А стрелецкие отряды времени даром не теряли, только и успевали натягивать тетиву да выхватывать всё, что ещё оставалось в колчанах. Баше лежал уже почти недвижимым, но и чёрный змей некроманта терял свои силы, резко уменьшившись.

Чародей взмыл к Люции, загородив ту от ответных действий Кагуи. Та бросила взор на некроманта, показавшегося где-то на шее чёрного змея среди клубящихся облаков тёмной магии. Только едва она ринулась вниз, как её в полёте попробовал перехватить колдовской змей своей пастью. Огородив себя танцующими клинками, периодически собирая их в веера и атакуя крупные челюсти, она избежала ранений, но увидела сосредоточенного Бальтазара, продолжавшего держаться за рога и управлять змеем.

Другой же змей, приползший с Дайкона, сделал отчаянный рывок шеей вперёд – лишь там его мышцы ещё были целы и не кровоточили, – сжал пастью воспарившего смуглого чародея с намереньем разжевать и раздавить. Посох сверкал изнутри сквозь зубы с зазубринами, девица визжала, пятясь к смотровой площадке дозорных, с других башен в глаза и морду зверя посыпались стрелы, а тот уже пережёвывал и вовсю глотал Ильдара, пытавшегося сотворить хоть какие-то защитные заклятья.

На его счастье у змея уже попросту не оставалось сил, да к тому же брюхо было распорото. Так что он, мерцая орудием так, что аж снаружи это свечение сквозь кожу змея было видно, прошёл по склизкому горлу вниз и выпал на снег среди кровавых ошмётков, весь израненный, исцарапанный, сморщившийся от неприятного запаха змеиных внутренностей. В отличие от подпаленных участков, это отнюдь не пахло аппетитным шашлыком, а скорее вызывало рвотный рефлекс от желудочных соков.

В мокрой одежде, со слизью в бороде, потеряв шапку, вывалившуюся поодаль, Ильдар-чародей хотя бы подавал признаки жизни, всё ещё сжимая свой посох и поднимаясь на ноги. Болели прорезанные предплечья, шея от уха до плеча справа, где красовался глубокий кровоточащий порез, неоднократные проколы от зубов на спине, бёдрах ног, даже зад, да так, что сидеть теперь неделю без быстрого заживления не сможет.

При этом кое-как поднявшийся, кривящийся от боли и державшийся за поясницу бородатый маг из Яротруска себя не жалел, отдыхать времени не искал. Смуглый мужчина снова взмыл вверх, сбрасывая капли вязкой слюны и прочей жижи из чрева подыхавшей громадины, с посоха окутывая себя вновь эдаким пузырём-капсулой, видимо, и спасшим его от совсем уж смертоносных прокусов. Морозный воздух обжигал израненные щёки и влажное лицо, но взор карих глаз был чист и ясен. Он быстро нашёл Люцию на вершине башни, метнув и в её сторону мерцающий пузырь на всякий случай.

Хоть тут и была квадратная крыша со скатами из скрепленных досок, вражеские стрелы так и накрывали городок, а свои войска спешили отступать: победить песчаных воинов не удалось ни ловушками, ни засадами, ни хитростью. Те занимали дома, оббегая все комнаты и погреба в поисках засевших и спрятавшихся, занимали укрепления, мчались по лестницам, балконам и галереям, взбирались даже на крыши, проверяя, чтобы и там никого не было из местных. Нужно было двигаться прочь, пока Кагуя вовсю отвлеклась на Бальтазара.

Взгляд чернокнижника был прикрыт, губы сжаты, руки держались как можно крепче, ведь чёрный змей извивался и всё пытался угнаться за летающей принцессой. Та иногда пролетала прямо сквозь него, получая болевые импульсы от туши создания, но прорезая его шею и голову во многих местах.

В резком рывке по воздуху, создавая мощный ледяной поток, настоящую бурю, она налетела на «всадника», пытаясь сбросить лорда Кроненгарда вниз на покрытую кровью и притоптанным снегом городскую площадь. А к своему удивлению пролетела не только сквозь всё слабеющего и не такого плотного монстра, но и сквозь силуэт некроманта. И руки, и острия прошли насквозь, не ощутив ничего, словно пытались схватить дым.

Отвлекающей иллюзией был не тот, кто скользил вниз по толстой шее, как ей поначалу подумалось, а вот этот неподвижный фантом, сидевший на большой голове. Настоящий Бальтазар уже был внизу и бежал по трупу истерзанного Баше, направляясь к щиту. Кагуя бросила яростный взор на башню, но чародей вместе с девчонкой оттуда уже исчез, мгновенно под гневный рык перевела свой взор вниз, но армия ополчения, таща раненного генерала, оставила город, отступая далеко вдаль, вниз по холму.

А когда она ринулась за чернокнижником вниз, он уже выхватил щит Хрэтигалдур с постамента и закрылся им, направив ударную волну, отбросившую принцессу Нипа далеко в воздух. Она так и застыла в лунном сиянии, окружённая блеском кинжалов, что змеились вокруг неё кольцами и спиралями, поблескивая своим металлом.

Некромант в окружении чёрной дымки, под колдовским ускорением, скача рывками по фантомным теням то влево, то вправо, так что перехватить и даже понять его направление можно было с трудом. Но двигался он явно к лесной опушке, где вскоре и исчез в черноте ночи в глухой тьме деревьев.

Вопль отчаяния разразился в морозном воздухе, разлетаясь от дрожащей в гневе Кагуи спиралями метели, белыми вихрями, лунными лучами и белыми молниями. Город был взят, но какой ценой. Опустевшие колчаны, мёртвый змей из легенд, испепелённый генерал-драугр, разбежавшиеся ёкаи, потерянный древний артефакт, унесённый даже не на новую стоянку здешней армии, а совершенно неведомо куда.

Она ринулась к лесу, пытаясь выследить Бальтазара сверху. Сверкающий и кричащий от внутренней душевной боли силуэт пронесся над головой Кацуми с её обошедшим город воинством, заходящим теперь сбоку. Её подопечные тащили кумирни, телеги с припасами, обозы с деталями пагод и различной утварью.

А над ними ни розовых облаков, ни сверкающих молний. Всё в миг утихло. Больше не раздавалось лязга мечей, свиста стрел и боевых возгласов. Заходящие в опустевшие дома воины веселились, зажигая свечи и занося свою мебель. Кипела работа в попытках изменить здешний быт. Отдыхать, похоже, никто из них не собирался.

К полудню, когда ярко светило солнце, ждавшая подле главных ворот и промёрзшая Люция, переминаясь с ноги на ногу от холода, наконец-таки заметила знакомый неторопливо бредущий силуэт. Вздох облегчения слетел с девичьих губ, стало легко, будто камень свалился с души. Некромант был жив, сам нашёл дорогу сюда и тащил нечто блестящее в ярких лучах – округлый щит с обилием узоров.

– Чего ты так долго? – надув губки, интересовалась девчонка у некроманта.

– Пытался с Кагуей-химэ в дипломатию, знаешь ли, – вздохнул после дальней дороги лорд Кроненгард. – Дайконцы привыкли решать всё через силу. Не как орки, грубым напором, но используя ум лишь для тактики и стратегии ведения боя. Я надеялся, что можно договориться… Цела-здорова?

– Да в порядке я, что все вокруг спрашивают, – пыхтела Люция. – Не меня змей с дуб ростом жевал-пережёвывал, – кривила она губы, стыдливо отводя взор, беспокоясь за чародея.

– Может, волнуются? – пожал плечами некромант, сурово поглядывая.

– А где мои тёплые объятия? – недовольно ворчала продрогшая девчонка, снова взглянув на него.

– Объятия? А по заднице тебе не дать? – сверкнул Бальтазар сиреневыми молниями из глаз.

– Всё злишься? А-ап-чхи! Мороз такой, что пора бы уже и остыть! – нахмурила светловолосая девица свой карамельно-каштановый взгляд.

– Я тебе где велел быть? Сидеть в безопасности. Куда ты помчалась, ещё и на башню залезла! – возмущался некромант.

– Вот она, вся благодарность. Ты вообще смотрел незнамо куда, ничего не видел, если б не я, тебя бы опять превратили в решето! – сердилась от обиды Люция.

– Ну, встретила милорда хлебом-солью? Иди греться, скоро мы подойдём, – позади девушки показался Ильдар в новенькой красной шубе, положив руку девушке на плечо поверх серой меховой накидки с ромбовидными узорами.

– Как генерал? – сразу же поинтересовался некромант.

– Да плохо… – вздыхал бородач, нынче без привычной шапки-боярки на черноволосой и слегка кудрявой голове. – Без толкового лекаря долго так не протянет, моих сил и камней недостаточно, повреждены и печень, и селёзёнка, раны в бедре, в плечах, вывих ребра от падения… Да и крови он потерял очень много, вон теперь даже встать сам не может, – мотнул он головой в сторону небольшой избёнки, где тот, видимо, отдыхал.