Первым нарушил молчание Медведь.

– Здорово, служивые. Каким шальным ветром занесло нашу, доблестную армию на сей забытый богом участок суши.

– Да все тем же, дядя, попутным, – отреагировал на вопрос крепыш с мощным покатым лбом и квадратной челюстью. – А вот вы откуда такие красивые нарисовались? Часом не с неба свалились?

Медведь достаточно серьёзно посмотрел на шутника, но с ответом опоздал.

– С него, уважаемый, с него самого, – не удержался я, влезая в разговор. – Типа космонавты мы будем. Запустили нас, значит на орбиту неделю назад, а с горючкой промахнулись, забыли наши черти водяру загрузить. Ну, а вчера припёрло нас бухнуть, просто край. Вот и решила тогда братва, пока все точки не закрылись, затяжным, на землю катапультироваться. Да впотьмах похоже мало промахнулись.

– Ну раз промахнулись, – разряжая обстановку, поднялся на ноги старший из военных, – давайте, подтягивайтесь к нашему огоньку, места всем хватит. Хотя с водярой как и со всем остальным у нас тоже проблема. Затем, сделав короткую паузу, с долей сарказма добавил: Сдаётся мне, отдых наш будет весёлым.

– Да нет, все в ёлочку, командир, – улыбнулся во весь рот Витька Жук, поспешно присаживаясь на корточки у огня. – Вот пожрать бы только.

Бойцы молча переглянулись, и дружно заржали.

– Сами не против, да только нечего. Обещали, правда, подкинуть пайку этим днём, вот сидим, ждём.

При упоминании, о еде, в моем желудке что-то болезненно зашевелилось и заурчало. Оставив народ, продолжать осторожно выстраивать отношения, целенаправленно спускаюсь с пригорка и сразу натыкаюсь на темно-красные, хорошо вызревшие грозди брусники. С удовольствием уничтожив эти кисловато-горькие дары природы, начинаю внимательно обследовать каждый, заросший багульником квадратный метр почвы.

Медленно продвигаясь в глубину леса, удачно нахожу небольшие островки этих алых ягод и с жадностью начинаю набивать ими свой пустой, как барабан живот. Росший в изобилии черничник к этому времени года уже полностью сбросил свои темно-синие ягоды, и лишь местами ещё можно было встретить их одиночные и уже подкисающие экземпляры.

Оторвал меня от этого занятия чей-то протяжный разбойничий свист. Зацепив на ходу ещё один аппетитно смотревшийся кустик брусники, я поспешил было назад к костру, и вот тут, едва не вступил ногой в огромную кучу свежего, без сомнения, медвежьего помета. Одновременно, в голове моей всплыли странные события прошедшей ночи, от чего поселенец, теряя всякий интерес к ягодам, нервно озираясь по сторонам, тут же поспешил вернуться назад к костру. Теперь, окружающий меня вековой лес, уже не казался олицетворением покоя и стабильности. Близкое соседство с матерым зверем, да к тому же на ограниченном водой пространстве суши, точно не сулило нам спокойного существование.

Но и это отошло на второй план, когда на подходе к лагерю я встретил более чем серьёзные взгляды своих товарищей.

– А где, вояки, – глядя на опустевшую стоянку спросил я, кожей ощущая что-то неладное.

– Жратву нашу делят, пока ты ягоды свои трескаешь, – зло отреагировал на вопрос Жук.

– Ша, – грубо осадил его Медведь. – Своё с кишками вырвем. Но и сидеть здесь тупо тоже не будем. Двинули за мной.

Уже на подходе к озеру мы отчётливо услышали знакомое тарахтение катера, звук от которого быстро удалялся от берега. Гадая и прикидывая, чем нас обрадует послание с континента, и как будем делить его с бойцами, которые упорно продолжали отшучиваться о цели своего визита на остров, мы шумной толпой вывалились на берег.

Однако то, что предстало перед нашими глазами в следующую минуту, никак не вписывалось в эти далеко идущие планы. Вместо воображаемых ящиков с тушёнкой, мешков с крупой и прочей снедью, на берегу, у самой кромки воды, растерянно топтались три человеческие фигуры. Метрах в двадцати от них в не меньшем недоумении, чем мы, молча застыли парни в камуфляжах.

– По крайней мере, одного из этой очередной партии туристов я, кажется, знаю, – не очень весело усмехнулся наш вожак и, сделав нам знак оставаться на месте, уверенно направился к вновь прибывшей компании.

– Кого я вижу! Никак сам Вова Лысый к нам на курорт пожаловал? – раскидывая руки в приветствии, хохотнул Михалыч, подруливая вихляющей походкой к рослому мужику с совершенно голой головой, одетому в утеплённое, точно по сезону длинное кожаное пальто.

– Вот так сюжет! – ахнул в ответ тот. – Потапов – и без конвоя! После чего, сделав движения навстречу, добавил:

– Ну, а ты какого хрена здесь мутишь?

После такого специфического и эмоционального словесного приветствия знакомые картинно обнялись и, отойдя на десяток шагов в сторону, стали тихо о чем-то беседовать.

Минут через пять Михалыч подозвал нас с Витьком.

– Знакомьтесь, – указал он рукой на угрюмого мужика с холодным изучающим взглядом. – Это Володя, давний мой кореш по спорту и не только. А с ним в командировку прибыл Николай, если кому интересно, под погонялом Слон. А вот это Васёк, – кивнул он в сторону нервно топтавшегося с ноги на ногу невысокого крепыша в кожанке, – погремуха его Бешеный, но при нём, так парня называть не рекомендую.

– Всё в цвет, – подтвердил низкорослый, но довольно плечистый парень, не переставая при этом нервно шарить глазами по сторонам.

После короткого взаимного приветствия вся компания отправилась знакомиться к заметно взволнованным численным перевесом служивым. Но надо отметить, наш тёртый жизнью вожак, отлично понимая, к каким последствиям может привести один неверный шаг, сделал всё настолько грамотно и деликатно, что спустя каких-то полчаса все девять обитателей острова, плотно расположившись вокруг костра, в достаточно доверительной обстановке попытались разобраться в чьей-то мутной, но хорошо продуманной игре.

В отличие от военных, которые явно что-то не договаривали, все в кратце рассказали предыстории своего заезда на этот, довольно далёкий от материка участок суши. После чего, всё стало выглядеть, ещё более путано и туманно. В конце концов, нами было принято единодушное решение: отложить подобные тёрки на вечер, а пока вплотную заняться более насущными делами – такими, как заготовка дров и сбор грибов, что росли на острове в непонятном пока, для нас количестве и которыми нам похоже предстояло питаться все ближайшие дни.

И всё же некая неприязнь в нашем небольшом, но достаточно пёстром коллективе обозначилась уже с первых часов совместного пребывания. Бешеный и Коля Слон конфликтовали открыто, правда, пока только словесно. Между мной и бойцом с высоким выпуклым лбом, которого приятели окликали Боб, а чаще Борис, также было что-то несовместимое. Вояка буквально цеплялся за каждое моё слово и открыто провоцировал на конфликт. Вот и сейчас, когда я всех предупредил, что недалеко от костра натолкнулся на кучу медвежьего помета, он зло усмехнулся и поинтересовался, не сам ли я её сотворил со страху.

В ответ, во всеуслышание, мной было предложено ему лично продегустировать то дерьмо, а потом уже делать свои скоропалительные выводы. Казалось, ещё немного – и драки точно не избежать, но тут между нами решительно встал их старший, как потом выяснилось, отставной капитан десанта. Отведя в сторону взбешённого бойца, он стал ему что-то настойчиво объяснять. Тот, казалось бы, внешне остыл, но в душе точно готов был меня порвать. Третий из вояк, похоже, так же недовольный близким соседством с приблатнённой братвой, всё же старался открыто не выставлять это напоказ. Боец говорил мало, но это не отменяло его готовности в любую секунду отреагировать на любое негативное развитие событий .

С наступлением сумерек все девять обитателей острова снова собрались возле костра. К этому времени у каждого из них к предстоящей ночёвке была заготовлена колючая лежанка из елового лапника, да пара деревянных шампуров для жарки собранных грибов. Последние были сложены в одну общую кучу, из которой каждый мог в любое время выбрать себе приглянувшийся ему экземпляр и, порезав на ломтики маленьким ножом, что удалось Витьку вынести за забор, пожарить его над раскалёнными сосновыми углями.