? Только не говорите, что и он здесь учится.

— Слышь, братан, мне кажется или это швабра? — слышу его голос.

Жмурю глаза до звёзд. Моя кличка, которую я не слышала два года. Не вижу и не слышу реакции Макара на этот вопрос. Стеклянным взглядом смотрю в экран ноутбука.

— Удивительное преображение гадкого утёнка в прекрасного лебедя, — присвистнул он. — Я бы не отказался сейчас увидеть её фоточки, а то два года назад там ещё ничего не выросло. А сейчас вроде ничё так. Сочненькая.  Не хочешь повторить, Серебряков? Только в этот раз уже до конца. Ведь в прошлый раз доказательств точных не было.

— Что ты имеешь в виду? — я с огромным трудом разобрала то, что сказал Макар.

— Слабо снова её затащить в постель?

Мне будто под дых дают. Доказательства? Повторить? Фотографии?

Вкус крови во рту заставляет поморщиться. Тряхнула головой, чтобы волосы заправленные за уши на лицо упали, скрывая от взглядов этих уродов, которые так цинично обсуждали меня. Даже не заботясь о том, что я их могу услышать. Или на это и был расчёт.

Против моей воли по щекам скатилось пара слезинок.