Неожиданно Ангелина согнулась пополам и застонала от сильной рези в животе. Катя резко нажала на тормоза, машина вильнула на обочину, но следующий за ними красный «мерседес» все же влепился правой фарой в левый угол бампера «ауди».

Умершая было сигнализация завыла, точно взбесившаяся собака, но Кате было не до сигнализации, не до «мерседеса». Она выскочила из машины, обежала ее спереди, распахнула перед Ангелиной дверцу.

— Ничего, ничего, все будет хорошо, все будет хорошо, — твердила Катя, успокаивая сама себя.

Ангелина вывалилась из машины на обочину. Она корчилась и прижимала руки к животу.

— Господи! — заплакала Катя. — Ну что же мне делать?

Она приподняла Ангелину, которая стонала и шаталась, будто пьяная. От нового спазма у Ангелины запершило в горле и ее вырвало фонтаном. Катя заботливо вытерла ей рот носовым платком.

— Это хорошо, что стошнило, — утешала Катя и Ангелину, и себя. — Теперь тебе станет легче. Вот увидишь, — сквозь слезы повторяла она, обнимая за плечи сгорбленную подругу.

— Вы че, девчонки, ездить не умеете?! — водитель «мерседеса» с любопытством наблюдал за стоящими на обочине женщинами. — Че, твоя подруга малость перебрала?

— Как вам не стыдно?! — разъярилась Катя. — У нее серьезное отравление, она больна, а я везу ее в больницу.

— Да вези хоть на кладбище, мне фиолетово. Только бабки заплати за нанесенный ущерб. Вон фару из-за тебя разбил. А знаешь, сколько стоит фара для моего мерина? — наступал на Катю коренастый мужик.

— Не знаю, — буркнула в ответ Катя. — А вы это… — она вспоминала правильное название, — дистанцию обязаны соблюдать. Это вы в мою машину врезались, вы и виноваты! И незачем разводить меня на бабки! Я вам не лохушка какая-нибудь, могу за себя постоять!

— Слушай ты, коза обдолбанная! Ты на себя в зеркало смотрела? У тебя же зрачки как блюдца и глаза в пол-лица. Вы чего-то накурились вместе с подружкой, развлекаетесь на дороге, потом вам резко приспичило на снежок проблеваться, а я виноват! Дудки! Я с тебя три шкуры спущу! Понакупали прав, а ездить не научились! — мужик подошел к брошенной Катей «ауди» и выдернул ключи из замка зажигания. — Пока не заплатишь, никуда не рыпнешься!

— Вызывайте страховщиков, — потребовала Катя. — Мне бояться нечего, моя машина застрахована.

— Ты лучше своего хахаля вызови, который тебе машину подарил, — посоветовал ей мужик. — Ишь, сопля худосочная! Еще учить меня вздумала!

— Я вас умоляю, — Катя попробовала договориться по-хорошему. — Войдите в мое положение: моя подруга может погибнуть, если я не доставлю ее в больницу. Поедемте вместе с нами, раз вы мне не верите. Нас уже врач ждет, а вы меня задерживаете.

— Никуда я с тобой не поеду! Я знаю, какое лекарство нужно твоей подруге… Небось доза требуется, да? У-у-у, наркоманы проклятые! — разорался мужик. — Нигде от вас покоя нет! Вон, возле моего дома, напротив рынка автобус каждый день стоит с надписью на боку «Врачи мира». Там для наркоманов шприцы бесплатные раздают и лекции читают, мол, как это плохо для здоровья — наркотики употреблять. А наркоманы на рынке зелья купят, за бесплатными шприцами в автобус зайдут и тащатся потом до одурения. Я бы им яд вкалывал, все равно подохнут, незачем зря небо коптить!

— Отдайте ключи, — твердо попросила Катя. — Мы не наркоманки. Если с моей подругой из-за вас что-нибудь случится, я сама вам яд вколю.

— Ах ты мне еще и угрожать вздумала! — мужик засучил рукава и пошел в наступление на Катю. — Да я тебя голыми руками порву как лягушонка на две половинки!

— Ни с места! Еще шаг и я буду стрелять! — Катя извлекла из кармана зажигалку Ильи, точную копию миниатюрного дамского кольта.

Она нарочно припрятала зажигалку от мужа, чтобы тот поменьше курил. А то, ссылаясь на нервный стресс, Голубев беспрестанно дымил, как паровоз, и прокурил всю квартиру.

— Я не шучу! Мне терять нечего! Замочу, и рука не дрогнет! — блефовала Катя, наводя дуло на побледневшего мужика. — Бросай ключи и мои, и свои! Ну! Живо!

— А мои-то ключи зачем?! Ты ж на двух машинах не поедешь! — под дулом пистолета мужик стал более покладистым.

— Я выкину их через километр, чтобы ты пробежался и остыл, — Катя боялась, что разъяренный жлоб кинется в погоню, а ей нужно было во что бы то ни стало доставить Ангелину в больницу.

— Ты это… — роли переменились, и теперь мужик уговаривал Катю отпустить его подобру-поздорову. — Не надо. Оставь мне ключи, я поеду своей дорогой и про фару забуду. А если нужно, я возмещу стоимость вашего ущерба. — Он крутил головой, но как назло, на шоссе не было других машин. — Сколько ты хочешь? Сто баксов устроит? — он раскрыл портмоне и помахал зеленой стодолларовой купюрой.

— Ключи! Быстро! — в голосе Кати послышались железные нотки. — Считаю до трех. Раз… Два…

— На, на! Возьми! — мужик прекратил торговаться и швырнул две пары ключей.

— Встань в десяти метрах от лобового стекла моей «ауди», чтобы я тебя видела, — командовала Катя, не отводя дула.

Она усадила Ангелину обратно на сиденье, вставила ключи в замок зажигания, но кроме фырканья и рычанья от машины ничего больше не добилась.

— Не повезло тебе, мужик! — констатировала она, вылезая из «ауди». — Придется экспроприировать твою тачку. Это тебе в наказание за то, что ты на меня наехать хотел. И не возмущайся! — Катя резко выкинула вперед руку с зажигалкой. — Просто сегодня не твой день. Будь мужественным, подойди к машине и помоги моей подруге пересесть в твой «мерседес». Только без глупостей… — Катя вошла в роль, и чем больше волновался мужик, тем увереннее чувствовала себя она. — Я оставлю тебе ключи от «ауди» и даже не конфискую твой мобильник, который ты так судорожно сжимаешь рукой в правом кармане пиджака. Но ты лучше не заявляй об угоне, если меня начнут преследовать, я влеплюсь твоей тачкой в первый попавшийся столб и разобью ее в хлам. А мне терять нечего: мой муж банкрот, и мы вот-вот лишимся всего имущества. Если ты в машинах разбираешься, почини «ауди» и подгребай к японскому ресторану. — Катя швырнула на землю визитку. — К ночи твой «мерседес» будет там. Я махну его на свою «ауди». Все по-честному. — Она продиктовала условия, завела чужую машину и уже из окна сказала на прощанье: — Молись за нас, чтобы мы доехали благополучно, в целости и сохранности.

Мужик с отвисшей челюстью остался стоять посреди дороги, а Катя помчалась в город на сверкающем глянцем красном «мерседесе».

Юную бандитку не остановили ни на одном посту ГАИ; мужик поверил в ее угрозы. До больницы Катя добралась без приключений и сдала Ангелину прямо на руки Анатолию.

— Ты на чьей машине? — поинтересовался он, пересаживая Ангелину в кресло на колесиках.

— Напрокат взяла, — отшутилась Катя.

— А где «ауди»? — Анатолий покатил кресло к лифту.

— Да один доброволец взялся отбуксировать ее к ресторану. Кстати, Ангелину по дороге тошнило, — вспомнила она о причинах экстренного торможения.

— Это хорошо, — обрадовался Анатолий.

— Я тоже так подумала, — улыбнулась Катя, радуясь за подругу. — Ну, я поехала…

— Куда это?! — удивился Анатолий.

— Илья, наверное, меня уже обыскался, — переминалась с ноги на ногу Катя. — Вдруг Каррерас появится… Я не могу Илью одного надолго оставлять.

— Никуда ты не поедешь! — категорично заявил Анатолий. — И не до Каррераса сейчас! Илью я уже предупредил, он сам здесь скоро будет. Ты что не понимаешь, вас же пытались отравить?! Это же уголовное дело! Илюха поднял на ноги своих друзей из милиции, они обещали опера прислать, чтобы все запротоколировать.

— Что запротоколировать? — переспросила Катя, пораженная его дальновидностью.

— Как что?! Твои показания, результаты обследования и анализов Ангелины, результаты твоего обследования. Если ваши анализы окажутся идентичными с анализами Платона Платоновича, то можно возбуждать уголовное дело по факту умышленного нанесения вреда здоровью уже трех человек, — перечислял Анатолий. — Пока Ангелине будут проводить симптоматическую терапию, я осмотрю тебя. Ты не думай, что если у тебя невосприимчивость к наркотическим средствам и алкоголю, то твой организм не пострадал от токсичного действия: я уже невооруженным глазом вижу, что у тебя зрачки расширенные. А живот не болит? Резей нет? — тревожился Анатолий.