Иван Макарович, он частенько делал нападки на рабочее-служащих. Как ни будь да старался ущемить их. Пакостник хороший был…А как работник он был в районе на хорошем счету. Таких руководителей раньше ценили и сейчас ценят.
Прошла осень, а затем и зима. Жизнь опять вошла в свою колею. Как будто бы все нормально…Не один праздник не забываем. Давно уже отпраздновали встречу Нового 1958 года. Осталось позади и 8 Марта. Вот-вот скоро подскочит и май. Первомай отмечали в школьном интернате. В начале августа выехали сенокосничать. Косили на тех же покосах в бору. Нынче опять вместе с Галкиным П.П. Домой я выезжал редко. Далеко…Да и тяжело ехать. Через каждые три-четыре километра приходилось по полчаса отдыхать. А ездил я на велосипеде. Велосипед купил в мае. На нем уже научились ездить мои ребята. Вова, тот пяти лет начал ездить на велосипеде. Нынче заготовке сена мешала плохая погода. Так что покос затянулся до сентября. Навалено травы было много, можно сказать, что хватит. А вот грести его мешали дожди. К началу сентября у нас чуть ли не вся трава уже была в копнах, а некоторые копны уже сметаны. 30 августа мы догребали остатки, но так и не догребли…Началась сильная гроза. Все убежали до школьного примета, где находилась лошадь. Пока я прибрал вилы, грабли и косы, подвода уехала. Дождь лил как из ведра! Гром гремит, молния воссияет! Уже начало темнеться. Я забрался под колхозный стог сена и пережидал там грозу. Тут меня и нашла Аня. Она домой со всеми не уехала. Когда утихла гроза, мы ночью пошли домой. Вымокли. Домой уже утром пришли. Я даже не думал, что дойду. Шел как пьяный. Еле на ногах держался. У меня сразу же началась температура. Я заболел. А все это устроила жена директора Нина Галкина. Начала торопить Воробьева, чтоб быстрее ехать – семеро одного не ждут. Сильно я тогда на нее зол был. Потом пришлось ей все высказать. Нельзя сказать, что взаимоотношения наши после этого случая сильно испортились. Поссорились и перестали…А вот косить вместе с ними я больше не стал. Довольно, хватит! Пришло время вывозить сено и его разделить не могли. Мне напоследе оставили одни оденки…И мне зимой пришлось покупать сена и соломы. Вот из-за всего этого я и решил больше с ними не связываться. Сколько накошу – все мое будет. Сам себе хозяин.
1 сентября 1958 года Аня начала работать воспитателем в школьном интернате. Здесь будет полегче: зарплата будет побольше и дров будут давать.
Не повезло Лазарю на Украине, заболел он там. С почками у него что-то неладно. Положили его там в госпиталь. Лежал в нем несколько месяцев, но улучшения не наступало. Семья его вернулась обратно домой в Терсюкское. Много позже вернулся и он. В тяжелом состоянии его отправили в Камышловский госпиталь инвалидов Отечественной войны. В госпитале он пролежал больше полгода, и у него наступило улучшение. Выписался он из госпиталя уже в хорошем состоянии. А Валентин на Украине завербовался и уехал в Казахстан. Было оттуда уже не одно письмо от него. Живет и работает в каком-то Каражале в Карагандинской области.
В июне 1959 года Валентин приехал из Казахстана в гости. Погостив несколько дней, он уехал в Терсюкское.
Сено мне нынче разрешили косить в колхозном пласту. От Ильино не более как три километра. По этому поводу я обращался в райвоенкомат. Вот там и дали указание. Бригадир Захаров Петр Акимович отвел мне место, где можно было косить. Трава была неплохая. И ходить недалеко. С покосом поправились быстро. Даже сено вывезли в самом начале осени. На корову вполне хватит.
А дрова вывезли еще до покоса. Две машины готовили своих, да около десяти кубов дали от школы.
1 сентября 1959 года Вова пошел учиться в первый класс. А Шура нынче уже пошла в 6-й класс. Во всех классах Шура училась только на отлично. Нынче летом она была в пионерских лагерях в Боровлянке.
В конце зимы 1960 года я сменялся домами с сельским советом. Обмен произвели без всяких придач. Пристройки в обмен не входили. Я купил 12 фесметров тесу, более тысячи штук кирпича, краски, гвоздей и железа. В самом начале весны всю свою пристройку – конюшню и баню – я перевез и начал ремонт дома. В дому никто не жил, так что делов было очень много. Даже окна и те были повыбиты. А внутри – смотреть страшно. Только к июню навели порядок в доме, а затем переехали сюда. Как раз приехал из Казахстана Валентин с женой в гости. Он помог мне переставить конюшню Баню я переставил еще до него. Затем перекрыли дом. В комнате сделали круглую печь в железе. Все перекрасили. Переделал сенки. Спустя несколько лет, выкопали колодец. По самым грубым подсчетам, ремонт дома у меня обошелся около 10000 рублей в старых деньгах. Весь этот ремонт был произведен в течение нескольких лет. Около дома я загородил два палисадника и посадил в них сирень и акацию.
Когда вернулся из госпиталя, у нас находилась Валентинова жена Оля с дочуркой. Побыв недели две дома, я поехал проводить Олю до самого места. А ехать далеконько. Переутомился очень за дорогу. Пришлось делать две пересадки – в г. Петропавловске и в г. Атасу. В Каражал прибыли уже на третий день.
Каражал…Это совсем молодой город. Года три-четыре назад это был небольшой казахский аул и несколько палаток первых строителей. А сейчас это уже город. Растет он как на дрожжах. Жители этого городка почти одна молодежь. Представители почти всех национальностей съехались сюда со всего Советского Союза. Но не все тут подолгу задерживаются. Не каждому «климат» подходит – маменькиным сынкам и дочкам в этом городе не место. Такие здесь недолго находятся. Не успеют прописаться, уже выписываются. А жизнь тут бьет ключом. Для жизни здесь есть все условия. Только не ленись – работай! Заработки хорошие. А на счет снабжения и говорить нечего. В магазинах абсолютно все есть, любые продовольственные и промышленные товары. А ведь в других городах не так уж хорошо обстояли дела с продовольствием. Хлеб и тот давали с нормы. А масла и мяса в продаже почти нет. А здесь, в Каражале, все было. И никаких очередей. Дешевенький ситец, который трудно было достать, здесь – хоть сотню метров бери! Пробыл я в этом Каражале дней десять. Гуляли почти все дни. Валентин с работы приходил рано, ходили в гости к его друзьям. В общем, походили по всему Каражалу. В кинотеатре не раз были. И зима тут теплая. Городок хороший. Недостаток пока один – мало зелени. Можно сказать, что ее даже нет. Обратно домой, от Каражала до Караганды, я летел на большом пассажирском самолете Иле. А до Шадринска добирался поездом.
Май 1962, закончились занятия в школе. Вова окончил три класса. Все три года был ударником. Нынче разрешил ему кататься на мотовелосипеде, который я купил в прошлый год. Ездит он уже хорошо. А у Шуры дела еще лучше. Она окончила 8 классов круглой отличницей. Даже ни одной четверки! Она была единственной отличницей в 8 классе. Молодец!!! Вове дали путевку в пионерский лагерь в Барино. А Аня уехала на месяц в Курган на переподготовку учителей. Остались вдвоем с Шурой.
С 1 сентября 1962 года Шура начала учиться в Катайском педагогическом училище. Учиться там нужно четыре года. Пришлось мне самому ехать туда, устраивать ее на квартиру. В общежитии для первокурсников мест не было. Неважно и с квартирами там. Так что, пришлось походить по Катайску, прежде чем нашли квартиру. Но все же, нашли.
В октябре 1962, после того как вывезли сено, я опять поехал в Камышлов. Неважно себя чувствую. Надо немного подлечиться. Заезжал к Шуре, увез ей кое-что. Заходил в училище. В госпитале я пролежал два месяца. Палату, в которой я лежал, вела молодой врач Эльвира Леонидовна. Исключительно хороший врач. А ведь она совсем еще молоденькая. Побольше бы таких врачей. Очень хорошо подлечился я, свежее стал. А ведь приехал в госпиталь – позеленел весь. Условия условиями, а от врача многое зависит. А некоторые врачи в этом же госпитале – «печать по шаблону». Всех больных лечат одними и теми же лекарствами. Вот из-за этого иные больные поругаются с врачом и уезжают домой. А вот Эльвира Леонидовна, та с каждым больным побеседует, как он переносит то или иное лекарство. На обратном пути из госпиталя я опять заезжал к Шуре в педучилище, присутствовал даже на нескольких уроках.
