Закрутив с Зябликом, Вепрь повеселел и успокоился, и выздоровление пошло быстрее. Скоро он уже выходил на солнышко и оглядывался по сторонам, удивляясь месту, в котором находился теперь. Это уже был не скрытный лагерь с палатками и шатрами, а настоящий поселок, населенный, о диво, почти одними полукровками. Которые, как ему сразу же пояснила Зяблик, себя так не называют.
– Мы квэнни. – Гордо сообщила она. – Нам не нужны ни люди, ни эльфы, мы сами по себе.
Это Вепрь понимал и одобрял. Он и сам не любил ни тех, ни этих, не видев в жизни ничего хорошего ни от тех, ни от других. А поселок, который назывался Светлое, ему понравился. Дома большие, многие еще строятся, есть каменные, но большинство деревянные, с большими окнами, глухих заборов нет, зелени много. На короткой главной улице, всего-то в шесть достроенных и восемь начатых домов, очень чисто. Сама улица вымощена по-эльфийски, очень плотно и аккуратно, с канавками вдоль мостовой для стока воды. В трех боковых переулках – перелазы, чтобы коровы и телята не забредали на чистую улицу, за оградами – сады, молодые, но уже плодоносящие. За поселком – огромная водная гладь, но не море, Вепрь у моря жил и знал морской запах и морские волны.
– Не боитесь, что вас этот, Бекстрем, найдет?
– Бергстрем. – Поправила Зяблик. – Нет, не боимся. Он сюда не сунется, это эльфийская земля.
– А эльфы как вас сюда пустили?
– А они и не пускали. – Зяблик весело подмигнула ему. – Это домен Вэлери Ол Таэр, племянника правителей. Это он нас сюда пустил. Он квэнни, как и мы. Все левобережье Каяны и озёра Коней ему принадлежат, он местный сеньор. А мы как бы его вассалы.
– Че, служим ему, что-ли? – нахмурился Вепрь.
– Не то, чтобы… платим ему налог за землю, и если что, собираем ополчение. Пока, правда, не приходилось, но если придется, выступим за него. Смотри, – девушка привела его на окраину поселка, толкнула жердь, вместо ворот прикрывающая вход на огороженный простым плетнем участок, заросший малиной, ромашками и донником. – Это моя земля.
– Прямо твоя? – Хмыкнул Вепрь, озираясь.
– Прямо моя. – Гордо сообщила Зяблик. – Я за нее налог плачу.
– И че с нею делать будешь?
– Дом построю. – Кокетливо пожала плечиком Зяблик. – Вот выйду замуж… С мужем дом построим, смотри, какой вид красивый! Зеркальное как на ладони!
– За кого ты замуж собралась? – Сильнее насупился Вепрь. Зяблик вздохнула.
– Кто позовет. – Отвернулась. Тяжело с ним. Красивый, сильный, с немного мрачным, и в то же время чуть насмешливым взглядом глубоко посаженных серых, но ярких глаз, с чувственным жестким ртом и упрямым подбородком с ямочкой, с роскошной фигурой, Вепрь поразил ее воображение мгновенно. Он казался ей даже более мужественным и привлекательным, чем Ворон. Но характерец у него… Сова считала, что он тупой и злобный, как настоящий вепрь, Ворон отзывался более осторожно: говорил, что у многих из них жизнь такая была, что нечего удивляться странностям в поведении и характере. Взять хоть Конфетку – более странной девушки еще поискать! Но это не ее вина. И Зяблик в это верила, и готова была терпеть все странности. Но порой ей казалось, что ее герой и вправду… несколько туповат. Вот сейчас, например. Что бы ему не сказать, что он и сам готов на ней жениться? Ведь обиделся же, и ревнует, явно ревнует!
– А деньги на налог где берешь? – Вместо романтического предложения поинтересовался он.
– Где все. – Вновь дернула плечиком Зяблик, решив не обижаться. – С налетов. Есть те, кто работает здесь, мы оружие хорошее куем, броню кожаную отличную делаем. В Свободном даже ювелиры есть. Но я не люблю мастерить, это не мое. – Она нарвала ромашек, принялась плести из них пышный венок.
– Ладно. – Вепрь подумал. – А я?
– Что – ты?
– Я с чего живу? Ну, налог за меня, все такое…
– Ты сейчас живешь у меня. – Пояснила Зяблик. – А налог не платишь, пока не с чего, Ворон общак держит для таких. Ну, у нас десятая часть добычи как бы в общак идет. Для тех, кто ранен, или выкупить кого, или помочь с чем… Мы же здесь все, как ты.
– В смысле?
– Ну… кто сбежал, кого отбили у торговцев живым товаром, кого из борделей вытащили. Кого, как Конфетку, и вовсе из угольной ямы освободили… Ворон специально отыскивает квэнни по всему Междуречью и даже из-за Фьяллара.
– А ты? – Спросил Вепрь, прислонившись к плетню и наблюдая за нею.
– Я в борделе была. – Просто ответила Зяблик. – С восьми лет. В Гармбурге. Пять лет назад Ворон меня нашел и забрал. Здесь почти все девчонки через это прошли. Потому мы и не любим, когда нас пытаются использовать. Мы теперь свободные, как Птицы. Понял?
– Понял. – Помедлив, ответил Вепрь. Он и в самом деле понял. Ну, кое-что. Тема для него была не совсем чуждая: он и сам прошел через Конюшню Садов Мечты. Просто до сих пор он даже не задумывался о том, что на самом деле думают и чувствуют девушки, как всякий выкормыш Хозяина. Да и вообще: а чувствуют ли, думают ли они?
– А как Ворон вас находит?
– Платит. – Коротко ответила Зяблик, взгромоздила огромный с виду венок на голову, повернулась к нему:
– Мне идет?
– Угу. – Ответил Вепрь. – Кому платит?
Зяблик со вздохом стянула с головы венок.
– Людям разным. – Ответила уныло. – Которые за деньги вынюхивают для него всякое… ну… все, что нужно.
– А если я, к примеру, знаю, где еще можно ребятню найти из наших – ну, квэнни?
– В смысле?
– В смысле, там ребятня одна, от пяти лет и до пятнадцати, я там был несколько раз, сопровождал «мясо» на Красную скалу.
– И где это? – Спросил Ворон.
– Далеко. – Честно ответил Вепрь. – На юге, в Далвегане. Мы на корыте каком-то плавали за ними, заходили по пути в этот, Элиот.
– И сколько там детей?
– Штук тридцать-сорок. – Ответил Вепрь. – Все пацаны, полукровки и кватронцы. Девок где-то на других фермах держат, я не был там, не знаю.
– И для чего они?
– Маленькая, что ли? – Усмехнулся Вепрь. – Для того самого. Только на Красной Скале их не столько трахают, сколько того… Забавляются по-всякому. Так, что не все потом выживают. А кого и убивают, только медленно и так, знаешь… с фантазией.
– Ворон, представляешь, ужас какой?! – Воскликнула Зяблик. – И мы не сделаем ничего?! Вообще ничего не сделаем?!
– да уймись ты… – Поморщился Ворон, и Вепрь метнул на него тяжелый взгляд. Чего это он так с Зябликом?! Она порой наивная, как дурочка какая, но именно это обстоятельство и заставляло Вепря относиться к ней как-то даже… бережно. Зяблик, он и есть Зяблик: головенка пустая, зато веселая и добрая.
– Нужно подумать. – Сказал после долгой паузы Ворон. – Слишком далеко, у нас там ни агентов, ни прикормленных людишек нет. Нужно подумать, как следует, и приготовится тоже. Дело рискованное, но если правда, и мальчишки там…
– Это правда. – Перебил его Вепрь, – Я сам на такой ферме рос. И после фермы в Садах был почти десять лет. У меня вся шкура в отметках.
– Это я видел. – Задумчиво взглянул на него Ворон.
– Кто себя показал тамошнему Хозяину, тех он в Семью переводил. В стражу сперва, потом в Семью. Но до этого я с лихвой хлебнул… всякого. Может, в Семье я и не самыми приятными делами занимался, но для меня из Садов вырваться было – как в рай попасть. Я за этот рай готов был любому глотку перегрызть.
– И что же тебя изменило? – Недоверчиво и насмешливо спросила Сова. Вепрь метнул в ее сторону тяжелый взгляд:
– А я еще не шибко изменился. Смотрю вот, думаю, прикидываю. Но к прежнему решил все же не возвращаться.
– И я могу тебе верить? – Прищурил яркие зеленые глаза Ворон.
– Я сам бы себе не поверил. – Подумав, усмехнулся Вепрь. – А ты… решай сам.
– Ладно. – Помолчав еще, засмеялся Ворон. – Ты как, здоров? За провизией с нами пойти сможешь?
– Это куда?
– Тебе пока лучше не знать. – Ворон хищно оскалился. – Из одной гнусной деревеньки скоро десятину повезут некоему рыцарю Фон Бергу. Лучшему другу моей Совы – да, Сова? – Та только презрительно фыркнула. Дом у них с Вороном был большой, каменный, двухэтажный, на первом этаже был целый зал для общих трапез, не хуже иного замка, по крайней мере, на взгляд Вепря, с большущим камином, настоящей бронзовой люстрой с блестящими подвесками, с красивой и дорогой утварью. Сова, и дома разгуливающая в мужской одежде, сидела с ногами на столе. Вепрь давно решил для себя, что не замечает наглой девки, и все равно что-то внутри цеплялось за ее наглые и вызывающие манеры. Вот же… Зяблик, все-таки, по-любому лучше!