Трелвин нахмурилась:

— Тогда почему Валек не дал мне ранить тебя? Наверняка он хотел выбраться из меча!

— Ты пыталась убить, а не ранить меня. Валек в этом случае только бы отправился назад в свою филактерию.

Внезапно девушка всё поняла.

— Лич хотел занять место королевы! — она содрогнулась. — Не удивительно, что он согласился мне помочь. И пронзила его я не случайно, он сам подставился под мой удар!

Мысли Трелвин перескакивали с места на место, когда она начала осознавать масштаб свершившихся изменений. Пока что трунадар считали, что Спиннел был их королевой. Долго это не продержится, скоро его обнаружат. В это время душа королевы была заточена в мече, где бы тот ни был. Но если Спиннел был прав в своих предположениях, то королева вернётся, стоит только мечу пусть даже оцарапать кого-нибудь. Конечно, если удар мечом окажется смертельным, то королева предстанет перед судом Владыки листьев.

— Где твой магический плащ? — спросила она дварфа.

— Исчез. Стражи королевы забрали его вместе с остальными твоими вещами.

Девушка кивнула, это было вполне ожидаемо. Она и не думала бежать, какими бы ни были её дальнейшие планы. Пусть будет так.

— А мой меч и ножны?

— Их я приказал оставить при мне, как бы на случай, если целители захотят их осмотреть. Сейчас они надёжно спрятаны. Когда встанет солнце, я уничтожу меч.

— Тогда ты навсегда останешься в теле королевы Бетильды. Или, что более вероятно, до тех пор, пока тебя не обнаружат и убьют, — она сделала паузу. — Но, разумеется, есть и другой вариант.

— Я не собираюсь возвращаться в меч, — глаза Спиннела ожесточились.

— Конечно же нет! Вместо этого мы уничтожим его вместе.

Дварф одарил её скептическим взглядом:

— Вот так просто?

— Не совсем, и не в таком порядке. Сначала «королева Бетильда» объявит, что должна посетить священную рощу для восстановления магии, и что только её наиболее заслуживающий доверия советник Трелвин может сопроводить её. Если мы отправимся прямо сейчас, то к утру достигнем границы леса. Когда взойдёт солнце, мы уничтожим меч, предоставив его свету, а ты отправишься дальше. Найдёшь волшебника, который превратит тебя обратно в дварфа, и всё будет прекрасно.

Спиннел недоверчиво посмотрел:

— Откуда мне знать, что ты не попытаешься схватить меч и пронзить меня им, как только мы окажемся подальше от глаз твоего народа?

— Я этого не сделаю. Даю тебе слово. Я пока не обманывала тебя, верно?

Глаза дварфа вспыхнули:

— Я надеялся, что ты это скажешь. Мне потребуется твоя помощь, чтобы убедить твой народ в том, что я действительно зелёный эльф, не говоря уже о том, что я — королева Бетильда. Впрочем, как бы то ни было, сейчас ты должна подчиняться своей королеве. Если ты не хочешь, конечно, чтобы я призвала мою стражу и приказала казнить тебя.

На одну жуткую секунду Трелвин показалось, что он говорит серьёзно. Затем Спиннел расхохотался.

Девушка перешла на формальный тон.

— Нет необходимости, миледи, — ответила она, — но я хотела бы попросить Вас об одной милости.

Спиннел грациозно махнул рукой:

— Говори, эльф.

— Прежде чем мы уйдём, отмените закон, требующий столь строгого наказания за вред королевским животным.

— Считай, что дело сделано, — усмехнулся дварф.

Трелвин и Спиннел остановилось на краю леса. Перед ними была маленькая речка, за которой устремлялись вдаль зелёные холмы.

— Мы пришли, — сказала она дварфу. — Граница. Я выполнила свою часть сделки.

Спиннел, всё ещё в теле королевы, кивнул. Он передал девушке меч. Солнце начало свой восход, и от усыпанной росой травы поднимался туман. Однако лучи не могли согреть Трелвин, казалось, что ночной холод засел глубоко в её костях.

Она сняла с рукояти ткань, отбросила её в сторону и вытащила меч. Он пульсировал в её руке, и девушка крепко вцепилась в рукоять, опасаясь, что Бетильда может найти способ вдохнуть в оружие жизнь. Трелвин присела и положила меч на землю, удерживая его на солнечном свету.

Конец настал быстрее, чем она думала. Стальной клинок потускнел и внезапно покрылся пятнами. Затем он начал крошиться. Сначала отломился кончик, потом начало осыпаться лезвие, как если бы его сгрызали какие-то невидимые существа. Вскоре не осталось ничего кроме рукояти, с которой начала слезать кожа, и хвостовика. Когда даже эти остатки начали крошиться как хрупкий мел на ладони Трелвин, в воздухе раздался слабый крик ярости. Скоро в её руке была только горсть пыли.

Эльфийка встала и вытерла руку. Её брат был отомщён. Долг крови был погашен. Тогда почему её рука казалась такой грязной?

— Ты сделала то, что считала нужным, — сказал Спиннел. — Иногда величайшая любовь ведёт к величайшим ошибкам.

Трелвин ничего не ответила. По её лицу пробежала слеза. Она обещала себе, что не станет плакать. Девушка гневно тряхнула головой и протянула руку к кинжалу на бедре. Она была остановлена Спиннелом, рука которого легла на её запястье.

— Ты присоединишься к Роллану, — сказал он голосом королевы, — но не сейчас. Нужно исправить ещё одну ошибку, если ты не против.

Трелвин повернулась к нему.

— Королева Бетильда не смогла бы организовать нападение ягуара самостоятельно, — сказал дварф. — Она всего недавно родила ребёнка, и её лекари постоянно крутились около неё. Есть ещё один эльф, заслуживающий твоей мести.

— Её любовник.

Спиннел кивнул:

— Тебе придётся сочинить очень интересную историю, чтобы объяснить, как ты «потеряла» свою королеву.

— Я что-нибудь придумаю, — Трелвин посмотрела на место, где встретил свою кончину меч. Она сделает это. За Роллана. Как требовали того законы кровной мести.

— Я могу помочь тебе, когда вернусь. После того, как буду превращён, конечно.

— Ты вернёшься? — изумлённо спросила Трелвин. — Ты сошёл с ума? После того, что произошло, любого забрёдшего в лес Амтар дварфа пристрелят на месте.

— Я думаю, что могу побыть зелёным эльфом ещё немного, — он посмотрел на своё тело. — Просто… не королевой Бетильдой. Эльф леса Чондал, например. В любом случае для волшебника это будет сделать проще.

Эльфийка приподняла брови:

— Ты готов зайти настолько далеко? Только чтобы помочь мне?

— Не обременяй себя, — фыркнул дварф. — Это из-за золота, помнишь? — он ударил себя по груди. — Внутри я всё ещё дварф.

— Я буду ждать тебя. Но… как я узнаю тебя?

— У меня будут пустые ножны. — Спиннел протянул руку. — Они ведь тебе теперь не нужны?

Девушка передала их ему:

— Больше никакой магии дроу.

— Тогда прощай. Скоро увидимся, — он помахал ей ножнами.

— А вот в этом ты ошибаешься.

Настала очередь Спиннела удивляться.

— Я пойду с тобой. Ты может быть и умён, но едва ли сможешь убедить хоть кого-то, что ты зелёный эльф. Не без длительного обучения.

Он улыбнулся:

— Я надеялся, что ты это скажешь.

Они вместе вышли из леса: Трелвин, ступающая лёгкой поступью, и Спиннел, неуклюже шагающий рядом с ней в новообретённом теле. Позади них солнечный свет прогнал из леса остатки ночи, и, как бы прощаясь, ухнула сова.

ВОСКРЕШАЮЩИЙСЯ АГЕНТ

Эрин М. Эванс

Однажды Изумрудная спросила Блудницу о том, каково это – умереть.

Шпионка заколебалась.

- Раньше ты никогда об этом не спрашивала.

- Раньше это не имело никакого значения, - ответила её начальница. Её тёмная кожа подернулась пепельной бледностью, а кашель заметно усилился, однако взгляд по-прежнему оставался ясным и острым. – Но сейчас ответ меня очень интересует. Итак, скажи мне, агент – что ты узнала?