Литмир - Электронная Библиотека

Казалось бы, в эти дни сам Бог велел супругам радоваться воссоединению, однако Моразини приходилось коротать ночи в одиночестве в стылой супружеской постели. Самым неприятным для Альфредо было то обстоятельство, что супруга без зазрения совести пользовалась его доверием. Поглощённый служебными заботами, он, как последний болван, верил всем высказанным причинам, всем отговоркам.

Иногда в разговорах со свекровью Анжелика проговаривалась, что не хочет портить беременностью фигуру. Мать такие разговоры очень огорчали, но она с присущей ей деликатностью эту проблему замалчивала, стараясь не вмешиваться в жизнь сына. Лишь после гибели невестки, когда вся правда всплыла наружу, мать упомянула об этих словах Анжелики.

Возможно, не будь мать излишне тактична, всё могло бы обернуться иначе. Возможно, тогда жена не завела бы любовника, избрав на эту роль его ближайшего приятеля, виконта Адольфо Каллисто ди Бароцци. Возможно, они не наставляли бы ему рога почти целый год, развлекая адюльтером[43] всё светское общество Неаполя. И, возможно, Анжелика не погибла бы под колёсами конного экипажа, выбежав из шляпной мастерской, по всей видимости, в надежде увидеться с любовником, который незадолго до этого решил с ней расстаться.

А теперь вместе с ней он похоронил и мечту заиметь сына, ибо жена, как сказал на судебном разбирательстве её доктор, во время гибели находилась в деликатном положении.

Моразини, правда, до сих пор мучил вопрос, был ли этот ребёнок его собственным. Ди Бароцци, с которым они однажды случайно пересеклись, заверил, что не имеет никакого отношения к беременности Анжелики. Но можно ли принимать на веру слова человека, так подло предавшего твоё доверие? С другой стороны, и лгать Адольфо тоже не было никакого резона. Хотя, впрочем, к чему теперь выяснение истины. Ребёнка нет. И надежда на отцовство похоронена вместе с ним.

А ещё графу Моразини пришлось похоронить обоих родителей. Женитьба на Анжелике явилась катализатором сердечной болезни отца, от которой тот скоропостижно скончался. Смерть матери – прямое следствие того скандала, который пришлось пережить их семейству после произошедшей трагедии. Как говорится, позор никогда не приходит один[44]. Нервная система матери не выдержала толков и пересудов в свете, которые после гибели Анжелики не поддерживал лишь ленивый. У графини во время судебных слушаний случился апоплексический удар, от которого она так и не смогла оправиться.

Да, никому не дано предугадать, что именно и когда именно разобьёт сердце. Альфредо до сих пор в красках помнит тот день, когда по пути в Испанию заехал в дом своего приятеля, виконта ди Бароцци и его молодой жены, младшей сестры Анжелики, Бьянколеллы Маргариты. Он хотел пригласить молодожёнов на день ангела, который планировал отметить по возвращении из поездки.

Накануне Альфредо виделся с этой парой на музыкальном суаре[45] у герцогини ди Новоли. Он провёл прекрасное время в общении со свояченицей. Впрочем, графу Моразини всегда нравилось беседовать с младшей сестрой своей жены. Ему нравилась она сама. Нравилась с первой встречи. И чем дальше, тем больше. Особенно на контрасте с Анжеликой. Тонкая, нежная, безыскусная, великолепно образованная, Бьянка была прямой противоположностью старшей сестре. Возможно, так сказалось её монастырское воспитание, а может быть, она от природы была иной, ведь матери у сестёр разные.

Признаться, весть о том, что Адольфо Каллисто ди Бароцци женился на младшей графине Сартори, вызвала у Моразини необъяснимое чувство ревности. До этой минуты он никогда не думал о Бьянколелле в таком ракурсе, ведь она собиралась стать монахиней, и вдруг такой поворот судьбы.

Однажды Альфредо попытался представить Бьянколеллу на месте своей супруги, и, признаться, эта мысль ему очень понравилась. Особенно потому, что Анжелика в то время стала беспричинно нервной, вспыльчивой и раздражительной. Теперь-то он знает, что причина у такого её поведения была. Злость, зависть и ревность – вот что испытывала его жена, узнав, что бывший любовник внезапно женился на её младшей сестре.

Но тогда Альфредо всё это было невдомёк. Тогда он, окрылённый вчерашней беседой со свояченицей, заехал домой к молодожёнам и неожиданно для себя застал безобразную сцену ревности, которую младшей сестре устроила старшая. Каких только гадостей она не говорила! Какие только гнусные излияния не срывались с её губ! И всему этому кошмару Моразини стал невольным свидетелем. Но добило и его, и Бьянколеллу признание Анжелики в том, что она ждёт ребёнка от виконта ди Бароцци.

Осознание этого факта взорвало мозг графа, словно бочку с порохом. Он даже не заметил, что Анжелика увидела его. Помнит только, как, пробегая мимо к выходу, жена бросила ему презрительное – «ненавижу». Больше он никогда её не видел.

В тот же день граф Моразини уехал в Испанию, прихватив с собой Бьянколеллу Маргариту. Свояченица была так потрясена произошедшим, что не нашла иного выхода, как напроситься вместе с ним в дипломатическую поездку. А он из сострадания к ней, а может, по большей части, чтобы отомстить бывшему приятелю, не отказал ей в этой услуге.

Потом было письмо Анжелики в Испанию с покаянием и признанием, что она носит под сердцем их общее дитя. Возвращение в Неаполь спустя три месяца. И как гром среди ясного неба весть: Анжелика погибла под колёсами конной повозки. Всё, что ему осталось, – оплакивать несчастливый, бесплодный брак у мраморного надгробия в виде скорбящего ангела.

И пусть говорят, что причины забываются, лишь результаты остаются. Воздаяние – штука злая. Ему суждено вечно искать причины произошедшего. Копаться в прошлом, пытаясь разобраться в своей вине. Ведь недаром прозвучало убийственное – «ненавижу». Неужели он в самом деле заслужил такое отношение со стороны жены? Неужели был по отношению к ней бездушным, безразличным, бесстрастным? Или это рядом с ней он сделался таковым? Говорят ведь: «Идущий рядом с хромым научится хромать»[46].

Определённо, поначалу он жену по-настоящему любил, восхищался ею, был очарован её прелестью. Лишь спустя время, анализируя свои с ней отношения, вспоминал, что в период ухаживания она практически всегда молчала, делая вид, что заинтересованно слушает его рассказы о поездках в разные страны, отзывы о прочитанных книгах, истории из дипломатической службы.

Но как только они поженились, флёр очарования постепенно начал спадать. Анжелика всё чаще представала перед ним в истинном свете. Довольно поверхностная, легкомысленная, недостаточно образованная, излишне жеманная, высокомерная, чванливая. Все эти качества не способствовали их сближению. Им не о чем было говорить: её абсолютно не интересовали его дела, а ему были неинтересны сплетни о светских знакомых.

Они начали отдаляться. Общение становилось довольно формальным. Страсть ушла. И потому он всё больше и больше погружался в дела служебные, с головой уходя в дипломатию. Возможно, будь он более чутким и внимательным, прояви бо́льшую снисходительность, последующих событий не случилось бы. А если бы он настоял на ребёнке, всё вообще могло бы пойти по иному сценарию.

Моразини чувствовал свою вину, и жить ему с этим грузом было очень непросто. Чувство вины парализует волю и не позволяет двигаться дальше. Оно обесценивает все поступки и достижения. Оно всегда с тобой, и никуда от него не деться. Оно беспрестанно терзает душу. Правильно говорят: чувство вины питает боль[47]. Из-за чувства вины мы принимаем решения, которые идут во вред нам самим. Как изгнать гнетущие мысли из потаённых уголков сознания? Как освободиться от этих оков? Как научиться жить полной жизнью? И вообще, возможно ли это? Или ему придётся, следуя поговорке, живя прошлым, умереть от отчаяния?[48]

вернуться

43

Адюльте́р (фр. adultère, лат. adulter – распутный) – супружеская измена, прелюбодеяние. – Авт.

вернуться

44

La disgrazia non arriva mai sola (итальянская поговорка).

вернуться

45

Суаре́ (фр. soiree) – званый вечер. – Авт.

вернуться

46

Chi va con lo zoppo impara a zoppicare (итальянская поговорка).

вернуться

47

Il senso di colpa alimentano il dolore (итальянская поговорка).

вернуться

48

Chi vive nel passato, moored disperato – тот, кто живёт прошлым, умирает в отчаянии (итальянская поговорка).

7
{"b":"831549","o":1}