— Как она… — короткие ноги дварфа просели под ним, и он кучей свалился на пол. Из его раны потянулся красный туман, сворачиваясь вокруг меча.

Смех королевы наполнил помещение.

— Прекрасно, Трелвин. Восхитительное представление. Но каким бы забавным оно не было, твоё выступление подошло к концу, — она подняла руку.

— Нет! — эльфийка бросилась к телу Спиннела и вырвала меч из его груди: за клинком оставался разносящийся по комнате след из красного тумана. — За Роллана! — закричала Трелвин, бросаясь на королеву.

Бетильда оказалась быстрее. Перед глазами девушки вспыхнул свет, а уши наполнились громким звоном. Ослеплённая и оглушённая, она беспорядочно рубанула мечом, но промахнулась. Внезапно меч сам дёрнулся влево и ударил! Трелвин почуствовала тёплую кровь, хлынувшую на кисть и запястье. Затем к звону в её голове добавились крики, кто-то налетел на неё сзади и сбил с ног. Из её руки выдернули меч, затем сорвали со спины мешок. Её руки грубо завели за спину, и кто-то связал ей запястья. Наконец девушку уволокли из комнаты.

Спустя некоторое время звон ослаб, прекратилось и ослепляющее свечение. Белые точки всё ещё мелькали перед глазами Трелвин, но ей удалось, скашивая глаза, различить окружающую обстановку. Она была связана по рукам и ногам, в клетке, решётками которой выступали корни дерева. Двери не было: для разведения корней в стороны использовалась магия, как и для сведения их обратно.

Она перевернулась. Снаружи клетки сразу же послышалось движение. Шесть вооружённых луками стражей несли бдительный дозор. Девушка глянула на своё бедро: ножен там не было. Извиваясь, Трелвин приняла сидячее положение, затем заметила Делита, не сводящего с неё глаз.

— Зачем ты сделала это? — спросил он с выражением глубочайшего отвращения на лице. — Что тебе предложил дварф? Золото?

— Королева мертва?

— Хвала Владыке листьев, нет. Лекари занимаются её раной.

Отчаяние нахлынуло на девушку. Ей казалось, что желудок провалился в дыру, невесть откуда возникшую в её теле. Она не смогла.

— Но зато скоро умрёшь ты, — продолжил Делит резким голосом. Он поднял свой лук. — Если бы не приказ, я казнил бы тебя своими руками.

Эльфийка уже не слушала. Она не смогла. Возможно, это было наказание Владыки листьев за связь с лич-дроу.

— Эй! — откуда-то из-за Делита закричал знакомый голос. — Страж!

Делит повернулся и поклонился:

— Миледи.

Трелвин посмотрела на женщину, которую только что пыталась убить. Королева Бетильда медленно подошла к клетке. Она была закутана в тяжёлый плащ, но Трелвин могла различить пятна крови на её одеждах. Королева даже не потрудилась переодеться. Вместо этого она пришла лично отомстить Трелвин, прежде чем та успеет отравить стражей словами правды.

— Освободи её, — приказала Бетильда.

Делит дёрнулся от удивления:

— Освободить? Но, миледи…

— Эта эльфийка оказала мне большую услугу. Она спасла мне жизнь.

— Но она атаковала Вас, — возразил Делит. — Я видел это собственными глазами.

— И я! — добавил другой страж..

— Наружность бывает обманчивой, — ответила Бетильда. — Это был совсем не дварф, а могущественный лич-дроу, изменивший своё тело и принявший облик крепкого народца. Разве вы не видели красный туман — дух лич-дроу, ищущий филактерию. Трелвин, очарованная заклинанием, была вынуждена помогать ему. Но она оставалась верна мне. Если бы она не нашла в себе силы сопротивляться магии лич-дроу и убить его, то выпад оказался бы смертельным. Трелвин мой защитник.

— Я не понимаю, миледи, — нахмурившись, Делит неистово обдумывал недавние события. — Если она уже убила лич-дроу, то почему..?

Голос королевы буквально потрескивал от властности:

— Если бы ты думал, страж, то никогда бы не привёл ко мне очарованную Трелвин и замаскированного лич-дроу. Странное поведение! Я наполовину готова отправить тебя за решётку по подозрению в измене.

Делит побледнел.

— Теперь развяжи её и незамедлительно приведи в мой зал для аудиенций!

Делит поклонился так глубоко, что чуть не упал. Чтобы открыть клетку, послали за друидом. Затем Делит лично ступил внутрь, развязал Трелвин и помог ей подняться на ноги.

— Приношу свои извинения, — пробормотал он.

Девушка не стала утруждать себя подтверждениями. Она знала, что произойдёт: она умрёт, как только королева Бетильда отпустит стражей и останется с ней наедине. Хотя как королева собирается объяснять смерть своего новопровозглашённого «защитника», было за гранью её воображения.

Когда Делит вывел её из заключения, Трелвин подумала рвануть в лес. Но куда ей идти? Достаточно было одного слова королевы и эльфы леса Амтар не будут знать покоя, пока не выследят её.

Никогда ей не приходилось идти так долго, как во время этой прогулки до королевской резиденции и по спиральной лестнице. С другой стороны, путь был закончен в мгновение ока. Борясь с дрожью в конечностях, она вошла в приёмный зал, пытаясь найти в себе мужество достойно умереть.

Как и боялась Трелвин, королева поторопилась отпустить своих стражей. Каким-то образом девушка нашла в себе силы встретить взгляд Бетильды.

И с дрожью прочитала в этих глазах едва сдерживаемый страх. Действительно, даже поза королевы выдавала в ней тревогу. Конец её косы расплёлся, и казалось, что королеве было несколько неудобно в собственных одеждах. Походка Бетильды также выглядела неуклюжей, что никак не могло быть вызвано ранением, о котором уже позаботились целители. Она нервно протянула руку куда-то под свой подбородок, затем внезапно стиснула её в кулак.

Ступая осторожными шагами, королева добралась до двери и выглянула наружу. Её голос понизился до заговорщического шёпота:

— Трелвин, это я. Спиннел.

Трелвин недоверчиво подалась назад:

— Хватит, миледи. Давайте обойдёмся без тех игр, в которые играют ваши ягуары со своей добычей. Быстрая смерть, и всё будет закончено.

— Быстрая смерть, — королева улыбнулась. — Именно это ты обещала мне у лич-дроу, — она снова потянулась к подбородку и, поколебавшись, снова опустила руку. — Чтоб я помер, ужасно странно не иметь бороды. Я чувствуя себя голым!

— Спиннел? — Трелвин изумлённо посмотрела на Бетильду, начиная верить своим ушам, пусть даже это и противоречило всему, что она видела. — Но как? Что…

Королева, а точнее Спиннел в её теле, наклонилась вперёд и, потеряв равновесие, схватила Трелвин за плечо.

— Как странно, — прошептал он, — быть таким высоким. Я даже не знаю, что необычнее: стать женщиной или зелёным эльфом.

Он покачал головой.

— Что же до твоего вопроса, то я и сам не вполне уверен, что случилось. Когда я… умер, — лицо королевы при этих словах скривилось, — и оказался в мече, я осознавал, что происходит вокруг меня, хотя и не мог видеть, слышать или ощущать привычным мне образом. Вместо этого всё вокруг состояло из ровных поверхностей и острых углов, — он вздрогнул. — Затем стало больно. Я не могу описать это тебе. Представь самую мучительную рану в своей жизни и увеличь ту боль стократно. Я должен был выбраться оттуда, пусть даже и уничтожив при этом свою душу.

— Мне очень жаль. Честно.

— Ты не виновата.

Трелвин уставилась на тело, которое некогда принадлежало королеве, пытаясь думать о нём как об оболочке вокруг Спиннела. Несмотря на это, прикосновение всё ещё заставляло её съёжиться:

— Значит, удар меча направил именно ты.

— Да.

Девушка всмотрелась в повязки на бедре королевы, кое-что стало для неё понятнее:

— Чтобы вытащить душу, достаточно ранения, убийство не обязательно.

— Именно так, — согласился дварф. — Лич-дроу обманул тебя. Меч не крадёт души и не уничтожает их. В противном случае Валек был бы гораздо более осторожен. Если рана смертельна, то у заточенной в мече души не окажется сосуда, который она могла бы занять, и поэтому она отправится на тот план, куда и должна была после смерти. Но если рана смертельной не является, то душа переносится в тело того, кто был ранен мечом и остаётся там.