Хоть и нечасто, а письма из дому получали. И от знакомых письма были. Вот сейчас и надо всем ответить. Письма из дому пестрые. Чуть не половина замазана цензурой. Но все равно можно догадаться, о чем пишут. Мать и сестра работают в колхозе. Младший братишка учится в школе. Средний брат Лазарь учится в Челябинском авиационно-техническом училище. А до этого был в городе Чебаркуле. Этот Чебаркуль у многих и надолго остался в памяти.
Числа 23-24 октября, примерно в эти дни, все подразделения бригады вышли в поход. Предупредили, что поход будет трудным. Надо пройти пешим шагом около 70-ти километров по грязной дороге через леса и болота. Некоторые были освобождены от такого похода. Пушки и тяжелые минометы тащили за собой на прицепе машины. Но машины по раскисшей дороге двигались ничуть не быстрее людей. Их то и дело вытаскивали тягачами, легче было танком. Мало того, что была грязная дорога, сверху, не переставая, лил дождь. Весь день продолжался поход. На ночевку остановились в хуторе. В большом сарае разжигали костры и сушили одежду. Хотя и была у каждого плащ-палатка, а все равно промокли. Особенно сильно перепачкались в грязи. Утром снова вышли в поход. Идти стало еще тяжелее. Особенно трудными показались последние километры. Шли из последних сил. Но вот начался густой сосновый бор. Была дана команда остановиться. Люди падали на землю и почти сразу же засыпали. Земля была усыпана толстым слоем хвои, и сверху здесь почти не мочило. Костров не разводили. И без костров спали как убитые.
Утром разрешили разводить небольшие костры и сушиться. Затем начали строить простейшие балаганы. Здесь предстояло отдохнуть целые сутки. Все машины были уже здесь. После ужина всем солдатам и офицерам выдали сухой паек на три дня. Это на тот случай, если не будет возможности доставить горячую пищу. До утра разрешили всем отдыхать. Особенно надо хорошо выспаться. На утро после второй ночи бригада получила боевую задачу, которая была доведена до каждого солдата. Передовая отсюда не особенно далеко. А дальше находится в окружении какая-то наша дивизия. В окружении она уже около двух недель. Прорвать кольцо окружения пока не может. Вот наш корпус и послали на помощь, чтобы вызволить из окружения эту дивизию. Через несколько часов батальон наш находился уже на передовой. Место тут самое дрянное. Болотистое место, поросшее мелкими деревцами. Начали окапываться, но почти без толку. Выкопали на десять сантиметров, и в окопе сразу появилась вода. Из-за этого вынуждены были лежать прямо в кочках. От пуль и осколков в некоторой степени защищало и это. А обстреливал немец это место сильно. И погода как назло…Дождь все моросил и моросил. От него уже нет никакого спасения.
Я свой медпункт развернул в 300-350-ти метрах от переднего края, в лесу у самой дороги. Здесь место было высокое, поэтому сырости не было. Тут было несколько готовых землянок и много других укрытий. КП батальона тоже находился здесь. В трех километрах отсюда находились наши тылы. Врач находился в этих тылах. А раненые появились. Для тяжелораненых нам дали подводу, запряженную в пару лошадей. Дали и ездового. А легкораненые, как обычно, направлялись своим ходом. В числе первых раненых был молодой солдат Нохрин Патракей. Он почти мой земляк – из Тюменской области Исетского района. А вот деревню забыл. Ранение было тяжелое. Трудно сказать, выживет или нет. Ростом он был чуть ли не всех меньше во всем батальоне. Да и худенький. Ну, совсем мальчишка. Он до этих боев все время был посыльным в штабе батальона. Использовали его на разных «побегушках», но в бой не посылали. И как раз перед походом его начальник штаба выгнал с треском. Вот он и оказался в роте. А из-за чего выгнал? В его обязанности входило заправлять гильзовую лампу бензином. Ночь была очень темная, сверху льет, и ему не захотелось идти до «бензокороля». В гильзу он добавил воды, и лампа начала снова гореть, так как бензин поднялся кверху. А когда бензин выгорел, лампа потухла…А свет нужен был дозарезу…Вот из-за этого Патракея и выгнали из штаба.
Четвертый день идут ожесточенные бои. Сегодня снова началось наступление. Беспрерывно грохотала наша артиллерия. Помогали и самолеты, хотя погода была не совсем летная. Много послали сегодня немцам гостинцев и «Катюши». Наступление велось широким фронтом при поддержке танков и самоходок. Никакой огонь со стороны немцев уже не смог остановить наступления. Оборона противника была прорвана. Бои завязались по позициях врага. А окруженная дивизия в это время тоже вела наступление в нашу сторону. Но наступившая темная ночь помешала развить наступление дальше. Всю ночь немцы освещали местность ракетами. Беспрерывно строчили пулеметы. Наутро восстановилось наступление. Фланги далеко вклинились вперед и вскоре уже соединились с дивизией. Теперь уже немцы оказались в окружении. Но бои ничуть не утихали. С каждым часом они становились все ожесточеннее. Однако, кольцо окружения сжималось. Опять наступила ночь. Для нас она была одной из самых тяжелых. Раненых скопилось очень много. Если до нас их с горем пополам вытаскивали, то от нас никак не успевали. Одна лошадь ничего не сможет сделать. Пришлось послать в тылы Гуранова. И не напрасно. Он явился сразу с тремя подводами. А на машине тут не скоро подвезешь. Местами очень плохая дорога. С наступлением рассвета начали долбить окруженных немцев. К середине дня с ними было все покончено. Наши солдаты со слезами на глазах обнимались с солдатами вырученной из окружения дивизии. За время нахождения в окружении солдаты сильно обросли и похудели. С питанием было туго. Не хватало и боеприпасов, но дивизия сражалась. Особенно плохо у них обстояли дела с ранеными. Эвакуировать было некуда. Им было тяжелее вдвойне. В этот же день вышедшая из окружения дивизия была отведена в тыл на отдых. А наша бригада перешла в оборону. Но сейчас уже находилась не в болоте. Расположились в готовых немецких блиндажах и землянках. Здесь мы еще пробыли несколько дней, потом нас сменили. Тяжеловато нам здесь было. Батальон понес большие потери. Многие здесь сложили головы. Раненых эвакуировали в ближайшие санроты и санбаты. Наш бригадный санвзвод сюда не приезжал. Хотя и много было раненых, но обошлись без него. Погибших хоронили в братских могилах с воинскими почестями. На всех могилах были поставлены скромные деревянные памятники. На дощечках были написаны имена и фамилии погибших.
Обратная дорога на старое место была ничуть не легче. Также по-прежнему моросил дождь. Люди шли по колено в грязи. С машинами дела обстояли еще хуже. Выручали тягачи. С половины дороги, то есть на второй день пути, пошли другим маршрутом. Шли лесом и малоезжеными дорогами. Идти стало много легче. К вечеру второго дня были на месте. За многодневные бои и тяжелые переходы люди вымотались из сил. Целые сутки все спали. Никто никого не беспокоил. Солдатам был предоставлен отдых. А еще через день наступил праздник 7 ноября – день Октябрьской революции. В честь праздника выдали двойную норму водки. И питание в праздник было исключительное, хотя оно и так было неплохое. Но в праздник еще лучше. В оба дня, 7 и 8 ноября, показывали кинокартины. А после праздника помылись в походной бане. Солдаты приводили себя в божеский вид. Накануне праздника не успели, так сейчас пришлось этим заняться. Батальонные сапожники подремонтировали разбитую обувь солдат.
Получен приказ снова в поход, только теперь на машинах. Погода сейчас чуть-чуть улучшилась. Грязи не убавилось, но хоть сверху не льет. Дорога была неважная, так что ехали тихо. Часто приходилось вытаскивать машины. Правда, тягачи в колонне были, но они не всегда везде успевали. Ехали не только днем, но и ночью. Но вот, наконец, и до места добрались. Наш батальон остановился у небольшого хутора, в большой березовой роще. Штаб и хозвзвод расположились в самом хуторе, а все остальные в роще. Приказали делать землянки со всеми удобствами для жилья. Землянки располагались рядами. Даже были прочищены аллейки. Одновременно с постройкой землянок вели и заготовку дров. Поленницы дров укладывали рядом с землянками. В каждой землянке была сделана печка или железная или из кирпича. Солдаты все нашли: и кирпичи, и железо. А мастеров хватало. Печников и жестянщиков. Мы для медпункта тоже сделали неплохую землянку. Места в ней было много. Для спанья сделали нары, а также столы и сиденья. Печку сделали из кирпича. Даже окна сделали. Через три-четыре дня наш лагерь превратился в военный городок. На случай появления вражеской авиации соблюдалась и маскировка. Фронт отсюда далеконько, так что самолеты вряд ли появятся. Но везде маскировка не лишняя. Вскоре прибыло пополнение. Вот как раз и пригодились большие землянки. Получили здесь и недостающую технику. Нам для медпункта дали новенький «Форд». Шофером снова был Миша Вязгин.
